Страница 14 из 14
– Поразительно. Только знаешь, Фрэнк, джентльмены не указывают пальцами. Хотя, пожалуй, на горы можно. У гор ведь нет чувств, как у людей.
– Нельзя указывать на людей? А как же ты найдешь их глазами?
– Придумай что-нибудь. Тебе же неприятно, когда на тебя показывают пальцем и пристально смотрят, правда?
– Да, это уж точно. Знаю по личному опыту.
– А ты когда-нибудь бывал там, наверху? Играл в снегу? – спросила я.
– На горе? Нет. А снег видел в школе. Перед зимними каникулами его привозят оттуда на грузовиках и рассыпают по детской площадке для Зимнего фестиваля. Так гораздо удобнее.
Подумать только, а я еще удивлялась, что им доставляют питьевую воду!
– Интересно, – сказала я. – У нас в Омахе снег появляется обычным путем. Падает с неба.
– А в Лос-Анджелесе, когда горят леса, с неба падает пепел. Похоже на снег. И на хлопья для картофельного пюре, которыми заменяют снег в кино. Прошлым летом, во время огромного пожара, совсем не было ветра, и облако дыма, похожее на гигантский гриб, висело над горизонтом целую неделю.
– Как от атомной бомбы? Ужасно, да?
– Точно. Только ничего ужасного. Это было в Долине.
Фрэнк сказал это с таким видом, точно Долина находится не в паре съездов с магистрали, а на другой планете.
– А знаешь, о чем больше всего сожалел Эйнштейн? Надеюсь, ты знакома с Эйнштейном?
– Который вывел формулу E = mc2? Его все знают.
– Правда?
– Ну, я не имею в виду лично. Он ведь уже умер.
– Да, пятнадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года. Эйнштейн сожалел, что в тысяча девятьсот тридцать седьмом году подписал письмо ученого по имени Лео Силард, адресованное Франклину Рузвельту, в котором тот предупреждал политика об опасности изобретения нацистами ядерной бомбы, которое многие связывали со знаменитым уравнением Эйнштейна. Такая бомба могла привести к беспрецедентному кровопролитию. Убежденный пацифист Эйнштейн считал, что письмо, написанное Силардом, тоже связывает его с легендарным Манхэттенским проектом…
– В рамках которого ученые пытались придумать более доступное жилье в Нью-Йорке? – перебила я.
– Не понимаю, о чем ты, – растерянно произнес Фрэнк, явно выбитый из колеи.
Опять я пошутила без предупреждения!
– Тук-тук. Продолжай.
– Манхэттенским проектом, который привел к изобретению американскими учеными атомных бомб, сброшенных в конце Второй мировой войны на Хиросиму и Нагасаки. А ты знала, что самолет «Энола Гэй», который сбросил первую атомную бомбу, был построен в Омахе в тысяча девятьсот сорок пятом году?
– Нет, не знала, – сказала я. – Фрэнк, ты, наверное, любишь школу. Ты знаешь больше, чем все знакомые мне взрослые.
– Другие дети говорят, что я умственно отсталый.
– Ты же говорил, они считают тебя сумасшедшим.
– И это тоже.
– Может, их просто бесит, что ты умный и получаешь хорошие оценки. Дети порой такие глупые. Зато тебя любят учителя, правда?
– Знаешь, что говорит мама? Учителя терпеть не могут, когда их исправляют.
Час от часу не легче!
– Надеюсь, ты этого не делаешь?
– Только если они делают фактические ошибки.
Я посмотрела в зеркало. Фрэнк не втянул голову в плечи, хотя надел очки.
– Уинстон Черчилль провалил экзамены за шестой класс, – добавил он.
– Неужели?
– Да. Великий архитектор Фрэнк Ллойд Райт не окончил среднюю школу. Равно как и Кэгни, Гершвин, знаменитый фотограф Энсел Адамс и Ирвинг Берлин. А Чарли Чаплин и Ноэл Кауард – даже начальную.
– Ты точно знаешь?
– У мамы в прикроватной тумбочке лежит список. Если не веришь, загляни туда на досуге.
– Я тебе верю.
– Поехали домой.
– Да, капитан, – сказала я и на ближайшей развязке свернула с магистрали.
До конца поездки никто из нас не проронил больше ни слова. Мельком глянув в зеркало, я увидела, что Фрэнк спит, как младенец, очки-авиаторы висят на шее, а щека прижата к стеклу.
Подъехав к дому, я услышала через открытое окно барабанную дробь пишущей машинки. Не успела я заглушить двигатель, как Фрэнк выскочил из машины и понесся к дому, точно электрический кролик, преследуемый настоящими гончими. Я нашла его под дверью Мими. Он сидел на корточках, раскачиваясь в кресле, невидимом обычным землянам вроде меня.
– Что с тобой? – прошептала я.
– Просто хочу посидеть с ней немножко.
Я его понимала. Все бы отдала за возможность посидеть вот так со своей мамой.
– Ну, хорошо. Только не мешай ей работать, ладно?
Он кивнул, и я ему поверила. Пройдя на кухню, я вытащила из кармана обжигавший руки мобильный Мими и бросила на стол – пусть забирает. Достав из другого кармана список врачей и больниц, забила в свой телефон. После этого разобрала почту, захваченную на входе, то есть отсортировала рекламные буклеты от счетов. В почтовом ящике почти никогда не бывало ничего другого. Изредка попадались письма от фанатов, которые можно было узнать по адресу, написанному от руки, и маркам. Хуже, если марок на измятом послании не было. Это означало, что его просунул в щель почтового ящика сам поклонник. Каждый раз, когда я протягивала Мими кусочки чьего-нибудь сердца, заключенные в конверт, она выбрасывала их, не читая.
Сегодня почта порадовала нас открыткой с изображением несуразной хижины, заваленной плюшевыми игрушками – из тех, что выигрываешь на ярмарке и потом таскаешь за собой весь день, не зная, как избавиться. Я перевернула открытку, приняв ее за дурацкую рекламу строительной компании или невероятно грустного детского сада, и обнаружила, что она адресована Фрэнку. Я не собиралась читать, просто слова, написанные крупными буквами, невольно бросались в глаза.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.