Благословенный

Девочка вздрогнула, услышав свое имя, и устремила на Джека испуганный взгляд. Ей совсем не понравился этот ультиматум, который Патрик выдвинул своему отцу. Но последний даже не взглянул в ее сторону, словно его это вообще никак не волновало.

— Мы все обсудим, Рик… только не здесь и не при посторонних.

— А кто здесь посторонний?

В этот момент в палату вошел доктор, прервав разговор. И Джек, и Патрик сразу замолчали.

Кэрол, забыв на мгновение о своих обидах, переглянулась с Рэем, пораженная этим разговором. Тот тоже был в шоке. Ай да Патрик! Вот это характер, похлеще отца и деда вместе взятых будет! Даже Джек был шокирован, не зная, как на это реагировать.

Доктор окинул всех неприветливым взглядом и остановил его на Джеке.

— Больной нужен покой. Она все еще слаба. А с вами мне нужно поговорить.

Джек кивнул и бросил взгляд на Рэя.

— Уже все уходят.

Шагнув к Кэрол, Рэй сжал пальцами ее кисть и, наклонившись, нежно поцеловал в лоб.

— Я люблю тебя, малыш, — шепнул он.

Кэрол молча кивнула в ответ, слегка улыбнувшись ему, чтобы Джек не заметил неладное между ними. Но, заглянув в ее глаза, Рэй не увидел в них этой улыбки, там был лед, под которым она пыталась спрятать свою обиду и боль, о которых все равно кричали ее глаза. И она опустила веки, спрятав взгляд под длинными густыми ресницами. Рэй выпрямился и отступил.

— Дженни, пойдем, — позвал он и прошел мимо Джека, даже не взглянув на него и так и не сказав ему ни слова, даже не поинтересовавшись, что произошло. Джеку это показалось странным. Он был уверен, что Рэй кинется на него, чтобы призвать к ответу, почему это Кэрол вдруг решила покончить с собой. Он проводил Рэя недоуменным взглядом. Потом перевел его на Кэрол, но доктор его отвлек.

— Пойдемте. Поговорим наедине.

Джек пошел за ним. Тон и вид доктора ему не понравился. И он догадывался о чем пойдет речь.

Зайдя в ординаторскую, доктор подождал, когда Джек зайдет следом, потом плотно прикрыл дверь. Остановившись напротив Джека, он устремил на него прямой открытый взгляд.

— Я изучил историю болезни вашей жены… узнал о том, что она уже дважды проходила лечение в психиатрической клинике. Что это вторая попытка суицида. Первая была еще в детстве.

Джек кивнул.

— Что послужило причиной на этот раз, вам известно?

Джек вздохнул.

— Она долгое время находилась в плену у одной ненормальной…

— Да, я об этом слышал из новостей.

— Видите ли, с ней сейчас не совсем все в порядке. Я имею ввиду… у нее странные фантазии, такие же, как были у ее матери. Про какой-то черный туман…

— Возможно. Так бывает. Шизофрения передается по наследству. Тогда почему вы не положили ее в больницу на лечение?

— Я собирался. Но… она только что вернулась, я… соскучился… понимаете… хотел еще хоть немного побыть с ней…

— А ваш сын? Он наблюдается у психиатра?

— Сейчас нет. Я не вижу в этом необходимости.

— Мне так не кажется. Там, в реанимационной, он вел себя странно. И у него был нож. Он порезал реаниматолога.

— Это просто был шок. Он увидел мертвую маму… Я готов принести свои извинения и возместить ущерб… и больнице, и ему лично.

Доктор внимательно изучал его взглядом, и Джеку совсем не понравился этот взгляд.

— Откуда у вашей жены такие многочисленные гематомы и ссадины на теле? А следы на запястьях?

— Она была в плену…

— Нет, это свежие следы.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза.

— Вам лучше не лезть не в свое дело, доктор… — Джек опустил взгляд на его бейдж. — Фрейзер.

— И не собираюсь. Я обязан сообщить об этом в полицию. Пусть они и разбираются, — холодно отозвался тот, не сумев скрыть своей неприязни.

— Доктор Фрейзер, это лишнее. Моя жена сумасшедшая, я вынужден принимать некоторые меры… Я бы не хотел, чтобы об этом стало известно…

— Меры? Заковывать ее в наручники? Избивать? Это не меры. Единственная мера, которую вы должны были принять — это отдать ее на лечение. Или вы считаете, что, истязая ее, вы ее вылечите? Может, потому она и пыталась покончить с собой? Знаете, когда я предложил ей добровольно отправиться на лечение, она сразу согласилась. Я в первый раз вижу, чтобы человек вот сразу и с такой готовностью согласился отправиться в психиатрическую клинику. Вам не кажется это странным?

