Ярый Жан

13Поступок странный не поняв,Ее решение приняв,Он покурил и равнодушноВ вагон вернулся не спеша.«Но, как же все-таки здесь душно.Как незнакомка хороша».И улыбнувшись простодушно,В уме занес ее в тетрадь.И баллы высшие поставил.Как целовал ее, представил,Вздохнул и принялся дремать.14Она лишь притворялась спящей,В вагоне душном и храпящем,В ночной вагонной полутьмеПодбитой птицею лежала.Прокручивала все в уме:«Зачем ты от него сбежала?Зачем была наедине?О боже! Слезы катят градом!Да, от себя не убежишь…Зачем одна лежишь, дрожишь,Когда объект желаний рядом?15Чего так сильно испугалась?Минутой раньше наслаждаласьИ отдала себя ему.Он целовался несказанно.А ты не знала, почемуБыла так искренне желанна.Не разбиралась, что к чему.Вопрос оставив без ответа,Искала новую любовь.Его целуя вновь и вновь,Была объятьями согрета.16Все сделала, что пожелала!» —Лежала и себе шептала.Ответь на милость, почему?Что было истинной причиной?Уж часом не любовь к нему?!Как ни с одним еще мужчиной(И мы свидетели тому),Ей было хорошо! И вновь,Накрыла радостным волненьемИ бешеным сердец биеньемДавно забытая любовь.17Флирт обернулся искушеньем,И ты отбросила сомненья.Забыла непокорный нрав.Причин весомых не имеяНо все ж, его за руку взяв,Поцеловала и, краснея,Его лишила всяких прав.«К чему ненужные вопросыОни – как гром средь бела дня…И ускользаю из-под носа,Зачем тебе как звать меня?18Быть может потерять боишьсяВсе, чем изрядно тяготишься?»Откройся, дай ему визитку,Кто знает – может, это он.Зачем же так рубить навскидку?Не оставляя телефон,Надежду превращая в пытку.«Ну, будь что будет», – положилаКарман увидев пиджака,Тихонько женская рукаСвой номер, имя… И застыла.19Еще безвестное герою,Читатель, имя я открою.Звалась она Анастасией.А поезд скоро прибывалВ столицу матушки-России,На старый, суетный вокзал.Но если б вы меня спросили,Что Настей двигало тогда,Я б не нашел для вас ответа.Любовь, по замыслу поэта,Была загадкою всегда.20Но странность эту поведенья,Друзья, поймете без сомненья,Как дочитаете роман.Узнав причины, не ропщитеНа мой несовершенный план.И за ошибки не взыщите.Я поэтический смутьян.Пишу стихами, излагаяСобранье мыслей не своихИ прилагательных чужих,Мазню романом называя.21Когда страна осталась сзади,Москва в причудливом нарядеГерою радовала глаз.Летели мимо электрички.«Встаем, санзона через час!»Не выспался, и по привычке(Она преследует и нас)Спросонья свой Facebook читает.Какие сообщенья шлют.На автомате пять минут.И следом новости листает.22Не торопясь, слезает с полкиЛюбви вчерашние осколкиТревожили его слегка.Лишь не прошло недоуменье.Она смотрела свысока.Казалось даже, что с презреньем.А он, включая дурака,Сидел, отчаянно зевая,Фасады сталинских домов,Витрины и горбы мостовЧерез окошко изучая.33Что поражало – суета!Сновало все туда-сюда,Вперед-назад, как заводное.Единый сложный механизм.Богатое и деловое.Ни дать, ни взять – капитализм.И он подумал: «Все чужое».Сидел, Москвой заворожённый,Смотрел в окно, ее забыв.Вбирал столичный креатив,Не замечая взгляд влюбленный.34На чашку кофе, сигарету,Желанье есть – минуты нету.Едва успел матрас собрать,Вернуть белье и причесаться,Как поезд начал подъезжать.«Ну, все. Счастливо оставаться…Мне нужно на такси бежать», —Сказала тихо и ушла…Совсем не так, как появилась.Подумал: «Глупо получилось.Пропала, будто не была».35Ах, если бы на этой строчкеВернуть ее, расставив точки.Ведь он, держа в руке синицу,Искал зачем-то журавля…Да бог с ней! Впереди столицаИ звезды древнего Кремля,И жизнь, которой он дивится!Семнадцать… десять… восемь… пять…Увидел цифры на платформе.Носильщиков, военных в форме.Народ, приехавший встречать.