Страница 32 из 41
— Тоже тяжелое время?
— Да, Ань, забавное совпадение.
— Не хочешь заглянуть к нам с Ксю сегодня? Мы тебя покормим, настроение появится.
— Вечером разве что, тогда можно, часов в девять.
— Хорошо, буду ждать.
Я поцеловал ее в щеку и понес тарелки на полку для грязной посуды. Я вышел на улицу и словил странное ощущение, нет, Аня не притягивала меня, это больше было похоже на то, что ты уехал в далекое путешествие, лет так на десять, обколесил мир, а когда вернутся, то сразу с поезда ты видишь знакомые улицы и будто трогаешь их, дергаешь за нити прошлого, а потом заходишь в свой дом, где ничего не изменилось. (Хотя этот дом изрядно располнел, надо признать.) В этом доме ты трогаешь вещи, которые трогал много лет назад, проводишь пальцем по столу, собирая пыль, ты плачешь, но вы знаете — это не тот плачь, от которого тебе плохо, это не слезы радости, это вода просветления, она как душ для души, дает гармонию с самим собой.
Я ждал девяти вечера, гуляя по городу и слушая музыку, адрес она забила мне прямо в телефон. Когда пришло время, я позвонил в домофон, и она, даже не спрашивая, кто это, открыла мне дверь. Жила она в сталинке, из-за высоты потолков лестница строилась квадратами, первый этаж был чуть приподнят, а по классической традиции внизу была устроена свалка особо одаренными местными жителями. Сам подъезд был пестрых цветов, но заметно было, что дом очень старый, на переходе стены к потолку виднелась черная плесень, которую было очень хорошо видно благодаря желтым стенам и, собственно, белому потолку, хотя он уже не такой белый был. Она жила на четвертом этаже, мимо проносились двери квартир, и, скажу я вам, они были небедными. Но это классическая система устройства, моя квартира — мое, а все остальное мне все равно. Таким образом и мусор во дворах появляется, и балконы достраиваются чуть ли не в отдельные дачи, и подъезды исписываются и изгаживаются, это отличительная особенность нашей страны, которая проявляется буквально во всем, не мое и хрен с ним. Когда она открыла дверь, я заметил, что она очень сильно накрасилась, подвела глаза так, что это было похоже на две черные дыры. Я спросил, не плесенью ли она это сделала с первого этажа, Аня лишь хихикнула и сказала, что ни капельки я со школы не изменился. А я и не планировал меняться, все, что я хотел бы изменить в себе — это меньше принципов, больше честного общения и довольства жизнью, характер меня мой всегда устраивал.
Аня накрыла стол прямо в комнате, собственно, больше было негде, кухня была общая, поэтому приходилось тесниться втроем. Ксюша спала в своей колыбельке весь вечер и ни капли не мешала своей матери пытаться устроить свою жизнь, золотой ребенок, жаль, что отец конченый. Она села прямо возле меня, даже не напротив, и налила по бокалу вина. Вино — это то, что мне сейчас было нужно, поэтому я не отказался.
— Прости меня, — сказала Аня.
— За что?
— За то, как поступила с тобой в школе, мне порой кажется, что нужно перед всеми извиниться, кого обидела, чтоб карма восстановилась и жить стало хотя бы чуточку легче.
— Да ладно тебе, ты что, давно это было, теперь мы уже другие люди, ты другая.
— Что, уже не такая красивая?
— Да нормальная, не переживай.
— Но то, что красивая — не сказал.
— Для кого-то может и красивая, но мои вкусы давно изменились, если быть откровенным, ты хочешь?
— Да.
— Я понял, что ты мне совсем не нравишься, когда ты решила остаться в NN навсегда, есть люди, которые подходят тебе по духу, они тебя притягивают, но насколько бы человек ни был красив, если он не в твоей теме, он тебе разонравится рано или поздно, даже возможно неприязнь испытывать будешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Кто из нас отличница? Я о том, что я всегда хотел большего, мыслил категориями, которые отличаются от твоих, мне хотелось свободы, путешествий, друзей, новых поисков, я хотел стоять на вулкане и кричать в жерло о том, что я его люблю, да так громко, чтоб он подавился и забрал меня к себе, а ты была совсем не такая.
