Страница 13 из 14
Бруснир отплыл в сторону под водой и, вынырнув уже в другом месте, сказал:
— Ну как ребенок. Ни ума, ни фантазии.
— Будешь обзываться я еще и песком в тебя кину, — заржал Шаймор и выбросил свою огромную тушку на песок у самой кромки воды.
Бруснир вскоре вышел и сел рядом:
— Не вынуждай меня потом объяснять людям почему я здесь тебя закопал. Все-таки ты многим почему-то нравишься.
Шаймор рассмеялся и снова полез в океан.
Бруснир откинулся на песок и закрыл глаза. Свежие волны накатывали одна за другой, холодя кожу, которая тут же нагревалась под послеполуденными лучами. Приятно было просто полежать тут и насладиться моментом. Так редко нынче выпадали такие возможности. И пусть ничего еще не решено и впереди невпроворот дел, но сегодня Бруснир был уверен — они возьмут Фаренхад. А он даст им такое необходимое нынче убежище. Жизненно важно где-то спрятать всех этих несчастных людей. В том числе, возможно, и от тех, кто захочет приплыть из-за океана, с целью одним махом покончить с остатками его народа. В этом мире, как всегда, нельзя было доверять никому.
Но от важных мыслей Бруснира отвлекал образ черноволосой красавицы, так незаметно и прочно поселившейся в сердце. Она поразила его еще тогда, при их первой встрече за год до Волны, когда единственная из всей деревни не побоялась встать между жрецом и травницей. Криза, конечно, та еще стерва, но до Деяна ей ой как далеко. Столько времени он запрещал себе приближаться к талийке, но больше этого делать не намерен. И сегодняшний вечер Бруснир собирался провести с Элерией. Вальдар легко вскочил на ноги, подхватил свою одежду и направился к лагерю.
— Эй, ты куда? — вслед ему крикнул Шаймор.
— Не скучай. У меня дела.
— Какие дела у тебя могут быть, если мы все дела на сегодня закончили?
— У меня сегодня свидание.
Мало что могло лишить Шаймора дара речи, но это сработало.
Бруснир вернулся к себе, переоделся и даже раздобыл где-то бутылочку вина. И уже собрался было покинуть свой шатер, когда вдруг неуловимо изменился. Расслабленный счастливый парень с вином в руках исчез за доли секунды. А его место занял собранный и опасный хищник.
Бутылка аккуратно заняла свое место на маленьком столе в углу. Бруснир сначала почувствовал их, потом, почти сразу же увидел. Фауррены все также беспечно полагали, что он не может их видеть. Ничему не учатся, подумал Бруснир. Впервые за долгие месяцы он опрометчиво снял меч, тот покоился на лежаке в нескольких шагах от вальдара. Впервые позволил себе расслабиться, хотел пойти к Элерии только с кинжалом. Но кинжала мало против этих троих… Повернусь к мечу и они тут же нападут, решил вальдар. И, приняв самый беспечный вид, шагнул в сторону оружия на постели.
Фауррены напали мгновенно, с трех сторон, не давая противнику ни шанса. Если бы он не видел их…
Бруснир рухнул на пол, одновременно скользнув вперед ногами к оружию на лежанке. Извернулся и схватил ножны рукой. Тут же провернулся волчком вокруг своей оси и отразил рубящий удар сверху еще не расчехленным оружием.
Двое других врагов уже подбежали с обеих сторон и атаковали. Бруснир рванул кинжал из ножен на бедре и отразил удар слева, подавшись туда всем телом. Со всей силы ударил мечом в противника справа. Тот промазал по переместившемуся вальдару, и шарахнулся от удара не расчехленным мечом. На это у Бруснира и был расчет. Ножны слетели с клинка, и он тут же потянул оружие на себя, вонзая в пах противнику слева.
Убив одного, вальдар оказался совершенно открытым перед двумя другими, в лежачем положении, без шанса успеть парировать удар. И оба фауррена уже начали атакующие движения. Бруснир взмахнул рукой и магией бросил в них всю свою постель: матрас, одеяло, подушку. Пока враги пытались зарубить его сквозь груду материала, откатился назад и вскочил на ноги. Секундой позже меч вальдара отрубил голову фауррену справа. Атаку последнего Бруснир снова отразил кинжалом и увернулся от второго клинка, став вполоборота к противнику. Из этого положения он забил свой меч прямо в глотку врагу. И замер посреди горы трупов, тяжело дыша.
