Страница 27 из 47
Вскоре мой мешок опустел, а кошелек потяжелел. И я приказал ехать за городские ворота, крутиться там на постоялом дворе, возле всяких лавочек и забегаловок и вот... так неожиданно... мой Акакайос исчез, а вместо него в карету села...
- Здесь занято, нечего ломиться! - отмахнулся я, не сразу узнав Акаду. – О! Так это ты?! – вытаращился я, не веря собственным глазам.
Подумать только, что с женщиной делает платье!..
- Ох, Акада, мне сразу вспомнился лозунг какой-то рекламной кампании: «Ткань продаёт мебель». Или если перефразировать, то получается: «Платье продает женщину».
Звонкий получился шлепок. От пощечины. Ладно, на этот раз хоть заслуженно, а то взяла в привычку лупить меня просто так...
Обратно мы ехали молча. Она смотрела в окно, то и дело поправляя маленькую шляпку с вуалью, а я смотрел на нее... нет, не на шляпку.
- Тебе к лицу такой... нежно-розовый цвет... – вырвалось у меня, когда мы уже вернулись во дворец.
- Сейчас ты скажешь, что я на поросенка в нем похожа? – гневно сощурив глаза, повернулась Акада.
- Да нет же... – даже опешил я. – Что ты ко всем моим словам цепляешься? У тебя предменструальный синдром или уже менопауза? Совсем неудовлетворенная?
- Ну, давай! Загни мне опять про конюхов, которые всегда помогут?
- Тебе никто уже не поможет! – зло отрезал я и выскочил из кареты, даже не подав ей руку.
Вечером в дверь постучали и пригласили на пиршество. Я попросил слугу подождать у входа и подкрался к двери спальной комнаты, которую теперь единолично заняла «госпожа» моих покоев.
Не успел я приложить ухо к двери, как она распахнулась, и я чуть не упал в комнату.
- Как же ты меня бесишь! – зарычала Акада, прикрываясь гигантским веером.
- Ты меня не меньше бесишь, - совершенно искренне признался я, деловито стряхивая пылинки со своего бархатного камзола темно-синего цвета, и старательно не смотря в сторону «супруги». Видел мельком лишь ее высокую прическу, украшенную золотыми цепочками с лепесточками.
- Рюши на Риши, - вдруг хихикнула она, ткнув пальцами в мою ярко-голубую сорочку.
- Очень по-взрослому, - начал закипать я, так как сам пребывал не в восторге от здешней моды, но весь гнев улетучился, когда Акада опустила веер, и я увидел ее в праздничном наряде.
Травинисто-желто-салатовый градиент плавно перетекал в золото... в искусную вышивку на подоле... в нежные, едва заметные рюшечки-лепесточки, что увивали глубокое декольте... в длинный позолоченный невесомый шлейф, при движении окутывающий бедра. Юбка платья туго облегала пленительно округлые бедра и расширялась книзу, открывая разрез посередине, а там... там, под прозрачным слоем юбки, красовались стройные загорелые ножки, втиснутые в золотые туфельки на среднем каблуке.
Я медленно втянул воздух, стараясь вдохнуть, как можно глубже.
- Что, завис, чалмалюбец? – выстрелила очередной порцией яда Акада, и, взяв меня под руку, скомандовала: - Хватит слюни пускать. А то я Моте расскажу, и он укусит тебя за одно место. Они как раз с Манькой злятся из-за того, что их в саду поселили... Да и фазан, которым ты вчера разбрасывался, мимо их ртов пролетел. Так что... «не нервируй меня, Муля», иначе пес с кошкой кое-чем перекусят сегодня. Там, конечно, наесться не получится, если только червячка утолить...
Находясь под сильным впечатлением, трудно что-то отвечать. Мне было ужасно стыдно за свою неожиданную бессловесность. Но язык не слушался. И в мозгу ни одной мысли, кроме единственной: «Почему она так красива?!!»
Мы прошли в главный бальный зал, где уже было полно танцующих людей. Хотелось поскорее отыскать Юса, представить ему Акаду и... уже отпустить ее... подальше... ибо близость этой девушки творила со мной что-то невероятное.
