Страница 114 из 126
Ты ведь понимаешь, в чём причина? Думаю да.
Стоя там в центре автовокзала, посреди шумной толпы и сигналившего мне транспорта, больше всего на свете я боялась, что опоздаю. Меня до ужаса пугала мысль о том, что я не увижу тебя и не успею сказать самое главное. И хотя я всё же успела, смелости на честное, обнажающее чувства признание, мне не хватило.
И я очень жалею об этом. О многом жалею, Рид…
О том, что столько времени потрачено впустую.
О том, что мы с тобой упустили возможность быть счастливыми.
О том, что в порыве отчаяния и мести я начала эту глупую игру. Вовлекла во всё это Исайю, надеясь на то, что смогу забыть тебя, а ты будешь сгорать от ревности.
Как сгорала от неё я. В то утро, когда твоя Сэнди готовила блины.
Ты вставил нож мне в спину. Я вытащила его и хотела ранить им же в ответ.
Полагаю, у меня получилось, раз ты теперь так далеко…
Я знаю, ты видел нас в клубе с Ричи в ту ночь на выпускной. Но ты должен знать, что между нами ничего не было!
Не стану тебе лгать и буду предельно откровенна: я отчаянно хотела забыться в его руках… Отключиться и подвести черту, ведь моё несчастное сердце адски страдало от твоего показного равнодушия и осыпалось осколками у твоих ног.
Я пыталась забыться, Рид.
Да только ничего не вышло. Потому что я всё время думала о тебе. Каждую безмерно долгую секунду. Вспоминала твои холодные губы, которые так горячо меня целовали! Твои сильные руки, сжимающие моё тело до хруста в косточках. Запах, от которого кружилась голова. И твои невероятные глаза цвета пасмурного неба…
Ты глубоко проник под кожу, и вытравить то, что я испытываю к тебе, вряд ли получится.
Я хотела быть с тобой, Рид Брукс. Только с тобой.
Спешила к тебе на вокзал. Мечтала, что ты останешься и согласишься, если я предложу уехать. И да, в какой-то момент, я вдруг поняла, насколько глупо всё это звучит. Думала, ты рассмеёшься мне в лицо. Окончательно сломаешь и уничтожишь.
И ты уехал…
Но знаешь, твой поцелуй, оставивший тлеющий пепел в груди, сказал намного больше, чем слова, которыми ты меня ранил.
Поступил так, как должен был?
Чушь, Рид. Если хочешь быть со мной, просто будь! Наплевав на глупые обещания, данные отцу. Это наша жизнь, и только нам решать, какой она будет.
Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя.
Искренне. До дрожи в коленках, до бессвязного шёпота, до исступления и невыносимой боли.
И если мои чувства взаимны, просто дай мне знать о себе.
О большем я не прошу…
Дженнифер»
Твою мать, это что…
— Рид, извини, а? Я ж не знала, что ты тоже там хранишь личное, — тараторит Бэт, пока я оседаю на пол.
Меня прошибает холодный пот.
Мысли путаются.
Пульс частит, а пальцы сжимающие письмо трясутся.
— Мы дома! — голос матери слышу будто сквозь вату.
Мимо чуть ли не по ногам проносится Аксель. Отец приветствует Макса и Бэт, а я всё продолжаю сидеть и тупо смотреть на плывущие перед глазами буквы, выведенные рукой девчонки, которую я оставил в этом доме четыре года назад.
— Рид? Всё в порядке? — взволнованно спрашивает мать.
В порядке?
Нет… Точно нет.
Сглатываю шершавый комок в глотке. Сжимая до хруста челюсти, поворачиваюсь.
Не знаю, что пугает её больше. Конверт, который я держу в руках или мои глаза, в которых застыли самые настоящие слёзы. Потому что это п****ц…
— Сын, что такое? — обеспокоено интересуется Бен. Человек, которого я называл отцом.
— Ты… — качаю головой и резко встаю с пола, опираясь на подлокотник дивана. — КАК ТЫ ПОСМЕЛ?
Он хмурится и смотрит на меня так, будто не понимает о чём я говорю.
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОТДАЛ МНЕ ЕГО?
Чувствую, как ярость бешеной пульсацией стучит по венам. Требует выхода.
— ПОЧЕМУ Я СПРАШИВАЮ! — хватаю Бена за грудки.
Бэт начинает ныть, Макс подбегает и цепляется сзади.
— Рид, сынок…
— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК, Я ТЕБЕ НЕ СЫН!
Дышу часто-часто и уже не могу себя контролировать.
