Заложница

Сообразив, что произошло, я попыталась проскользнуть мимо, но Рэймонд ухватил меня за ворот:

– Ты что вытворяешь?!

Шелк блузки жалобно затрещал, но выдержал рывок. А мгновением спустя он просто подхватил меня на руки, несмотря на слабые попытки сопротивляться, и потащил обратно в комнату. Бросил на постель, как какой-то тюк с тряпками.

Его ноздри раздувались, лицо покраснело. Отдышавшись, он проревел:

– Ты сдурела? Тебе сказано было: сиди смирно! Грег!

В коридоре раздался грохот, дверь распахнулась. На пороге стоял тот самый охранник, которого я отправляла за таблетками.

– Какого дьявола ты не запер дверь?!

Охранник побледнел. На какой-то момент мне стало даже жалко его. Никогда не видела настолько перепуганного мужчину. Он начал мямлить что-то, но хозяин быстро оборвал его:

– Мне не нужны твои оправдания! Пришли сюда кого-нибудь с мозгами. Живо!

Незадачливый амбал словно испарился. А Рэймонд повернулся ко мне:

– А ты…

Его взгляд скользнул по мне… И остановился на груди, едва прикрытой насквозь промокшей блузкой. Его глаза сузились, и я просто кожей почувствовала, как наэлектризовался, пропитался напряжением воздух между нами. Он сделал шаг ко мне. Медленно, словно тигр, подкрадывающийся к беззащитной добыче.

Если я раньше была просто напугана, то теперь испытала настоящий ужас. Подскочила на постели, забившись в дальний угол. Он криво усмехнулся, делая еще один шаг… Не знаю, чем бы закончился для меня этот злополучный вечер, если бы на пороге не появился новый охранник.

– Мистер Грегори, вызывали?

Его лицо снова скрылось под привычной маской.

– Да. Сторожи ее, как зеницу ока. Если она сбежит… Готовься до конца жизни на костылях ходить.

Охранник побледнел, но кивнул:

– Да, босс. Конечно.

В мою сторону Рэймонд больше так и не посмотрел. Только буркнул, когда выходил:

– Да, и притащи ей аптечку. И пару бутылок с водой.

Постепенно я успокоилась, сердце перестало стучать так, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Я вспомнила, что это не тюрьма. Вспомнила план, который начала строить ещё до ужина, и огляделась. И вновь блеснул слабенький лучик надежды. Может, мне еще удастся выбраться сегодня отсюда…

Ни решёток на окнах, ни камер в комнате. Запертая дверь ограничивала мне путь на свободу. Но ведь были ещё и окна. Целых два. И за ними, как я поняла, никто даже не подумал следить!

Свет я зажигать не стала: хватало и подсветки с улицы. Подошла к одному и, оглянувшись на дверь, аккуратно потянула сначала нижнюю защёлку, потом верхнюю. Внутренняя створка поддалась без особого усилия, а вслед за ней – и внешняя. Только я пока прикрыла её обратно, чтобы никто снаружи не заметил распахнутого окна.

Спальня находилась на втором этаже. Внизу мирно шелестел сад с аккуратными ровными дорожками, чуть дальше возвышался забор. Не такой уж и высокий, если подумать. Было бы желание, а там ещё и адреналин, наверное, своё дело сделает.

Я решилась. Сдёрнула с кровати одну простыню, затем другую. Рвать их на полосы, конечно, не решилась. Но, слава богу, в сумочке, что мне вернул Рэймонд, был маникюрный набор. Крохотными ножницами пришлось кромсать простыни битый час, но оно того стоило. Ради возможности оставить своих посетителей с носом я готова была и не на такое.

Растянула полоски ткани на полу и принялась вязать узлы, молясь, чтобы веревка вышла достаточно прочной и выдержала мой вес. Я проверила узлы на прочность, подергав их в разные стороны. Готово. Оставалось только закрепить это всё на чем-нибудь и надеяться, что выдержит.

Подумав, я привязала импровизированный канат к кровати. Тяжелая, из массивного дерева, она должна была выдержать мой вес. Да и выхода особого не было: больше таких громоздких предметов в комнате просто нет. Я вздохнула и осторожно спустилась с подоконника наружу, стараясь зацепиться носками за неровности стены.