«Просто давно не было, - успокаивал я себя, - это ничего... это пройдет. Она – не твоя. Она уже сейчас принадлежит Лучезару. На днях вы вернетесь в прежний мир, и ты даже не посмеешь подумать, чтобы обмануть ожидания ректора и друга твоего отца! – занимался я самовнушением, попутно разыскивая глазами короля. – У тебя свои планы на жизнь, Риши! Тебе необходимо завершить учебу, заслужить приличную должность, привилегии, славу и почет – в общем, всё то, что полагается по рангу, полученному от отца...»
- А кто это у нас тут такой свеженький и сочненький? – послышалось сзади. Мы обернулись, и перед нами предстала маска... плюшевого слона. С гигантским хоботом.
- Э... – я попытался заглянуть под хобот, в надежде обнаружить там физиономию говорящего, - ...Юстиан, Ваше Величество, познакомьтесь, это моя супруга... Акадамия.
Акада бросила на меня испепеляющий взгляд.
- Неужели? – изумился король, приоткрыв лицо. – Вас зовут, почти как орех?!
Она очаровательно улыбнулась. И король ей тоже улыбнулся...
- Мне безумно нравится и вкус, и запах макадамии, хоть он и искусственный. А вы тоже вкусно пахнете? – подался вперед король, плотно прижавшись к моей! супруге. – Изумительно пахнете! – выдохнул он ей в самое ушко. – Очень сладко... Интересно, насколько тверд этот орешек?..
Акада зарделась и кокетливо стрельнула глазами, делая вид, что не замечает, куда так недвусмысленно смотрит король. А он ее не просто пожирал глазами. Он ее давно проглотил! Но пощечину почему-то не получил, даже когда провел рукой по ее спине и ниже.
- Ох, не глазки, а сказки! Сущие стрелы! – схватился за сердце Юс. – Вы меня ранили в самое сердце. Позвольте пригласить вас на танец.
- Нет! – выдернув Акаду из его рук, громче, чем полагалось, отреагировал я.
Юс поднял на меня предупреждающе-недоуменный взгляд.
- Она ужасно танцует, - поспешил оправдаться я. – И туфли ей ноги натерли. И...
- Пойдемте! – вырвалась Акада из моих объятий и скользнула к королю. – Риши перепутал меня с кем-то.
- Скорее всего, со своим слугой! – заливисто захохотал Юс. – Он у него такой чумазый...
- Да, чумазей некуда! – засмеялась Акада, когда король уже закружил ее в танце.
- Но он ему нравится, - продолжал король, - правда, не пойму чем.
- Тем, что немой, наверное, - выдала свою версию Акада.
- О, нет... – заиграл бровями Юс, - он не только этим ему приглянулся. У них вчера был романтический вечер в бассейне. Жаль, вы не видели. Это было эротично, я даже сам засмотрелся... Похоже, ваш Риши не на шутку увлекся этим чумазым парнем. И, как выяснилось, слуга не такой уж и немой...
Акада покатилась со смеху, и они, вальсируя, скрылись в толпе. А я так и продолжал стоять у входа в зал. Никогда еще мне не было так обидно. Никогда еще мое сердце не сковывало льдом, обжигающим всё внутри... Точно пес, которого пнули и выставили вон на лютый холод, приказав ждать у дверей...
Я отошел, как можно дальше, отыскал место у самого окна за небольшим округлым столиком. На еду мне смотреть не хотелось, на напитки тоже, иначе вывернуло бы наизнанку.
«Фууух... как же противно... – твердил я сам себе, прикладывая невообразимые усилия, дабы держать себя в руках и не разреветься, как мальчишка, - ...мерзко... гнусно...»
- То ли еще будет, когда он потребует ее себе на ночь, - прокряхтел кто-то, подошедший ко мне со спины. – Она ведь не понимает, что ее ждет, просто хочет позлить тебя, уколоть, как можно сильнее...
Я глянул в отражение стекла. На темном фоне выделялась фигура высокого мужчины с длинными волосами.
Обернувшись, я почувствовал, как мои волосы встают дыбом. Покосившись на волшебные кандалы незнакомца в черной маске, я уточнил:
- Юс это сделает?
- К гадалке не ходи! Но, слава Высшим, в отличие от соседнего государства, по закону этого, имеется единственный шанс не отдать жену по первой просьбе любого желающего мужчины.
- Что же это за лазейка такая?
- Если сказать, что у вас медовый месяц. Только в это время не разрешается отбирать чужих жен. Даже королю. У вас ведь медовый месяц? У вас любовь в полном разгаре, не так ли? И вы готовы это доказать?