Джек Ричер: Часовой

Она выбросила стаканчик «с собой» в корзину с мусором, взяла нормальную чашку, налила, расплескивая кофе на блюдечко, и, подвигая к нему, пролила еще больше.

В тот самый момент, когда Расти заходил в кофейню, зазвонил телефон. Звук донесся в доме, расположенном где-то в миле от города. В комнате, где находились двое. Мужчина и женщина. Едва только аппарат принялся верещать, женщина сразу узнала мелодию мобильника. И все поняла. Значит, боссу нужно остаться одному. И, не дожидаясь его приказа, она встала. Захлопнула записную книжку. Сунула ее в карман передника и направилась к двери.

Мужчина убедился в том, что значок защищенной линии на экране мобильника горит зеленым цветом, и нажал кнопку.

– Сперанский, слушаю вас.

Конечно, Сперанский – не его настоящая фамилия, но вполне могла бы и быть ею. Этот рабочий псевдоним он использовал уже больше пятидесяти лет.

– Контакт, – прозвучало в трубке одно только слово.

Сперанский на секунду закрыл глаза и свободной рукой пригладил спутанные седые волосы. Кажется, время пришло. За многие годы он разрабатывал множество планов. Был участником многих операций. Пережил множество переломных моментов. Но никогда еще ставки не были так высоки.

Для него. Лично. И для единственного человека в его жизни, к которому он был неравнодушен.

Как раз в ту минуту, когда по этому телефону устанавливалась связь, Джек Ричер садился в машину. К полному своему удовлетворению – и к крайнему неудовольствию хозяина бара, – разрешив сложную проблему из области физики (а также биологии), он шагал к автобусной станции, собираясь последовать своему проверенному временем принципу, согласно которому надо садиться в первый же отходящий автобус, не важно, в какую точку земли он отправляется. Вдруг Ричер услышал, как за спиной к нему медленно приближается машина. Он наудачу выставил большой палец, и, к его удивлению, автомобиль остановился. Новенький, до блеска чистенький, ничем не примечательный. Скорей всего, взятый напрокат. Вероятно, в аэропорту. За рулем сидел опрятно одетый парнишка лет двадцати с небольшим. На нем был простенький темный костюмчик, он часто дышал и был бледен как полотно, из чего можно было сделать вывод, что он чем-то сильно расстроен и находится на грани настоящей паники. «Молодой бизнесмен», – подумал Ричер. Отпущен в первое самостоятельное дело. Боится запороть. И поэтому рушит все, к чему прикасается.

– Извините, сэр, – явно волнуясь, проговорил парень, еще более подчеркивая первое впечатление. – Вы не знаете, как добраться до шоссе I-40? Мне нужно ехать на запад. – Он ткнул пальцем в экран на приборной доске. – А этот навигатор все время врет. Все время посылает меня на какие-то несуществующие улицы.

– Знаю, – ответил Ричер. – Но на пальцах тут не объяснишь. Легче просто показать.

Парень явно заколебался, оглядел Ричера с головы до ног, будто только сейчас заметил, какой перед ним стоит крупный мужчина. Широкие плечи, мощная грудь. Немытые волосы. Небритый. Сеточка шрамов вокруг костяшек на пальцах громадных ручищ.

– Если, конечно, не хотите и дальше кружить по городу… – добавил Ричер, пытаясь изобразить на лице озабоченность.

Парнишка нервно сглотнул:

– А сами вы куда направляетесь?

– Мне все равно. Трасса I40 ничем не хуже остальных.

– Ну… ладно, – промямлил парень и секунду помолчал. – Садитесь, до трассы я вас подкину. Но там уже мне совсем близко. Вряд ли смогу подбросить, куда вам нужно.

– А вы далеко по ней едете?

– Миль семьдесят пять, не больше. Там есть один городишко, неподалеку от Плезантвилля. Вас устроит?

– А там есть кофейня?

Парень пожал плечами:

– Да есть, наверно. Если честно, я сам не знаю. Я там никогда не был.

– Ладно, думаю, устроит. Поехали.

