Ядам и Лилит

С его появлением начинали готовить еду. Мужчины потрошили и свежевали добычу, женщины запекали клубни и рыбу, если удавалось её подколоть, жарили мясо, перетирали злаки. Когда до стоянки добиралась третья группа, пища и ночлег были готовы.

В третью группу входили увечные и больные под охраной старших охотников. Покалеченные и здоровые мужчины попеременно несли носилки, на которых сотрясалась от кашля заболевшая женщина. Во время остановок мать вождя доставала из торбы лекарственные цветы, растирала их камнем, добавляла воды и вкладывала пасту ей в рот. Старухе было трудно идти из-за распухших коленей – женщины почти всё время работали на коленях, и те болели даже у молодых. Пока из меня текла кровь и не утихали рези в животе, я тоже плелась в этой группе и спала рядом со старой ми-а – так я теперь называла старуху.

В первый вечер пути она отвела меня от костра, мы устроились на берегу, и под шум воды старуха принялась рассказывать.

– Когда мальчик становится достаточно крепким и способен метнуть копьё вождя, мужчины берут его на охоту. Первая охота – его испытание. Старшие не помогают и не подсказывают. Вмешиваются, только если жизнь юного охотника оказывается под угрозой. Когда испытание пройдено, и мальчик сам добыл зверя, его признают взрослым. Он получает право участвовать в жеребьёвках.

– А почему не может участвовать Кы-А? Его ведь признали взрослым! Твой сын сам об этом сказал, когда Кы-А убил рысь.

– Может – как любой взрослый мужчина. Кы-А честно прошёл испытание и доказал, что способен охотиться. Из жеребьёвки он исключил себя сам по примеру других калек. Закон Тойби этого не требует.

– Я обещала ему, что он станет моим первым мужем, и не сдержала слова… Кы-А так огорчился! Но, раз он не должен себя исключать, я уговорю его участвовать в следующей жеребьёвке.

– Этого лучше не делать, а-ми, – вздохнула старуха. – У нас слишком мало женщин, охотники раздражены. Сама видишь, как свирепствует Космач. Кы-А и так достаётся от Рыжего больше, чем остальным. Если он не исключит себя, Космач не даст ему житья. Женой Кы-А ты можешь стать не по жребию, а по собственному желанию.

– Как? – удивилась я.

– Как становилась женой моего сына твоя ми-а, если её «особинка» доставалась не ему, – усмехнулась мать вождя. – Она подавала ему знак и становилась его женой.

Ой, какая я глупая! Сама ведь прибегла к знаку, делая свой выбор! Правда, я ещё всем объявила о том, кого выбираю, а ми-а словами не пользовалась. Легко, будто бы невзначай, она касалась языком губ вождя. Хотя ей и знак был не нужен: вождь понимал её взгляд, даже спиной его чувствовал…

– Завтра же утешу Кы-А! – обрадовалась я. – Нет, лучше сегодня!

– Не торопись, Лил-Ыт. Сперва ты должна кое-что узнать. Девочку от посягательств на её тело защищает закон Тойби, взрослую женщину – закон жеребьёвки. Тело женщины доступно только мужу по жребию. Ну, и ещё тому, кого она выбрала по своему желанию. Другому мужчине – нет.

Я не совсем понимала, куда она клонит.

– У тебя пошла кровь, значит, ты уже не ребёнок, – продолжала старуха. – Однако ты не прошла посвящение и не признана взрослой. Пока ты не девочка и не женщина, нет закона, который тебя защитил бы. Обычно с появлением первой крови и до конца посвящения будущая женщина покидает Тойби. Сейчас мы в пути, и ты вынуждена идти со всеми. Поэтому, едва Космач заметил у тебя кровь, я потребовала, чтобы ты выбрала первого мужа. Ты сделала правильный выбор – Кы-А, в отличие от вождя, был бы тебе плохой защитой. Но, пока ты не признана женщиной, мой сын по закону Тойби не является твоим мужем, и твоё тело доступно любому. Тебе повезло, что Космач плохо знает законы и ещё до этого не додумался…

Я вскочила, в страхе вглядываясь в темноту. Казалось, что из-за каждого камня и куста ко мне тянутся волосатые рыжие лапы. Поймав мою руку, мать вождя успокаивающе похлопала по ней.

