Три свидетеля

Такси остановилось перед одним из роскошных огромных домов на Парк-авеню в районе Семидесятых, я вышел и прямиком пошел к подъезду, где хотел пройти мимо швейцара, сделав вид, будто его не вижу, но он меня окликнул. Я бросил на ходу как настоящий профессионал: «Бронштейн, съемка, опаздываю» – и он меня не остановил. Я пересек роскошный холл, вошел в лифт, который, к счастью, стоял с открытой дверью, сказал: «К Бронштейну, пожалуйста» – и лифтер закрыл двери и нажал на кнопку. Лифт остановился на двенадцатом этаже, где я и вышел. Там было две двери – одна справа, другая слева, – и я повернул к правой, наудачу – пятьдесят на пятьдесят, не спрашивая у лифтера, который стоял рядом с открытой дверью и вполне мог меня развернуть.

Это было одно из самых простых заданий, которые мне когда-либо доставались. В ответ на мой звонок дверь открыла средних лет дылда в униформе горничной с передником, а когда я сказал, что пришел фотографировать, она меня впустила, попросила подождать и исчезла. Через пару минут из арочного проема появилась высокая, важного вида седая дама, которая спросила, что мне нужно. Я извинился за беспокойство и сказал, что был бы очень признателен, если бы мне разрешили сфотографировать картину, которая, с позволения мистера Бронштейна, только что выставлялась в Питтсбургском институте искусств. Картина называется «Три юные кобылицы на пастбище». Один мой клиент в Питтсбурге восхищен этим полотном и намеревался сам сфотографировать его себе на память, но опоздал: выставка закрылась, а картину вернули владельцу.

Она захотела узнать кое-какие детали, например мое имя, адрес, имя клиента в Питтсбурге, и я эту информацию охотно ей предоставил, даже не заглянув в сценарий, после чего через арочный проем она провела меня в зал, немногим меньше, чем «Мэдисон-сквер-гарден». Было бы приятно, а также полезно немного поглазеть на ковры, мебель и всякие разные предметы, особенно на картины, которых там висело штук десять, если не больше, но с этим пришлось подождать. Дама провела меня прямиком в дальний конец зала и показала на висевшую там картину: «Вот она», после чего опустилась в кресло.

Картина была хорошая. Я был почти уверен, что кобылицы изображены без одежды, но они были одетые. Я сказал, неудивительно, что мой клиент хочет иметь фотографию этого полотна, и занялся установкой треноги и вспышек. Дама сидела и наблюдала. Я сделал снимки с разных точек, действуя, как я надеялся, профессионально, после чего сложил свои принадлежности в чемодан, тепло поблагодарил хозяйку от имени клиента, пообещал прислать ей несколько снимков и удалился. Дело было сделано.

Выйдя из подъезда, я направился на запад к Мэдисон-авеню, потом повернул в центр, нашел по пути аптеку, вошел в телефонную будку и набрал номер.

Снял трубку Вулф.

– Да? Кого надо?

Я сто раз объяснял ему, что нормальные люди так не говорят, но он чертовски упрям.

– Вас надо, – ответил я. – Я нашел картину и должен сказать: никогда бы не подумал, что этот жеребец такой художник. Картина просто светится, сияет красками и жизнью, там будто кровь пульсирует под теплой кожей. Тени прозрачные, гамма гармоничная…

– Хватит! Да или нет?

– Да. Вы ведь уже знакомы с миссис Миган. Хотите еще раз встретиться?

– Хочу. Привези ее.

Мне не пришлось тратить время на поиски адреса в телефонном справочнике, потому что я уже его там нашел. Выйдя из аптеки, я поймал такси.

На Восточной Сорок девятой улице проблем со швейцаром не было. Дом был старый кирпичный, но выкрашен в яркий желтый цвет, модернизированный, с отличным новым лифтом без лифтера, хотя этого я не понял, пока там не очутился. Войти в дом оказалось сложновато. Нажать в подъезде на кнопку с именем «Джуэл Джонс» было просто, а также снять висевшую на стене трубку, поднести к уху и встать поближе к решетке переговорного устройства, а дальше – нет.

В трубке скрипнуло:

– Да?

– Мисс Джонс?

– Да. Кто это?

– Арчи Гудвин. Мне нужно с вами увидеться. У меня нет сообщения от Виктора Таленто.

– Что вам нужно?

– Впустите меня, и я все объясню.

– Нет. В чем дело?

– Дело очень личное. Если не хотите меня выслушать, пойду приведу Ричарда Мигана. Может быть, с ним поговорите.

Я услышал, как она тихо охнула. Ей следовало бы знать, что домофоны очень чувствительны. Пауза длилась недолго.

– Почему вы о нем вспомнили? Я же сказала, что не знаю никакого Мигана.

– Вы не поспеваете за событиями. Я только что видел картину «Три молодые кобылицы на пастбище». Дайте войти.

Снова наступила пауза, и связь прервалась. Я повесил трубку на рычаг, повернулся и взялся за ручку. Раздался щелчок, я толкнул дверь, вошел, пересек небольшой холл к лифту. В лифте нажал на кнопку с цифрой 5, и лифт стал подниматься. Когда он остановился, я вышел на крохотную площадку. Дверь в квартиру была открыта, и на ее пороге стояла мисс Джонс в домашнем голубом платье. Она хотела было что-то сказать, но я невежливо это проигнорировал.

– Послушайте, – начал я, – нет смысла продолжать в таком духе. Вчера я предложил вам выбрать между мистером Вулфом и сержантом Стеббинсом, а теперь – либо мистер Вулф, либо Миган. Мне кажется, вы предпочли бы мистера Вулфа, потому что он способен понять другого. Я подожду здесь, пока вы не переоденетесь, только не пытайтесь никому звонить, потому что без мистера Вулфа вы не выберетесь из этой ситуации, а кроме того, их телефоны, вероятно, прослушиваются. Не надевайте ничего красного. Мистер Вулф не любит красный цвет. Он любит желтый.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.