— Поведение моей жены уже давно не кажется мне странным. Он сумасшедшая. Я привык.

— Речь сейчас не о ней, а о вас. О том, что вы с ней делаете. О том, что она готова умереть или отправиться в психушку, лишь бы не оказаться снова в ваших руках. Разве я не прав?

— Вы не правы. Все совсем не так, как вы себе вообразили.

— Я ничего не воображал. Я просто вижу, что вашу жену чем-то избили… скорее всего, это был ремень, похоже на следы от ремня. Вижу, что ее запястья опухли от многочисленных гематом, что говорит о том, что ее приковывали, скорее всего наручниками, и это было не один раз. Еще у вашей жены был сексуальный контакт перед… перед тем, как ее привезли сюда. Она была с вами?

— Да.

— По своей воле?

— Ну, естественно. Мы же муж и жена, что в этом необычного?

— То есть, хотите сказать, она занималась с вами сексом, а потом пошла и наглоталась после этого таблеток, чтобы покончить с собой?

— Выходит, что так.

— Но почему? У вас все настолько плохо в постели, что после секса с вами женщина захотела покончить с собой?

Издевка в голосе доктора привела Джека в бешенство. Схватив его за халат, Джек встряхнул его.

— Да что ты себе позволяешь?

— Уберите руки, иначе я заявлю о нападении. Хотя я и так намерен сообщить полиции о том, что вы распускали руки и пытались заставить меня скрыть то, что ваша жена подвергалась насилию. Что угрожали.

— Я еще не угрожал. Но сейчас начну. Тебе лучше не связываться со мной.

— Я вас не боюсь… сенатор. И на вас управа найдется.

— Уверен? А если нет? — губы Джека тронула холодная презрительная улыбка. — Что тогда будешь делать, когда я захочу тебя наказать? В полицию побежишь? А если не добежишь? Закрой свой рот и занимайся своими делами. И не лезь в мои. Если попытаешься мне навредить, я тебя с землей сравняю, понял?

— Какие-то бандитские у вас замашки, сенатор. Можно же решать вопросы и по-другому, не считаете?

Джек разжал пальцы, выпуская его.

— Конечно, — примирительно сказал он. — Сколько?

— Думаю, ста тысяч будет достаточно для того, чтобы я не заметил синяки вашей жены.

— А ничего у тебя не треснет? Может, сразу миллион?

— Не откажусь.

— Ладно, будет тебе сто тысяч. Только держи язык за зубами.

— Само собой. Слово даю. Деньги мне нужны сегодня, не позднее конца моей смены. Она заканчивается в восемь.

— Хорошо.

— И без глупостей, сенатор. Я все рассказал своему брату, он работает в полиции. Так что если со мной что-то случится…

— С тобой ничего не случится, пока ты будешь держать язык за зубами, — перебил его Джек.

— Рад, что мы договорились, — Фрейзер пожал ему руку и посмотрел на часы на запястье. — Мне пора. Кстати… ваша жена самая милая и прекрасная из всех моих пациенток, вы бы с ней все-таки помягче как-то. У нее такое сногсшибательное тело… зачем же портить… Вы не похожи на садиста. Наверное, было за что ремня надавать, да? Небось, гульнула на стороне, да?

Джек побагровел. Фрейзер усмехнулся.

— Я так и подумал. М-да, за такой женой только глаз да глаз нужен… Ну что ж, надеюсь, у вас все наладится. До встречи!

Дружески похлопав Джека по плечу, как старого приятеля, доктор удалился. Тот проводил его почерневшими глазами и, стиснув зубы, вышел следом. У стойки дежурной медсестры он попросил телефон и позвонил Шону.

— Пробей-ка мне Стива Фрейзера, доктора из этой больницы. И узнай, если у него кто-то из полиции. Информация мне нужна до вечера. И подготовь мне сто тысяч, наличными. Тоже к вечеру. Дома все расскажу.

Договорившись с главврачом о разрешении оставить охрану у палаты жены, Джек поручил Хоку этим заняться. Когда он пришел в палату к Кэрол, она крепко спала. Патрика не было. Наверняка уехал с Рэем и этой девчонкой.