Резерфорд взял чашку и тут только понял, что перед ним стоит еще одна непривычная дилемма. Куда сесть? Обычно у него таких проблем не возникало. Он брал свой кофе и уходил. И не видел десятка ощупывающих его недовольных глаз, пока он ищет ответ на вопрос, куда ему сесть. Расти боролся с желанием забраться в самый дальний угол кофейни. Это был бы наименее неприятный вариант, да, наверняка, но для того чтобы достичь поставленной им перед собой цели, он не годится. Возле окна тоже не пойдет: он еще не готов выставляться в витрине напоказ так открыто, – поэтому Резерфорд выбрал маленький столик в самом центре. Со столешницей, каждый квадратный дюйм которой был исцарапан надписями, и двумя стульями с обтянутыми красным винилом сиденьями. «Посетители развлекались», – подумал он, глядя на надписи. Тут были и слова из песенок. И какие-то стишки. И возвышенные афоризмы. Он пробежал по ним глазами, не нашел ничего созвучного его настроению и заставил себя поднять глаза. Сделал попытку встретиться взглядами с сидящими за другими столиками. Не получилось. Не считая ребенка, родители которого, когда до них дошло, что происходит, встали и вышли. Расти отхлебнул из чашки. Ему хотелось растянуть процесс как минимум на час. Он выпил весь кофе до самой гущи. Но все равно общения ни с кем, кроме как с барменшей, которая не упускала возможности время от времени бросать на него неприязненный взгляд, не получилось. Резерфорд заказывал еще кофе, менял столики. Но все без толку, удача от него отвернулась. Он выдержал еще сорок минут, а потом барменша подошла к его столику и сказала, чтобы он либо заказывал что-нибудь поесть, либо уходил.

– Еды я заказывать у вас не стану, – сказал ей Расти. – Лучше уйду. Но завтра приду снова. И послезавтра. Буду приходить каждый день, пока все не убедятся, что я ни в чем не виноват.

Барменша окинула его озадаченным взглядом и ретировалась обратно к стойке.

Расти встал.

– Послушайте, – сказал он.

Никто не обратил на него никакого внимания.

– Послушайте! – повторил Расти, повысив голос. – То, что случилось с городом, – это полный отстой. И я это понимаю. Но я в этом не виноват. Ни капельки. Правда состоит в том, что я пытался это предотвратить. Один только я, и никто больше.

Посетители никак не реагировали.

Барменша перегнулась через стойку, держа в руке стаканчик с кофе «с собой».

– Возьмите кофе и уходите, мистер Резерфорд. Никто вам не верит. И никогда не поверит.

И как раз в то время, когда Расти Резерфорд покидал кофейню, Джек Ричер въезжал в его городок. Выехать из Нэшвилла в нужном месте не было для него проблемой. Он прекрасно ориентировался и находил дорогу, полагаясь на свое чутье, а также на приметы, которые запомнил, глядя в окошко автобуса во время субботней езды, так что ни разу не заплутал и уверенно вывел машину на нужную трассу. Достаточно уверенно, а если и было что, то водитель ничего не заметил. Как только они оказались за пределами города, Ричер попросил парня настроить радио на местный канал, где играют блюзы, откинул спинку сиденья и прикрыл веки. Тексты песенок были не всегда целомудренные, но парнишка не обращал внимания и болтал без умолку. Рассказывал про Нью-Йорк. Про страховую компанию, где он работал. Про то, что ему только что дали повышение и назначили представителем фирмы по переговорам, и это его первое самостоятельное задание. Что он прилетел утром и должен принять участие в совещании в региональном отделении компании. По дороге заблудился, не знал, как выехать на трассу, чтобы попасть в городишко, где он должен помочь решить какую-то проблему. Что-то связанное с компьютерами. И иностранными правительствами. И какими-то ключами и порталами, и разными другими штуками, знать про которые Ричеру было не интересно. Погрузившись в сладкую полудрему, он слушал парнишку вполуха и открыл глаза, только когда почувствовал, что машина притормаживает и сворачивает на юг, на дорогу местного значения. После автомобильной развязки целых полмили они ехали мимо ресторанов, проездов, автосалонов и однотипных гостиниц, коих здесь было великое множество. Потом началась открытая местность. Здесь, на плоских, равнинных землях, раскинулись сельскохозяйственные угодья, поля самых сложных конфигураций и контуров, а там, где были пересеченные участки с крутыми склонами, зеленели рощи высоких деревьев. Прошло десять минут, и они снова свернули на запад; дорога пошла извилистая, с крутыми подъемами и спусками; так они мчались почти целый час и наконец въехали в пригород какого-то городишки. Парень не останавливался, пока они не оказались, как предположил Ричер, на центральной улице, и только тогда он свернул к тротуару.