Страница 44 из 47
Мне снилась девушка. Я не помнил ее имени, не видел ее лица, и даже не говорил с ней. Но каким-то образом знал, что она стоит за некой дверью.
Сколько раз во сне я открывал эту проклятую дверь, заглядывал за нее, но, никого там не обнаружив, со злостью захлопывал обратно. Меня встречала лишь безбрежная и бездонная Тьма. Мне казалось, что девушка играет со мной в прятки, таится за темным покровом.
Я кричал в закрытую дверь, злился на эту девушку; клялся, что больше не стану с ней разговаривать, даже если она сама когда-нибудь выйдет на контакт. Но девушка оставалась немой, хоть и прекрасно слышала меня – там, по ту сторону двери... по ту сторону Стены...
В своём сонном воображении я рисовал незнакомку неописуемой красоты. Но какой бы восхитительной ни представлялась мне эта девушка, как бы я ни смущался и ни умилялся, отдаваясь во власть своим смелым фантазиям, девушка оставалась печальной, несмотря ни на какие наши с ней фантастические... кхм... совместные мечты.
И что странно, ее печаль не казалась мне светлой и легкой, а напротив, часто она была окутана непомерным отчаянием, бесконечной тяжестью и безысходностью. Тогда я мгновенно забывал о своём обещании молчать и снова предпринимал попытки разговорить незнакомку. Я был убежден, что она слышит меня.
Не помню, чтобы мне когда-либо снились иные сны. Только эти. Чередом, один за другим, с незначительными вариациями, одни и те же сны - словно зацикливание, словно мой мозг был не в состоянии перескочить на следующий уровень...
В последний раз я молил ее о прощении. Какое-то чувство колоссальной вины терзало меня изнутри и разрывало душу на части. Мне так хотелось утешить эту девушку, прижать ее к своему сердцу, слиться с ней воедино и никогда... никогда больше не отпускать!
Но вместо этого я сказал ей, что ухожу, что не могу вечно стоять за этой закрытой дверью, что не осталось у меня больше никаких сил биться головой о невидимую Стену между нами. И именно в тот момент, когда я прощался навсегда, я впервые услышал ее голос. Тихий такой, одновременно далёкий и бесконечно близкий – самый приятный тембр на свете! Он буквально прошел насквозь, озарив собой все мои тела, затем пронзил от макушки до пальцев ног, с одной руки перекатился на другую, получив восторженный ответ от каждой моей клетки! Этот волшебный голос настолько был полон божественной любви и глубочайших, светлых чувств, что я сам засиял, соприкоснувшись с подобной Красотой!
Я так скучал!!!
Откуда я помнил?! Зачем допытывался, зачем требовал от нее ответ всё это время?! Ведь мне было давно известно всё то, что она могла сказать и как именно она могла произнести это, с какой желанной интонацией, вызывающей невообразимый восторг и трепет в моём сердце. Однако какое же это было счастье вновь услышать ее голос! Пусть даже во сне...
Девушка произнесла только одну фразу: «Не сдавайся. Я слышу тебя, где бы ты ни был, даже если это кажется невероятным, но я слышу тебя».
На радостях я бросился к двери, нашел в себе силы, чтобы распахнуть врата в иной мир!
А там... там всего лишь глупая лампа била мне в глаза неприятным белым светом.
- Риши! Ты очнулся! – сказал кто-то рядом.
Ненавистную лампу убрали, и мои глаза постепенно сфокусировались на лице мужчины.
- Риши, ты узнаешь меня? – осторожно переспросил он, нервно откинув со своего ярко-красного лица пряди жгуче-черных волос.
- Он пока еще в шоковом состоянии, дезориентирован в пространстве и во времени, но скоро придет в себя, - услышал я еще один голос и повернул голову: по другую сторону стола, на котором лежало нечто, что я определил как своё собственное краснокожее тело, стоял голубоглазый, светлокожий блондин и мило улыбался мне.
- «Риши»? – впервые разомкнув губы, я робко воспользовался такой загадочной функцией, как голос. Вышло не очень. – Это меня так зовут?
- Да, - поежился блондин: он-то разговаривал, не открывая рта. – А я – Лучезар. А это, - и он указал на краснокожего, - твой отец.
