Страница 4 из 32
Глава 2. «НАШ ОТЕЦ РАНЬШЕ БЫЛ ГРУЗИНОМ»
Родители Иосифа Джугашвили не могли обеспечить ему материальное благосостояние и даже обеспечить ему крепкое здоровье. Однако они передали своему сыну многие личностные качества, присущие наиболее сильным людям из крестьянских общин, позволившие ему побеждать болезни и другие жизненные трудности: живость и энергию, любознательность и находчивость, умение постоять за себя.
Однако зачастую люди забывали о народных корнях Сталина. Сначала об этом не знали даже его дети. В своих воспоминаниях Светлана Аллилуева писала, что в детстве ее брат Василий как-то сказал «по секрету»: «А знаешь, наш отец раньше был грузином». Сталин казался своим детям таким же русским, какой была их мать и какими были они сами. На протяжении значительной части своей жизни Сталин жил вне Грузии, не пользовался ежедневно грузинским языком и писал по-грузински лишь своей матери. Также известно, что дети Сталина, жившие постоянно в Москве и в Подмосковье, были оторваны от народа, к которому принадлежал их отец. Светлана вспоминала: «Мне было лет 6, и я не знала, что такое – быть грузином». Тогда Василий объяснил ей: «Они ходили в черкесках и резали всех кинжалами». Поскольку Сталин черкеску не надевал и дети не видели, чтобы он резал людей кинжалом, то Василий и Светлана решили, что их отец уже перестал быть грузином.
Видимо дети Сталина долго не знали, что их отец не забыл грузинский язык и в беседах с соотечественниками порой переходил на грузинскую речь. До конца своих дней он сохранил любовь к грузинской песне и грузинским мелодиям. Дома Сталин собрал большую коллекцию пластинок с записями народных грузинских песен. Он любил слушать пластинку с записью «Сулико». Явно отвечая его вкусам, в фильме «Великое зарево» исполнялась другая его любимая песня – «Цицинатела». Он любил проводить отпуск на Кавказе и не раз посещал Грузию. Как замечает историк Е. Громов, «на юге, куда он выезжал почти ежегодно, ему нравилось смотреть на горы». Сын «сада Картли», как порой именовали Грузию грузинские поэты, Сталин любил, чтобы цветущие сады окружали его загородные дачи.
С. Аллилуева отмечала: «Сад, цветы и лес вокруг – это было самое любимое развлечение отца, его отдых, его интерес». Правда, сам Сталин, по словам дочери, «никогда не копал землю, не брал в руки лопаты… но он любил, чтобы все было возделано, убрано, чтобы все цвело, пышно, обильно, чтобы отовсюду выглядывали спелые, румяные плоды – вишни, помидоры, яблоки, и требовал этого от своего садовника». Казалось, что Сталин сохранил глубокую привязанность к обильно плодоносящему саду, олицетворявшему в традиционных представлениях грузинского народа мирный труд и процветание.
Сталин сохранил и многие бытовые привычки, сложившиеся у него еще в Грузии. Например, он носил грузинские мягкие сапоги. Возможно, что любовь Сталина к русской игре в городки напоминала ему грузинские игры его детства, в которых надо было пользоваться деревянной битой, чтобы попасть по мишени. В его склонности верить в некоторые приметы можно усмотреть отголоски тех суеверий, которые сопровождали его с рождения. Сталин не возражал против подробного описания поэтом Леонидзе древних обрядов, совершавшихся родными новорожденного во время праздника «Дзеоба». Их тщательное соблюдение вооружало людей из народа верой в их действенность.
Можно найти немало подтверждений и тому, что многие поведенческие черты Сталина отражали типичные черты грузинского национального характера. Очевидцы, включая Хрущева и Микояна, отмечали гостеприимство и хлебосольство Сталина. В описаниях Уинстоном Черчиллем и Милованом Джиласом сталинских обедов на квартире в Кремле и на даче нетрудно узнать стиль традиционных грузинских застолий с их знаменитыми тостами. В рационе питания Сталина постоянно присутствовали традиционные грузинские блюда и грузинские вина.
Очевидно, что родная культура проявлялась в Сталине, даже когда он общался с русскими людьми, говорил на русском языке и занимался делами, не имевшими непосредственного отношения к Грузии. В беседах Сталин нередко использовал поговорки, присказки, речевые обороты, характерные для грузинской народной речи. Его русская речь носила отпечаток грузинских речевых навыков, и это проявлялось не только в его характерном грузинском акценте. Некоторые исследователи обнаружили влияние грузинских грамматических конструкций на построение предложений в сталинских работах. Так, частое использование слов «есть» и «является» там, где можно было обойтись без них, Р. Таккер объяснил влиянием грузинской грамматики, требующей употребления связующих глаголов. (Например «Октябрь есть победа марксизма в идеологии», «СССР есть база мирового революционного движения».)