— Да в чём…
Я всё же делаю это. Бью его кулаком по лицу. Потому что обида выжигает всё напрочь. Затмевает разум и здравый смысл.
Бен отлетает к стене. Макс с ором лезет ко мне. Бэт вопит и начинает рыдать, а мать в ужасе смотрит на бумажку в моих руках. Гнев съедает клетку за клеткой, оставляя лишь чёрную ненависть.
— ПОЧЕМУ ОНО НЕ ДОШЛО ДО МЕНЯ? — кричу на весь дом словно псих. — ПОЧЕМУ Я ВАС СПРАШИВАЮ!
Мать прижимает ладонь ко рту и в шоке смотрит на мужа, чья рубашка испачкана кровью.
Меня трясёт. Колбасит от гнева и злости так, что зуб на зуб не попадает.
— Я сдержал обещание, почему ТЫ своё перед ней не сдержал? — нависая над ним, спрашиваю я, едва справляясь с самим собой.
Бен стирает с носа кровь и почему-то как-то странно косится на мать.
Я поворачиваюсь в её сторону. И что-то в её взгляде меня настораживает.
— Ма…
Она качает головой.
— Я…
— ОБЪЯСНЯЙТЕ НА ХЕР ВСЁ! ПОЧЕМУ ЭТО ПИСЬМО ЛЕЖИТ В СЕЙФЕ? И КАК ДАВНО ОНО ТАМ ЛЕЖИТ? — требую я от них ответа.
— Четыре года назад, — гундосит Бен. — Дженнифер написала это письмо, когда ты уехал…
ЧЕТЫРЕ. ГОДА.
Его слова оглушают меня.
Проделывают во мне кровоточащие дыры.
Они убивают меня.
Как же больно су-у-к-а…
Мне как будто сердце выдрали без наркоза.
Я сажусь на диван и с силой сдавливаю голову, отказываясь верить в происходящее.
— Он что его не читал? — шокировано произносит догадливая Бэт в повисшей гробовой тишине.
— Идите к себе, оба, — командует мать, но двойняшки не двигаются с места.
Аксель нервно машет хвостом, утыкаясь мне в ноги.
Я зажмуриваюсь до белых точек перед глазами.
Мне было очень больно, когда ты уехал.
Словно моя жизнь вдруг закончилась.
Разделилась на «до» и «после»
Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя.
Если мои чувства взаимны, просто дай мне знать о себе.
Я стискиваю переносицу и скулю как раненый зверь. Впервые, наверное, за всю свою жизнь.
От безысходности и отчаяния.
От осознания того, что всё это время она думала… думала будто я не ответил ей!
— Рид, — мать испуганно движется ко мне. — Прости. Это я виновата. Отец просил отдать его тебе, когда ты вернулся в ноябре, но я посчитала правильным…
— ПОСЧИТАЛА ПРАВИЛЬНЫМ???
Резко убираю руки от лица и смотрю на неё так, как смотрят только на врагов своих.
— ТЫ. ЧИТАЛА. ЕГО?
Глаза в глаза.
Напряжение достигает своего предела, того и гляди взорвусь.
Всё ещё терпеливо жду.
Прямой вопрос, но она почему-то молчит.
И это её молчание меня добивает.
Внутри что-то крошится, осыпается… Лёгкие ноют от недостатка кислорода. Будто я захлёбываюсь тягучим дымом.
— НЕНАВИЖУ ВАС ОБОИХ…
Встаю и направляюсь к лестнице. Поднимаюсь наверх, достаю сумки и бросаю в них все свои шмотки.
— Рид…
— Уйди, Макс. Не сейчас, — отзываюсь глухо.
Распахиваю дверь в комнату Дженнифер. Открываю шкафы и забираю оттуда всё, что она не отвезла к Онил. Всё. Подчистую. Содержимое полок и ящиков тоже летит в чемодан.
Спуститься к машине приходится дважды. У дверей мать в отчаянии хватает меня за рукав рубашки и с мольбой смотрит мне в глаза.
— Рииид…
— НОГИ МОЕЙ НЕ БУДЕТ В ЭТОМ ДОМЕ! И ЕЁ ТОЖЕ! — выплёвываю ядовито.
— Рид, прошу, — давится слезами, голос дрожит. — Попробуй понять меня…
— ТЫ НЕ ИМЕЛА ПРАВА ОСТАВИТЬ ЕГО СЕБЕ! — ору на неё, дёргая рукой. — НЕ ИМЕЛА!
— Вы были так молоды, — пытается оправдать свой отвратительный поступок.