Датабиография

Однажды воскресным утречком, увидев себя с моими тремя детьми в хвосте диаграммы по Парижу, а впереди – пары с одним, максимум двумя ребятишками, я сказал себе: Мы – полинезийцы. А кстати, надо бы именно так и представляться – это бы сразу объясняло столь неупорядоченное излишество детей.

(3) Остров Холланд, расположенный в Чесапикском заливе в штате Мэриленд, медленно погружается в море. Названный по имени своего собственника, купившего его в 1600 году, этот остров когда-то был процветающим местечком. Там проживало около трехсот шестидесяти обитателей и было семьдесят построек: жилые дома, торговые лавки, школа, особняк врача, общежитие, почтовое отделение, церковь; была даже бейсбольная команда, которая перемещалась на корабле, чтобы поучаствовать в матчах. Там занимались рыболовством, ловили крабов, собирали устриц.

Когда в 1914 году целые участки берега оказались затоплены, жители проявили первые признаки беспокойства. Они вынуждены сплотиться, привезти с континента камни, дабы построить запруды, волнорезы, затопить корабли, чтобы смягчить силу приливов, – но тщетно. Им неведомо, что почва состоит из грязи и прибрежной тины ледникового периода, образованной таянием ледников, и берега здесь чувствительнее, чем в других местах, к эрозии, ветру, волнам. По ночам жителям слышно, как в море с грохотом отваливаются большие куски земли. Кое-кто решается разобрать свои дома, чтобы потом перенести их на континент, другие продолжают надеяться и остаются. Но тропический ураган 1918 года повреждает церковь. С острова уезжает последняя семья, теперь сносят и церковь, строя новую в 1922 году в Фейрмаунте. Остров временно заселяется людьми на период рыбной ловли, но все остальное время он пуст, постройки приходят в запустение, постепенно уступая распаду и разрушению, как и два островных кладбища. На одном из них находится могила Эффи Ли Уилсон – она в нескольких метрах от ее родного дома. На надгробной плите, разбитой проросшим сквозь нее деревом, начертана следующая надпись:

Памяти Эффи Л. Уилсон

Дочери Джона У. и Анны Э. Уилсон

Родилась 16 янв. 1880. Умерла 12 окт. 1893

В возрасте 13 лет, 8 месяцев и 27 дней

Проходит много лет, и вот один человек обнаруживает эту могилу, читает слова Forget те not, is all I ask и решает откликнуться на них. Его зовут Стивен Уайт, он лодочник и пастор методистской церкви. Реализовать призыв девочки, сделать нечто подтверждающее, что она не забыта, становится для него наваждением. В 1995 году он перекупает все, что осталось от острова, за 70000 долларов, там только один-единственный пригодный для жизни дом в викторианском стиле постройки 1888 года. Вместе с женой они впрягаются в работу – надо укрепить берега, построить деревянные волнорезы, почти сразу же смытые, ставить защиту из мешков с песком, которые лопаются, и их уносит в океан; он приказывает доставить двадцать три тонны строительного камня, машины для земляных работ, чтобы воздвигнуть дамбы, – но тщетно. Пятнадцать лет жизни, средства и здоровье он жертвует на спасение острова от поглощения и от подъема уровня воды, вызванного климатическим потеплением, вдохновленный примером Тополя – другого острова в этом заливе, где тот же феномен удается преградить плотиной. Но у него нет ни помощи инженеров из армии США, ни их раздутого бюджета (667 миллионов на Тополь против его 150000 долларов); после каждого налетевшего шквального ветра с северо-запада он теряет немного земли, в 2003 году ураган «Изабель» валит половину деревьев, волны врываются к нему прямо в дом, площадь земли сокращается с 0,65 км2 в 1914-м до 0,32 км2 в 2005-м. В конце концов в 2010 году его дом рухнул в воды залива, которым уже случалось затапливать весь остров целиком, как это вскоре и произойдет окончательно. Он сделал все, что смог, в этом смысле он сдержал слово, не в силах сделать больше, и в то же время не сдержал его – поскольку это было невозможно.

Он перепродает остров некоему дельцу из Техаса, остров, который на глазах исчезает вместе с могилой Эффи Ли Уилсон, которую снова обнаружат через сотни лет как археологическую деталь, как найденный под водой фрагмент, и будут расшифровывать эпитафию, развалившуюся на кусочки с налипшими на них кораллами и ракушками; и вместе с ней воскреснет и частичка острова Холланд, нашедшая приют в точке океана с координатами: 38°7’44”N, 76°5’20”W. И на других островах, которым грозит исчезновение, как в Чесапикском заливе, так и во всех уголках мира, – жители готовятся мигрировать, бросить свои земли, сами организуя исчезновение того, чем они же и были, документами и артефактами подтверждая грядущую гибель так же, как приводят в порядок архивы, свидетельствующие об их тамошней жизни.

(4) Где же в перечне моих насущных потребностей необходимость экзистенциальная (состоящая в том, чтобы наметить ответы на фундаментальные вопросы: имеет ли смысл та жизнь, которой я живу; могу ли я придать ей еще больше смысла; как я меняюсь и развиваюсь и до какой степени сам могу это решать)? Первичная это потребность или вторичная? И что именно считать вторичным: то, что следует сразу за первичным в хронологическом порядке, или же то, что не является жизненно необходимым в сфере личного или видового выживания? Не является ли преимуществом сама возможность такой постановки вопроса – то есть дополнительной целью для тех, кто насущные потребности уже удовлетворил?

И должны ли быть искомые ответы окончательными или временными: надо ли, чтобы мир давал жизни смысл, или уже моя личная жизнь сама должна формулировать этот смысл (ибо с годами первоначальные вопросы начинают казаться слишком теоретическими, слишком всеобщими, им недостает реальности, сиюминутности)? И не в том ли цель, чтобы моя собственная жизнь давала возможный ответ на вопрос, продемонстрировала делами, выбором своим тот смысл, который может иметь на Земле вот эта, данная жизнь? А если так, то цель – показать это кому: мне теперешнему, вчерашнему мне – ребенку или подростку, другим, моим детям?

Мне не пришлось выживать ни в каких бедствиях – ни проехать одному в десятилетнем возрасте всю Мексику на La Bestia (поезд, полный немыслимых опасностей для желающих попасть в Соединенные Штаты), чтобы встретиться с родителем там, по другую сторону границы; не пришлось бороздить никаких океанов, дабы попасть в страну, где нет ни войны, ни голода и нет фундаментализма. Тем не менее мне кажется, что в этой экзистенциальной потребности большую роль играют обстоятельства. В то же время размышлять об этом можно лишь исходя из рамок, сформированных собственной жизнью (даже если воображение позволяет подпитываться чужим опытом, раздвигать эти рамки), точного знания об этом мне не дано. И ответ не изменил бы ничего в моей нынешней насущной потребности. Ибо всем нам суждено одно и то же – прежде всего чтобы каждый из нас сам, один, взглянул бы прямо в лицо бытию и задал бы ему вопросы (эти же или другие – не имеет значения).

8