Я вновь вернулся к рассматриванию «отца». Он показался мне красивым: с ярко горящими, огненными глазами, в которых плескался пламенеющий океан, с идеальными чертами лица, с вплетенными в длинные волосы изящными украшениями, с широкими плечами и узкой талией, где красовался ремень, изобилующий драгоценными камнями. Тут моя память сделала кувырок, и я отчетливо вспомнил все радостные события, связанные со словом «отец».
Мои глаза расширились от изумления и я, растянувшись в улыбке, порывисто произнес:
- О, мой отче! Я так рад! Что со мной было? Я ничего не помню, кроме детства.
- Это печально. Но ничего страшного, всё поправимо. Со временем ты всё вспомнишь.
- Где я сейчас?
- Ты сейчас дома, - внимательно смотря на меня, изучал мои глаза отец, - на Юни Соларе.
Я продолжал счастливо улыбаться и думать, что лучше дома – места просто не существует! И отец у меня замечательный. И этот Лучезар – тоже!
Но мне не давал покоя странный сон и тогда я спросил:
- Деревянные двери... Они существуют?
Отец обменялся с Лучезаром настороженным взглядом, после чего задал мне встречный вопрос:
- Какие еще деревянные двери? Ты о чем?
- О деревьях, - неуверенно уточнил я.
- Никаких деревьев не существует. Что за глупости, Риши?! Как тебе такое в голову-то могло прийти?
Повисла настолько неуютная пауза, что тишина начала резать уши, но я не спешил ее нарушать. Первым заговорил Лучезар.
- Поднимайся! Залежался ты тут! И в следующий раз не выходи в плазмосферу голодным. Прежде нужно хорошенько подзарядиться, а уж после...
- Так это всё произошло со мной из-за голода?
- Именно, сынок, именно, - похлопал меня по плечу отец. – И поменьше виртуальных игр! Скоро ритуал на призыв энергии, тебе стоит присоединиться и подкрепиться.
- А откуда призывают энергию для питания?
- Как обычно, из... Великой Пустоты, - участливо улыбнулся отец.
- Послушай, - свесив голые ноги со стола, нахмурился я. – А что с моей матерью?
- Риши, ты меня сегодня... – отец поднял брови, - ...просто убиваешь! У тебя явные мозговые нарушения.
- Но я же помню маму.
- Это всего лишь воспоминания удачных игр. При функциональных нарушениях работы мозга может возникать зацикливание на каком-то определенном моменте. Для тебя это временное явление. И запомни: у тебя, как у отдельной особи, нет матери.
- О... – опустил я глаза. Затем спрыгнул на пол и пошел.
Мне с трудом удалось сделать пару шагов. Складывалось ощущение, что я впервые учился ходить.
- Чем собираешься заняться? – поддержал меня Лучезар, когда я чуть не свалился на белоснежный, подсвеченный со всех сторон пол.
- Не знаю... А чем я обычно занимаюсь?
- Так, Риши, - засмеялся отец, - я надеюсь, тебя не придётся заново учить тому, как правильно поглощать энергию?
- Нет, - ответно рассмеялся я, - я это помню! – И, отвернувшись, пробубнил себе под нос: - Кажется...
**************************
На Юни Солар готовились к главному событию: очередному сбросу плазмосферы!
В этот период обычно устраивались грандиозные праздники и пиры. Это было нечастым торжеством и на моем веку происходило только в третий раз. Хотя я и этого не помнил, но верил на слово отцу.
Всё молодое поколение выскочило на улицу. Мы поднимались в небо огненными вспышками, кто-то даже уже научился разлетаться на мелкие шары и взрываться с выплеском колоссальной энергии, а затем снова собираться в единое целое. Кто-то выделывал петли, кто-то смешно пузырился.
Летая с приятелем, я не заметил, как мы оказались на границе, которую нам строго-настрого запрещалось нарушать.
- Слушай, Вайю, - зависнув над почвой, задал я вопрос своему другу, - как ты думаешь, что там?
- Граница, - резвился вокруг меня Вайю, то и дело меняя интенсивность свечения.
- Я знаю, что граница. Но неужели тебе никогда не хотелось узнать, что за ней? Неужели это менее интересно, нежели играть дома в виртуальную реальность, придумывая всё новые и новые миры?