Страница 7 из 12
В первых влюбленностях есть волшебство, так ведь? Я впервые влюбилась в мальчика по имени Уильям. У него были миндалевидные глаза и черные волосы, которые всегда выглядели свежепричесанными, а его рубашки всегда были аккуратно заправлены в брюки. Мне, как и ему, было шесть лет.
Помню, как увидела его в первый раз в школьном автобусе, с зеленой коробочкой для ланча в руках. Он улыбнулся мне, и я ответила улыбкой. «Можешь сесть со мной», – заявил он, указывая на место рядом. Не помню, что я ему сказала во время той поездки, если вообще говорила что-нибудь, но я вся светилась от счастья. В своем детском уме я представляла, как мы с Уильямом вырастем, поженимся и будем жить долго и счастливо. Не правда ли, мне повезло отыскать родственную душу в детском саду?
Но затем… в середине учебного года Уильям однажды не появился в автобусе, как и на другой день. Потом я узнала, что мой будущий муж и отец моих нерожденных детей… переехал.
То был мой первый опыт разбитого сердца, и мне пришлось тяжко. Еще долгое время я думала об Уильяме, хоть и знала, что больше никогда его не увижу (не смейтесь, но как-то раз, пару лет назад, я вроде бы признала его в аэропорту, но так ли это, никогда не узнаю!).
Несмотря на то что мы высмеиваем это в ромкомах или сетевых мемах, правда в том, что сердечная боль – неважно, шесть вам или шестьдесят – чрезвычайно горька. Собратья по несчастью, как и ветераны этой боли, могут с одного взгляда друг на друга все понять. Она настолько неотступна и безжалостна, что напоминает пытку, причем медленную и садистскую. И позвольте сказать: если вы проходите через этап расставания и чувствуете себя такой несчастной, что даже света не видите, то вот вам немного тепла и утешения – вы не одиноки. Жизнь в эту минуту может быть невыносимой, и может показаться, что все в мире, кроме вас, находятся в счастливых отношениях, но уверяю вас – это не так. Я была на вашем месте. Месяцами изнемогала от отчаяния, и я здесь, чтобы уверенно напомнить вам, что все улучшится, очень сильно улучшится – просто потребуется время, ибо господин Время, по сути, великий целитель и единственный лекарь сердечной муки.
Я переживала настоящую сердечную боль четырежды за всю жизнь, и хотя обстоятельства были всегда совершенно разными, ощущения практически не отличались: это походило на смерть. В каждом случае разрыв был внезапным, как чаще всего и бывает, и даже если намеки и были у меня перед носом, я не могла его предвидеть (поскольку, как упомянула выше, еще не выучилась прислушиваться к своему нутру). Случайная пометка на полях: я нахожу весьма любопытным, что, согласно исследованиям отношений, разрывы чаще случаются в памятные моменты, например по праздникам, на годовщины, во время отпусков или даже в Валентинов день.
Так или иначе с каждым новым разрывом я ломалась и сгорала так быстро, что, даже сознавая необходимость нажать кнопку катапультирования и раскрыть парашют, каждый раз приземлялась жестко. Но худшим падением стал конец моего брака; мне потребовалось больше времени, чем ожидалось, чтобы выползти из руин.
А это действительно были руины. Воспоминания, точно несовпадающие кусочки головоломки, валялись вокруг меня – раздробленные и обожженные. И хотя я знала, что все эти сломанные фрагменты могут никогда не стать единым целым, что они сами по себе, как моментальные снимки, они были прекрасны и правдивы. И поэтому я ощущала себя как человек в пылающем здании, который задержался там дольше, чем следовало бы, стараясь вытащить вещи из комнат и обжигая руки в процессе.
У меня есть замечательная крестница Ариа, и хоть я и хотела бы однажды сказать ей, что любовь – это легкая, идеальная формула 1 + 1 = 2, буду говорить с ней честно. Правда заключается в том, что порой любовь может быть сумасшедшей игрой. Настоящим полем боя (спасибо, миссис Пэт Бенатар, за сравнение)[1]. Вы строите все вместе, вдвоем, но проходит время, и обстоятельства усложняются. Приходят бури, старые призраки суют всюду носы, вражеские отряды просачиваются с юга. Внезапно вы начинаете гадать, задавать вопросы и плести заговоры. Начинаете думать: а может, вы с партнером никогда и не подходили друг для друга. Может, все это был дурацкий риск. Может, вы больше не способны это выносить. А что, если попросту испечь буханку хлеба, вытащить ее из духовки и съесть кусочек с маслом?
