Страница 34 из 60
— А ведь у Ивана нет замечательного корня, — задумчиво проговорила Алина, когда все устроились на ночлег.
Ее решили положить посередке. Михаил укрыл ее и своим плащом тоже. Он придвинулся к ней как можно ближе. Даже через два слоя ткани Алина чувствовала его тепло. Перед тем как улечься, они съели по маленькому кусочку корня. Для профилактики. Предугадать, когда вновь начнется помешательство, было невозможно.
— Какая Таня молодец! — продолжала Алина. — Что было бы с нами, не положи она этот корень?
— Между нами и Иваном есть различие, — через какое-то время произнес Кирилл. — Этот мир существует не для того, чтобы губить все живое, что попадает сюда. Он существует как наказание за содеянное, как искупление грехов. Иван каким-то образом принадлежит этому миру, значит, смерть ему не грозит.
— Но мы не можем знать этого наверняка… — прошептала Алина. — Как может он принадлежать этому миру?
— Не знаю, — ответил Кирилл, — но это факт. Его цвет говорит об этом. А он никогда не обманывает.
Михаил лежал тихо, не шевелясь. Он не принимал участия в беседе. Алина прислушалась к его дыханию, оно было глубоким и спокойным. Она даже позавидовала, что можно вот так уснуть, ни о чем не думая, хоть на какое-то время отключиться от проблем.
— А может сюда попадают все, имеющие дар предвидения? — предположила она через какое-то время.
— Я тоже думал об этом, — ответил Кирилл, — но… вряд ли. За что наказывать таких людей? Они не выбирают этот дар. Скорее наоборот… Да и мало кому он приносит счастье. Многие из них при жизни мучаются. Вот и Ванька, насколько я понял, больно-то не наслаждался своими способностями.
— Да, ему это доставляет сплошные неудобства, — в голосе Алины угадывалась улыбка. — Сколько работы ему пришлось сменить. Люди боятся его предсказаний, а он не может промолчать, когда нужно, выкладывает всю правду, — она помолчала и продолжила уже более серьезно: — Мы не переставали общаться после детдома. Он мне, как брат. Кроме нас у него никого больше нет.
— Он точно жив, — раздался вдруг голос Михаила. Алина вздрогнула от неожиданности.
— Я думала ты спишь, — повернулась она к нему.
— Я пытался установить связь с Иваном, — как всегда непринужденно ответил Михаил. Его голос оживил атмосферу в палатке, разгоняя повисшую там грусть. — Мне не удалось найти его, но я точно знаю, что он жив. Я почувствовал его душу. Он угнетен, но здоров. Вот только… запрятан очень хорошо. Найти его будет трудно.
— Его прячут от нас? — спросила Алина.
— Не уверен… Скорее, его прячут от нашего мира. Что-то меня смущает. Но вот что?.. Какая-то мысль бродит рядом, но я никак не могу ее нащупать, — Михаил нашел руку Алины и крепко сжал. — Не переживай, мы обязательно найдем его. Найдем и вытащим отсюда!
Усталость брала свое. Разговор становился все более отрывистым. Паузы затягивались, пока сон окончательно не сморил их. Михаил обнял Алину и крепко прижал к себе. «Главное, что он рядом», — с улыбкой подумала она, проваливаясь в глубокий сон.
Разбудил ее сильный толчок в спину. Она открыла глаза, пытаясь сообразить, что происходит. Следующий толчок, еще сильнее первого, подбросил ее в воздух, больно ударив о ветки. В испуге Алина вскочила и отползла в сторону. Остальные тоже проснулись, почувствовав движение под собой. Все трое удивленно смотрели, как земля, укрытая ветками и ковриками, резко подпрыгивает и возвращается на место.
Постепенно толчки стали сильнее. Ветки разлетались из-под ковриков. Послышалось яростное рычание. К тому времени они уже успели выбраться из палатки и отойти на приличное расстояние.
— Кто-то или что-то пытается выбраться наружу, — тихо сказал Кирилл, вооружаясь внушительного размера палкой. Михаил последовал его примеру.
Толчки становились все более яростными, а рычание — зловещим. Алина, потеряв дар речи от страха, в ужасе смотрела, как палки разлетаются в стороны и палатка ходит волнами. Все замерли в ожидании исхода схватки.
Мощным толчком, в который неизвестное существо вложило все силы, земля взмыла вверх, разметая остатки веток. Крепления палатки не выдержали, и она завалилась, накрывая то, что пыталось выбраться наружу.