Всё-таки хорошо, когда в детстве занимаешься гимнастикой и верховой ездой, а не просиживаешь за компьютером и модными журналами. Адреналин, похоже, и правда свою роль сыграл. Да и старые навыки, которыми не пользовалась уже лет восемь, вернулись, как будто только вчера по канату спускалась. Мышцы слушались упруго, беспрекословно.

Секунд пятнадцать – и со второго этажа я уже спустилась на уровень первого. Постаралась спрыгнуть на землю как можно бесшумнее. Замерла и прислушалась. Темно, тихо. Ни голосов, ничего.

Пробраться скрытно я не надеялась, поэтому побежала. Буквально летела по садовым аллейкам и попутно вспоминала, как меня сюда везли. Налево, за угол, теперь прямо… в боку с непривычки закололо, но я даже не попыталась остановиться.

Я ждала, что территорию охраняют. Ждала, что сейчас меня окликнут, попытаются догнать те самые верзилы. Но оказалось, всё намного хуже.

Ни оклика, ни шагов. Только невнятный шелест, шорох – и передо мной, будто из ниоткуда, выросли два огромных собачьих силуэта. Бойцовые. Без привязи. И никого из людей вблизи…

Если справиться с кем-то из людей я ещё могла, то против собак у меня шансов точно не было. Я попыталась рвануться в сторону, но тут же почувствовала, как огромная собачья туша навалилась на меня. Лапы ткнулись в грудь и опрокинули на землю. Руками я машинально вцепилась в шерсть. Клацанье зубов раздавалось около самого лица…

Скорее всего, меня просто вырубило от ужаса. Пережитый до этого стресс ни в какое сравнение не шёл с тем, что я пережила там, в паре шагов от выхода на свободу.

…Когда именно я пришла в себя, я не поняла. Времени прошло не очень уж много: за окном всё ещё было темно.

Очнулась я в гостиной, на диване. Блузка оказалась изодрана в клочья. Я могла бы сказать, что она безнадёжно испорчена, если бы, конечно, думала о чём-то подобном в тот момент. Но в тот момент я осознала всего пару вещей. Во-первых, что всё ещё жива. Во-вторых, что блузку мне успели изодрать когтями и, видимо, ещё закапали слюнями. Клочья ткани липли к коже, но следов крови я не заметила, да и сильной боли не было.

Он стоял совсем рядом. Всё такой же безупречно одетый, мощный и внушительный. Вот только прежнего холодного цинизма и самоуверенного спокойствия след простыл. Если человек может быть одновременно доведён до бешенства и напуган – это был как раз тот случай. Он явно ждал, пока я приду в себя. И когда я увидела тень надвигающейся бури у него на лице, захотелось вжаться в диван как можно плотнее. А ещё лучше – вообще раствориться.

Глава 5

– Очухалась, наконец-то! – сквозь зубы процедил он и потряс сжатой в кулак рукой. – Учти, я не нанимался приводить тебя в чувство! И от собак спасать – тем более.

Я попыталась возразить, даже открыла рот. Но сил говорить особо не было, а он, едва заметив, сделал резкий жест рукой. Я предпочла промолчать. Только мелко дрожала под его бешеным взглядом. Тело болело так, словно я выдержала матч с профессиональными боксерами. Но я понимала, что виновата в этом не стычка с собаками, а физическая нагрузка, от которой я успела отвыкнуть.

Рэймонд продолжал нервно вышагивать возле дивана, бросая на меня испепеляющие взгляды. Несколько раз он порывался сказать что-то, но просто выдавал несколько заковыристых ругательств. Наконец он остановился рядом, глядя на меня таким тяжелым взглядом, что я буквально ощущала его кожей.

– Ну и что мне теперь с тобой делать? На цепь посадить? Двери тебя не сдерживают, охрана – тоже…

Я буркнула, отводя глаза:

– Лучше собачек своих посадите… Они же меня чуть не съели!

Он криво усмехнулся:

– Собаки делают то, что от них требуется. В отличие от тебя. В общем, так. Если ты еще раз попытаешься выкинуть что-нибудь подобное – переведу тебя в подвал. Без окон. Без возможности выйти куда-то. Так будет надежнее для меня – и безопасней для тебя самой.

Он взглянул на разорванную блузку, сквозь которую проступали очертания моей груди и замолчал, тяжело дыша. Его глаза еще больше потемнели, в них появились недобрые огоньки. Ноздри раздулись, губы напрягались.