Ядам и Лилит

Я не могла такого представить и не нашлась, что ответить.

– Нет, а-ми! Они бы завидовали. Жеребьёвка проводится, чтобы предотвратить зависть и вражду в Тойби.

– Там люди!

Юношеский крик вернул меня в настоящее. Передо мной торчал вывороченный с корнями еловый комель. Длинный ствол с кроной заваливался вниз со склона, по которому бегом поднимались наши парни. Далеко внизу простирался обширный овраг с текущим по дну ручьём. Его правый пологий склон порос кустарником, а левый вздымался угрюмой каменистой кручей. Когда запыхавшиеся братья, красные и вспотевшие, добрались до нас, вождь снял с пояса бурдюк с водой и передал им. Пока они жадно глотали, он цепким взглядом осматривал местность.

– Большерогий поскакал туда, – утерев рот, юноша махнул вниз и вправо.

– А там – дым! – возвратив бурдюк, второй брат указал вверх и влево.

Что находилось за краем мрачного обрыва, мне было не видно. Угадывался там дымок или только чудился мне, как парням? Сейчас мой муж скажет. Но он ничего не сказал, лишь передал бурдюк мне. Смотрел он не вверх, а вниз, где в тени нависающей кручи что-то желтело. Бурдюк показался мне совсем лёгким, я сделала пару глотков, чтобы оставить ему. Он пить не стал, а, затянув бурдюк, снова повесил на пояс.

– Мы вышли к людям! – Лица юношей сияли, о большерогом они и думать забыли.

– Парни, вы по своим следам разыщите нашу Тойби?

Они закивали, обрадованные тем, что первыми принесут семье добрую весть.

– Тогда бегите назад и как можно быстрее! Скажете моей матери и Однорукому, чтоб возвращались на прежнюю стоянку. Охотники пусть поищут переправу. Придётся изменить тропу.

Восторг братьев сменились недоумением.

– Мы действительно вышли к людям, – сказал вождь. – Только не к тем. К чужим! Нельзя допустить, чтобы наша Тойби столкнулась с ними.

Парни вздрогнули, у меня по спине пробежал холодок, хотя солнце палило нещадно. Юноши ждали объяснения. Я тоже.

– Что вы видите? – отрывисто спросил вождь.

Мы всмотрелись. Под обрывом на дне оврага, куда он показывал, желтели кости. Громадная груда костей! В одном месте…

– Так охотятся чужие! Они очень умны. Пользуясь огнём и страхом животных, устраивают бойни. В считанные мгновения уничтожают целые стада. Убивают всех без разбора, гораздо больше, чем им требуется. Чужие не ценят жизнь! Поэтому крайне опасны – и для животных, и для людей. После я вам о них расскажу. Теперь – живо назад! Передайте, что я сказал! Главное – развернуть Тойби.

Братья умчались, мы бегом поспешили за ними. Я впервые слышала о чужих, и слова вождя меня ошеломили! Какие они, эти люди? Очень умны. Не ценят жизнь! Разве так может быть? Они на людей хоть похожи? Пользуются огнём и страхом… Крайне опасны – и для животных, и для людей. Мне представилось, как огромные ревущие львы бегут на двух лапах и размахивают факелами. Вот они окружают стадо мамонтов, и – через мгновенье – от косматых гигантов остаются лишь кости и бивни.

Бежать приходилось вверх, в боку у меня закололо. Солнце жарило в полную силу, пот заливал глаза. Я спотыкалась о корневища, мне не хватало дыхания. Усталость вытеснила все мысли из головы. Подъём закончился, но мы всё бежали, бежали…

Заметив, что я едва держусь на ногах, вождь остановился. Отдышавшись и допив последние капли воды, я подрагивающим голосом спросила:

– Те, кого ты назвал чужими… похожи на львов, да?

Он погладил мои волосы, успокаивая, как испуганного ребёнка.

– Нет, Лил-Ыт, на львов они не похожи. Тела у них человеческие, но вытянутые и узкие. Они показались мне хрупкими, как тростинки.

– Значит, не страшные, – облегчённо пробормотала я. – А лица у них человеческие?

– Я видел их только издали, лиц было не разобрать. Зато охоту их видел. Я расскажу всей Тойби, а теперь… – внезапно он настороженно замер, вслушиваясь. – Смех гиены! Их меток не было!