— Кажется, я поняла, ты считаешь, что мне нужно было куда-то ехать и как-то расти, но разве нельзя расти в своем городе?
— Можно, но шансов меньше, город маленький, сейчас он вообще на грани вымирания, я не думаю, что там вообще есть, чем заняться, ну вот ты была учителем, какие дальше перспективы?
— Да много каких, ну вот я переехала в Тверь и что вышло?
Она прослезилась.
— Да, здесь мне нечем крыть.
— Зато мне есть чем.
Она начала меня целовать, я нехотя поддался этому желанию, тут ее рука легла мне на джинсы и попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу, я отдернул ее руку, резко встал, схватил куртку и пошел на выход.
— Куда ты?
Я молчал.
— Да что не так? — спросила она.
Молчание.
— Да скажи уже!
Я ушел, не сказав ей ни слова, когда она было побежала за мной, но заплакала ее дочка, поэтому выбор у нее был невелик, Аня с лестничной клетки побежала успокаивать ее. На улице было морозно, прекрасная погода и, самое главное, прекрасное ощущение! Если бы меня в этот момент спросили — а что, собственно говоря, произошло, я бы ответил, что обида на близких людей — это одно, ее нужно забывать, чтоб потом не страдать, но если это какая-то там первая любовь, которая с годами себя к тому же еще и запустила в конец, то на кой фиг давать ей это прощение? Нет, я серьезно, что за дурацкая привычка — нагадить в душу, а когда становишься никому ненужным, возвращаться, делать вид, что считай ничего и не было и пытаться строить какие-то планы на этого человека. Да на такое только олень поведется, другого слова у меня в голове не было. Пусть этот поступок был мелочным, хотя в чем его мелочность? Я не переспал с женщиной, которая в таком отчаянном положении, в поиске отца для своего маленького чада, что хватается за соломинку, которая сгнила уже 20 лет назад! Я не дал ей совершить ошибку, и пусть сейчас она там плачет, в итоге поймет, что это хорошо. Благородство? Нет, это побочная благодать, так я ее называю, мне же просто было приятно наконец-то сказать «нет» человеку, который не ценил меня и предпочитал других, вот и все.
Андреич и его жена
Ночью мне плохо спалось. Я купил себе тонометр и по совету врача мониторил собственное состояние здоровья два раза в день. Кто бы мог подумать, что такие простые действия заставят меня ощущать себя старым. Но вроде как все более-менее стабильно, если не нервничать, только нервничаю я много, столько всего в последнее время происходит. Итак, я лег около трех ночи и долго ворочался несмотря на то, что дома было прохладно, все же я вспотел и подушка стала мокрой, одеяло из пододеяльника я вытащил, в нем в принципе пока не было необходимости. Перед сном я пытаюсь представлять что-то, чтоб быстрее засыпать, завтрашний день, например, или какой-то успех, когда как, иногда, конечно, эротические забавы с какой-нибудь дамой, все это во сне, к сожалению, не продолжается, он неосознанный и ни разу у меня не получалось входить в осознанные сновидения, хотя с темой этой я с удовольствием заигрывал не одну неделю. В общем, я кое-как заснул, но в пять утра просто открыл глаза, я спал два часа. Глаза мои болели, потому что не выспались совсем, они еле разлипались и представьте такое — очень хочешь спать, ты чувствуешь тотальную усталость, но мозг как-то переключается с режима сна и делает команду «не спать и даже не пытаться». Тогда я привстаю с кровати, точнее привожу себя в положение полусидя, и начинаю сидеть в телефоне, играть в слова, пока не почувствую, что меня отпустило. Но что отпустило? Я так и не понял. Последние разы, когда в таких ситуациях я измерял давление, оно было отличным, тут или сломался тонометр, или какие-то психические закидоны собственного организма, может, потаенные стрессы, стремящиеся не давать спать, самое странное, что время всегда одно и то же, будто организм от меня что-то хочет, но я упорно не могу понять, чего, давая ему только поиграть в слова, от которых, признаться, уже давно воротит, но они стали моей соской, без которой засыпается еще хуже.