Влияние культурной среды, в которой рос Сталин, проявлялось и в его политической деятельности. Образные выражения, которые он использовал в своих положительных характеристиках, эпитеты, к которым прибегал для оценки достижений, названия правительственных наград, которые он учреждал, отражали наиболее дорогие для него с детства понятия – величественные горы и парящие над ними орлы, цветущий сад и труд садовода, герои, совершающие подвиги и одерживающие славные победы, семейный очаг, мать и дети.
Казалось, что величественные горы, с повествования о которых начинал свой рассказ о Сталине Георгий Леонидзе, стояли перед его внутренним взором, когда он описывал политические явления и общественные процессы. Вряд ли выходец из средней полосы России мог сравнить Ленина с «горным орлом, не знающим страха в борьбе». Хотя, разумеется, слово «подъем» для характеристики развивавшейся экономики страны употреблял не только Сталин, но нельзя не обратить внимания на то, как часто он использовал для описания успехов в развитии страны слова, обозначавшие движение к манившим его с детства горным вершинам. Увеличение экономического производства Сталин не раз уподоблял «подъему» и даже «крутому подъему». Он призывал «завоевывать вершины» и «поднять могущество Советской страны на должную высоту». Порой он с удовлетворением говорил, что «дела пошли в гору», что советские люди «находятся на высоте своих великих задач». Чтобы покорить неприступные вершины, надо было не поддаваться «головокружению», не позволять себе ни малейшего «уклона», ни малейших «колебаний», об опасности которых не раз предупреждал в своих выступлениях Сталин. В противном случае людей ждет «провал» и «падение», эти понятия часто служили для Сталина синонимами слов «поражение» и «измена идейным принципам». Он часто напоминал, что такие люди могут «скатиться в болото», то есть упасть по склону к низменному заболоченному подножию горы. Лишь «стойкие» люди могли удержаться на «должной высоте».
Помимо представлений о величественных горах, на вершины которых совершалось восхождение Советской страны, в образной системе Сталина немалое место занимали и слова, вызванные, вероятно, воспоминаниями о «саде Картли». Созидательная деятельность общества часто описывалась им в образах, характерных для рассказа о деятельности садовода. Он говорил о почве тех или иных взглядов или политических течений. Он говорил о корнях проблем, или коренных проблемах, и даже о коренных поворотах. Он ставил задачу выкорчевывания вредных явлений в обществе или ликвидации их в корне. Одновременно он не раз заявлял о необходимости насаждения нового (например он призывал «насаждать совхозы»). Сталин призывал «растить» или «выращивать» новые поколения трудящихся, новые кадры партии. Он редко говорил об увеличении производства, предпочитая говорить о его «росте» или же употреблять слова «расцвет» и «процветание» (например «процветание промышленности»).
Упорный созидательный труд на земле или трудное восхождение к вершинам должны были увенчаться успехом. С первых лет своей жизни он привык слышать ежедневно пожелание победы, которое звучало в каждодневном грузинском приветствии «гуамарджос», означающем пожелание победы. (Леонидзе описывает, как встречали Coco его друзья и соседи, восхищенные его успехами в школе: «Гуамарджос! – возглашают в околотке, в школе дружно».) Слово «победа» и производные от него («победоносный», «непобедимый») постоянно использовались Сталиным, даже если речь шла не о военных делах. В своих приветствиях работникам Азнефти, Грознефти, Нижегородского автозавода по поводу их производственных достижений он писал: «С победой, товарищи!» Рабочим АМО он писал: «Ваша победа – это победа всех трудящихся нашей страны». Он часто завершал свои приветствия труженикам страны или отчетные доклады на съездах словами: «Вперед, к новым победам!» или «Вперед, к дальнейшим победам*.» Он говорил о «возможности победоносного социалистического строительства». С этим словом он не раз провозглашал здравицы: «Да здравствует наша победоносная Красная Армия!», «Да здравствует наш победоносный Военно-Морской Флот!», «Да здравствует наш победоносный рабочий класс!», «Да здравствует наше победоносное колхозное крестьянство!» Он часто говорил о «непобедимом» знамени Ленина.