Бруснир вытер свое оружие от крови. Схватил мертвецов за волосы и выволок из палатки, а потом срочно созвал вальдаров. Сообщил им, что здесь фауррены, удвоил патрули и дозорных. Убитых фаурренов ни хоронить, ни сжигать Бруснир не стал, просто выбросил за пределы лагеря и оставил там. Пусть забирают своих друзей. Понятно же, что их тут было не трое. Вальдар задавался вопросом: какого гэрта этим хоксовым выродкам понадобилось на Шантахе? Несмотря на их «нежную взаимную любовь» он не верил, что фауррены здесь ради мести лично ему. Но вот то, что он снова стоит на их пути, было очевидно. На пути к чему? На этот вопрос он пока не находил ответа. Что можно искать на этом проклятом и забытом всеми богами материке?
Бруснир вернулся к себе. О встрече с Элерией он больше даже не помышлял — если фауррены здесь они снова постараются уничтожить все, что ему дорого. А значит, ничего подобного в его сердце быть не должно. Не раздеваясь, он растянулся в постели, как был, в заляпанной кровью одежде и откупорил бутылку вина.
Элерия подспудно весь день ждала новой встречи с Брусниром, и когда стемнело, а он так и не появился, начала беспокоиться. То, что возникло между ними в последнее время, явно требовало продолжения, и исчезновение вальдара из поля зрения наводило на нехорошие мысли. Талийка с замиранием сердца направилась к шатру Бруснира и по дороге встретила Шаймора. Она сразу заметила, что воин обеспокоен, на его лбу пролегла серьезная складочка, что случалось с ним не часто.
— Рассказывай, — подошла к нему Элерия.
Шаймор коснулся ее руки:
— Куда ты собралась? К Брусниру? Лучше не ходи…
— Что случилось? — у талийки от скверного предчувствия сбилось дыхание. — С ним все в порядке.
— В порядке, не переживай так, — поспешил успокоить Шаймор. — Но… В лагере были фауррены. Они напали на него.
Элерия прикрыла рот ладошкой.
— Он всех убил. Говорю же, все в порядке, — быстро добавил вальдар.
— И почему я должна не ходить к нему? — беря себя в руки, спросила Элерия.
— Потому что он зол, как ворлок! Как сотня ворлоков! Потому что… Сейчас он снова замкнется в себе и даже тебе до него не достучаться. Тем более тебе.
— Я все же попробую, — развернулась уходить талийка.
— Элерия, поверь мне, не нужно тебе сейчас к нему ходить, — настойчиво окликнул ее Шаймор. — Ты многого не знаешь…
— Я знаю, — обернулась девушка.
Шаймор удивленно приподнял бровь:
— Не может быть… Он рассказал тебе?
— Нет, это… Случайно вышло. Когда Брешь играла моим разумом у меня было видение. Но все это неважно сейчас, — отмахнулась Элерия и пошла прочь. — Нужно поддержать его.
Шаймор тяжело вздохнул и пробормотал:
— Ага, поддержишь его, гляди-ка.
Бруснир прикончил вино и жалел что больше негде достать. А в Фаренхаде, думал он, наверняка сохранились чудесные винные погреба. В довершение ко всему в этой проклятой палатке не было ни одной нормальной стены, об которую можно от души разбить пустую бутылку. Элерия вошла как раз когда вальдар примерялся запустить бутыль в небольшой походный столик, и ставил ставки на то, кто из них развалится после столкновения. Талийка остановилась у входа и спросила:
— Как ты?
— Уходи, — взглянув на нее исподлобья сказал Бруснир.
— Ты не ранен?
— Ни царапины. Я прошу тебя, уходи.
Вместо того чтобы уйти Элерия подошла поближе:
— Я бы хотела поговорить с тобой.
Бруснир вскочил на ноги и почти прорычал:
— Оставь меня в покое.
— Да что с тобой такое? — возмутилась талийка.
Вальдар оказался возле нее, развернул девушку к выходу и легонько вытолкнул наружу. Вслед ей донеслось его недовольное:
— Со мной все в порядке, это, кажется, ты слов не понимаешь.
Элерия обиженно фыркнула и ушла. Весь вечер девушка не могла успокоиться и мысленно ругала любимого вальдара. Наконец, сильно после полуночи, пообещав себе сполна отыграться, когда он одумается, талийка уснула.