Веселая натура Михаила взяла верх над испугом. Он принялся тихонько посмеиваться, наблюдая, как кто-то, фырча и отплевываясь, барахтается в палатке. Его веселье заразило остальных, тем более что существо было явно невелико. Лишь рычания оставались по-прежнему зловещими.
В какой-то момент все стихло, и послышался звук разрезаемой ткани. Что-то тупое скорее рвало палатку, чем резало ее. Первой показалась взлохмаченная голова, с седыми и торчащими во все стороны волосами. Злое морщинистое лицо с огромным крючковатым носом и глазами навыкате уставилось на них. Тело еще продолжало оставаться в палатке. Беззубый рот ощерился и продолжал рычать.
— Ну что ж, — философски изрек Михаил, — теперь мы знаем, что оно человеческого происхождения.
Существо не торопилось выбираться, продолжая ощупывать их взглядом, который казался даже очень осмысленным.
Кирилл с Михаилом, поняв, что выглядят, по меньшей мере, смешными, а по большей — агрессивными с высоко поднятыми палками, бросили их на землю.
Почувствовав, что угрозы от них не исходит, существо неуклюже выбралось из палатки, но не торопилось идти дальше. Лохматый комок с большим горбом на спине, одетый в бесформенные тряпки с выглядывающими из-под них худыми и грязными ногами и руками, с шумом втягивал воздух, словно принюхивался к чему-то. Его голова двигалась наподобие птицы, отчего нос становился похожим на клюв. Глаза вращались в разные стороны, ощупывая, казалось, сразу все пространство вокруг.
Определить, какого пола существо, не получалось. Вековая древность стерла разницу между мужчиной и женщиной.
Первым нарушил молчание Михаил. Он сделал несколько шагов в сторону существа, выставив руки перед собой ладонями вперед, и миролюбиво произнес:
— Мы не причиним тебе вреда. Мы не опасны. Мы здесь, чтобы найти своего друга.
Какое-то время ничего не происходило. Во время короткой речи Михаила, существо повернулось к нему одним ухом, на пример глуховатых людей. Затем оно какое-то время осмысливало услышанное, после чего грязный комок мелко затрясся, и из его горла стали вылетать звуки, похожие на что-то среднее между кваканьем и гавканьем.
— Что бы это значило? — удивился Михаил, наблюдая за непонятной тряской.
— Может, ему вдруг стало плохо? — предположила Алина. — Такое впечатление, что оно сейчас захлебнется, — из горла существа и в самом деле вырывались булькающие звуки, а голова его металась из стороны в сторону, будто держалась на пружине вместо шеи.
— По-моему, оно смеется над нами, — предположил Кирилл.
— Скорее, у него истерика, — ухмыльнулся Михаил.
Им ничего не оставалось, как ждать окончания диковинного смеха или что это было.
Смех оборвался так же резко, как начался. Глаза навыкате вновь уставились на них.
— Я уже давно ничего не боюсь, — внезапно проскрипело существо. Судя по тому, с каким трудом ему давалось каждое слово, и по тому, как хрипло звучал голос, говорить ему не приходилось давно. — Этот мир так страшен, что ничего в нем не может быть страшнее него. Это вам следует бояться.
— Вы первый человек, кого мы тут встретили, — обратился к нему Кирилл. — Не поможете ли вы нам отыскать друга?
— Помочь? — существо опять дернулось и квакнуло. — А ради чего мне помогать вам? Я вас спасу от верной гибели, если получу то, что хочу, запах чего я чувствую.
— И что же это? — удивилась Алина.
— Корень жизни! — руки существа вытянулись вперед. Пальцы с загибающимися ногтями хватали воздух, как клешни краба.
Глава 19
Ада из ада
— Корень жизни? Зачем он вам? — удивился Кирилл.
— Зачем?! — вскричало существо, потрясая в воздухе костлявыми руками. — Зачем?! Да знаете ли вы, что нет ничего прекраснее этого корня для того, кто обречен на вечные муки? Это единственная возможность почувствовать себя живым в царстве смерти! Это единственная возможность вдохнуть воздух полной грудью, побыть на поверхности дольше нескольких минут. Это напоминание о жизни, которая была когда-то, — по мере тирады, существо подходило к ним все ближе. От него пахло сырой землей, впитавшейся в кожу и подобие. Вблизи лицо, изъеденное глубокими морщинами и черными порами, выглядело еще страшнее. Перед ними стояла такая древность, от которой шевелились волосы на голове, и тело покрывалось мурашками. — Съешьте, съешьте по кусочку… — существо тряслось всем телом, — и дайте мне… дайте мне кусочек, — дрожащая рука вытянулась вперед, в пожелтевших глазах застыла мольба.