Может быть…
Вот в чем риск – когда отношения выстроены на «может быть». «Может быть, он перестанет столько пить». «Может быть, будет работать больше и получит работу получше». «Может быть, он станет приятнее».
А потом – бам, кто-то объявляет войну. Вы либо жмете на кнопочку детонатора, либо отступаете и делаете все, что в ваших силах, чтобы защититься, пока партнер поджигает фитиль динамита. Хоть так, хоть эдак, это агония. И к тому моменту уже поздно поворачивать назад. Граната тут, бомбочка там. Бум – Разрыв. Кончено.
Говорят, это война разбитого сердца. Что началось с искры, завершается пожаром. И пока брак полыхает, вы удивляетесь: как то, что началось столь искренне, могло закончиться крахом.
Вы наблюдаете, как все, что вы строили вместе, сгорает, пока пламя не утихнет до едва заметного тления. Потом встаете и перевязываете свои раны. Лечитесь, идете на поправку (подруга дразнит меня за употребление такого старомодного выражения, но мне оно нравится), долго пялитесь на потолок (кто же знал, что по углам у вас столько паутины?). Раны превращаются в шрамы, и вы постоянно их касаетесь, и, делая это, втайне чувствуете себя настоящим монстром, потому что уж – в этом-то нет никаких сомнений – вы настоящий монстр.
Солнышко, вы боролись, и вели себя отважно, и если даже не победили, то по крайней мере выжили. Любовь сразила вас, но не разрушила до конца. О нет. И вы удаляетесь от обломков с достоинством, с гордо поднятой головой, не сводя своих очаровательных глаз с линии горизонта.
Вы заслужили свой почетный знак или любую медаль, которую вручают за благородный бой и выдержку до конца. А вы выстояли до горчайшего конца, радость моя. Вы не сбежали. Вы посмотрели опасности в лицо, расправили плечи и сказали: «А давай».
Мое сражение завершено. Сирены «скорой» смолкли. Дым рассеялся, как раньше. Подобно многим из нас, я ветеран нескольких «войн». Какие-то напоминали эпические междоусобицы, другие – лишь маленькие стычки; некоторые разожгла я, прочие – нет; но каждая из них была не менее тяжелой, чем следующая.
Порой оно истощает, это занятие по имени «любовь». И бывали мгновения, когда я не понимала, осталось ли во мне хоть немного боевого задора. Но даже теперь я все еще верю, что любовь стоит каждого грамма боли.
В последние годы, стоя на грани серьезного решения или находясь в трудной ситуации, я стала частенько задумываться о том, что бы сделали на моем месте другие мудрые женщины, особенно публичные лица, первые леди истории. Некоторые из них живы, другие ушли. Но если бы я могла волшебным образом пригласить их к себе на чашечку кофе или чая (а лучше бокал вина!) и попросить каждую поделиться мудростью касательно счастья и любви, то, как мне кажется, вот что они бы мне ответили:
Певица Джони Митчелл: «Ступай в бар и выпей бокал вина. Посиди там немножко. Намалюй его лицо на салфетке. Пририсуй ему странные усики. Кинь монетку в музыкальный автомат, детка, и выпей еще. К утру все пройдет».
Ведущая Опра Уинфри: «Вот что я знаю наверняка: ты единственный человек, который на самом деле может сделать тебя счастливым. Никто другой этого не сделает».
Актриса Люсиль Болл: «Смейся над всем этим, дорогая. Жизнь – такая уморительная шарада».
Кинорежиссер Нора Эфрон: «Мужчины умирают раньше женщин. И то и дело разводятся с тобой и просят тебя выплачивать им алименты. Все они храпят. Большинство из них разочаровывают. (Кроме Тома Хэнкса. Он никогда не разочарует.) Лучше научись наслаждаться одиночеством».
1
Пэт Бенатар (англ. Pat Benatar, 10 января 1953, Бруклин) – американская певица, четырехкратная обладательница премии Грэмми. Среди ее хитов такие песни, как «Love is a battlefield», «Hit me with your best shot», «We belong» и «Heartbreaker».