Вождь сорвался с места. Дальнейший бег я не запомнила. Мельканье стволов, хлёст ветвей по лицу, грохот сердца в ушах – всё слилось в сплошном красном мареве. Мысль была лишь одна: не отстать. Внезапно уши пронзил его крик – даже не крик, вопль, исполненный скорби и ярости. Вот поляна, валун, а под ним… Наши юноши! Словно заснули… Неужели и их, как Кы-А?! Вождь бросился к ним, упал на колени, схватил одного за плечи, встряхивая… В следующий миг – свист – и в его спину вонзилось копье. Он повалился на парня, а я хватала воздух раскрывшимся ртом и никак не могла вдохнуть.

Раздался хохот гиены, толчок о землю – словно тяжёлый зверь спрыгнул с дерева, я в ужасе обернулась… Космач!

Неторопливо, в развалку Космач подошёл к вождю и, упёршись ногой ему в спину, выдернул копьё. Затем той же ногой перевернул его навзничь и оскалился.

– Мальчишки были плохими охотниками, вождь. Ты оказался не лучше!

Поросшая рыжими волосами рука вздёрнула копьё. Я завизжала:

– Не-е-ет!

– Нет? Хочешь, чтобы твой муж пожил? Что ж, я согласен. – Не поворачиваясь ко мне, Космач опустил руку и вновь насмешливо обратился к вождю. – Однорукий ведь говорил, что мои удары точны? Я знаю, куда бить, поэтому можешь пожить. Будешь чувствовать, видеть и слышать. Только с места ты больше не сдвинешься. Ты твердил, что Тойби нужны калеки? Посмотрим, кому будешь нужен ты – такой! Может, своей старухе, но точно не ей. – Махнув копьём в мою сторону, Космач зло рассмеялся. – Помнишь, вождь, как ты мне сказал: женщины для здоровых мужчин? Здесь здоров только я!

В два прыжка Космач оказался передо мной. Я выбросила навстречу ему своё жалкое копьё. Космач с хохотом отпрыгнул вбок. Я продолжала нацеливать на него заострённый конец палки. Он прыгнул в другую сторону, я не успела развернуться, как Космач вцепился в моё копьё и рванул. Я не отпускала. Пнув меня в живот, он вырвал палку из моих рук, переломил её о колено и залепил мне пощёчину.

– А ты будешь меня облизывать, как я тебе обещал!

Я плюнула ему в глаза. Космач ударил меня сильнее, и рванул мою накидку. Я вцепилась в его руку зубами. Он стал лупить меня свободной рукой, но я не разжимала зубов. Тогда он сдавил моё горло, и в глазах у меня потемнело. Вдруг его что-то швырнуло вперёд, он рухнул на меня, придавив своей тяжестью, и больше не шевелился. Задыхаясь, я стала выбираться из-под него. Когда мне удалось выползти, я увидела толстое тяжёлое древко, торчавшее из его спины. Зря похвалялся Рыжий! Вождь владел руками, и копьё, заговорённое ми-а, его не подвело!

Я поднялась и поковыляла к своему мужу. Его лицо побелело, зрачки расширились. Дышал он хрипло и часто. Опустившись на колени, я лизнула его в губы.

– Я отнесу тебя к Тойби.

– Бесполезная трата сил, – прохрипел он.

– Бесполезное отличает людей от зверей, – повторила я слова своей ми-а. – Ты говорил, что, если кто-то в беде, долг того, кто рядом, помочь. Ты – не кто-то, а вождь и мой муж!

– Уже нет… Не вождь и не муж… Я не могу двигаться.

– Ты сумел убить взбесившегося зверя!

– Последнее, что я сумел.

– Твоя мать тебя исцелит!

– Нет. Я стал ненужной обузой.

– Кы-А тоже считал себя ненужным, а сколько всего он сделал! Ты для Тойби ещё важней. Сможешь двигаться или нет, ты нужен семье! И особенно нужен мне! – Я облизала его лицо.

Он долго молчал. Потом попросил:

– Принеси моё копьё.

С трудом вырвав наконечник из спины Космача, я хорошенько обтёрла его и положила копьё рядом с вождём. Он устало прикрыл веки, прошептав:

– Нужно спрятать тела парней.

Прежде, чем подтянуть тела юношей поглубже под валун и закрыть их ветвями, я размотала кожаные ремни, которыми они как все охотники перетягивали меховые накидки. Сняла с них накидки – им уже не понадобятся. Одному брату взбесившийся зверь перерезал горло, другого задушил. За что?! Превозмогая отвращение, я сняла накидку с Космача – чтобы тащить моего мужа, мне нужны были все. Связав их, я нашла две длинные жерди и соединила их ремнями, потом привязала к ним шкуру, составленную из накидок. Волокуша получилась непрочной, но лучшей мне было не сделать. Я с трудом перекатила вождя на шкуру, животом вниз. Подала ему копьё, подняла концы жердей и потащила.