– Сядь, а-ми! Я собиралась не пугать тебя, а начать твоё посвящение. В нашей семье я провела все женские посвящения, твоё будет последним. С этого мгновенья ты будешь хранить молчание до окончания посвящения. Запомни: ни единого вопроса, ни звука, что бы ни случилось! Теперь я кое-что тебе расскажу из истории нашего мира.

Всё живое рождено матерью. Когда из утробы Великой Старухи, жившей в небесной пещере, вышел наш мир, он походил на Яйцо с нежной мягкой оболочкой вместо скорлупы. Великая Старуха согревала его в ладонях, дышала на него, ожидая, что тонкая плёнка прорвётся, и она увидит вышедших из Яйца. Но в небесной пещере было холодно и темно, и оболочка Яйца становилась всё толще и твёрже. Ещё не родившийся мир замерзал, умирал во мраке. И тогда Старуха вырвала своё сердце и подбросила его вверх. Так возникло солнце. Пылающий очаг осветил свод пещеры, оболочка Яйца утончилась и вот-вот должна была лопнуть, но тут Старуха увидела, что вокруг одна пустота. И она отдала свои кости, из которых возникли камни и поднялись горы. Отдала свою кровь, и та превратилась в воду. Дыхание Великой Старухи стало ветром, кожа – землёй, волосы – травами и лесами. Отдав всю плоть, она опустилась в подземный мир. В тот же миг лопнула оболочка Яйца, и возникли звери, птицы и рыбы, всех их было по двое. Последними вышли люди – мужчина и женщина.

Первый день новорождённого мира длился долго, и у вышедших из Яйца народились дети. Рыбы заполнили реки, птицы – воздух, звери и люди заселили землю. Все жили в мире и радости, не было зла и смерти. Вышедшие из Яйца и народившиеся от них знали только день, яркий и тёплый. Когда они заметили, что небесный очаг опускается, то замерли в изумлении. С куполом небесной пещеры что-то творилось: с одного края он потемнел, с другого залился огнём. Всем сделалось страшно.

А потом небесный очаг исчез за краем земли, и пала кромешная тьма. Первая ночь стала временем ужаса! Звери, обезумев, заметались. Топтали тех, кто не успел спрятаться, вонзали друг в друга рога и бивни, впивались зубами, разрывали когтями. Мужчина и женщина, вышедшие из Яйца, собрали всех людей и повели тайной тропой в укромную пещеру. Зло и смерть следовали за ними по пятам. Многие сгинули в пути, включая праматерь всех людей. Но её муж, прозванный Старейшим, всё-таки привёл оставшихся в пещеру.

– Кто-то должен отправиться в подземный мир и просить Великую Старуху вернуть нам небесный очаг, – сказал он и спросил, кто из сильных мужчин готов стать посланником.

– А кто тогда защитит женщин и детей от обезумевших тварей? – отозвались мужчины.

Старейший согласился и спросил, нет ли готовых среди женщин.

– А кто согреет детей в лютом холоде? Кто их утешит во тьме? – откликнулись женщины.

Вновь согласился Старейший и сказал:

– Придётся идти самому.

– Ты не можешь нас бросить, Старейший! – испугались люди. – Кто будет нас наставлять? Кто даст законы, по которым нам жить?

Вдруг послышался тоненький голос:

– У меня нет мужской силы, и я никого не могу защитить. У меня нет детей, и мне некого утешать. Я готова отправиться в подземный мир. Только не знаю тропы туда…

– Выйди из пещеры, и любая тропа приведёт тебя в подземный мир, – сказал Старейший. – Мы будем ждать знака.

Девочка вышла из пещеры. Со всех сторон раздавались хрипы, визги, рычание, ей стало очень страшно, но она помнила, что идёт вернуть небесный очаг. Она ничего не видела и, оступившись, полетела в пропасть. Её тело ударялось о камни, ей было очень больно. Она продолжала лететь и вдруг различила под собой яркую точку. Та становилась всё больше, девочка летела прямо в очаг. Она ощущала нестерпимый жар, но тут появилась большая ладонь, и девочка на неё опустилась.

– Что привело тебя ко мне, доченька? – спросила Великая Старуха. – Эти все попали ко мне случайно, – Старуха кивнула на вторую ладонь, усеянную искорками. – Но ты ведь здесь неспроста?

– Меня послали люди, Великая. Мы тебя умоляем вернуть небесный очаг! Без него все погибают, сжалься над нами!