Помолчим?

Отвела взгляд от длинных подтянутых ног, устремившихся в ванную. Погладила Мару, что так и лезла под одеяло. Еле выпуталась из него же.

— Так… значит, кушать?

«Мяу».

— Катя, багажник не резиновый. — Возмущается, сводя свои симпатичные брови. — Тут есть доставка.. — Ага, но зачем тебе три цвета таких кружек? — Чтобы были.

Усмехнулся, снова показав ямочки, от которых этот магазин явно замер на одно мгновение. Бывает же такое..

— Тогда и эти полотенчики.. — Прихваточки. — Поправила. — Берём. — Обязательно.

Бродим из отдела в отдел, а у меня совершенно в голове не укладывается..

— Равиль..

Оборачивается, отложив канделябр.

— Может, не надо? — Боишься? — Очень. — Ещё с мамой знакомиться, Кать. — Снова нащупав кистью это изящное нечто. — Вот эта штука ей понравится. — Расскажи мне о ней?

Отвернулся, ненадолго задумавшись.

— Она любит бесполезные вещи, всякие безделушки, камешки, статуэточки. Никогда не понимал этого, а вот внешне я в неё. Прям даже ямочки передались. Если хочешь посмотреть на мою женскую копию, но на 20 лет старше — вот моя мама тому пример. — Ей 47? — Не, 45. Родила в 18, выскочив за папу. — Ты… — Даже немного замялась. — Скучаешь по нему?

Отвернулся обратно.

— Так… — Прерывистый вдох. — Высокая, к полноте не склонная, волосы до плеч. — Равиль. — Характер обычный, смеяться умеет, орать тоже.

Повторила.

— Равиль. — Что? — Ты не расскажешь? — Потом… ладно? — Обернулся, улыбнувшись. — Обязательно.

Только вот улыбка эта подбадривающая, но совершенно натянутая. Рав.

Как голова раскалывалась, так и разламывается на части. За весь день так и не отпустило. На лобовом соревнуется дождь с дворниками, всё не определившись, кто же выйграл.

А мама… мама? Катя, кажется, сильно волнуется, но на самом деле чему? Разве она может не понравиться? Особенно сейчас… этой женщине понравится любая, кого бы я не привел. Лишь бы одумался, за голову взялся и перестал доставлять проблемы. 27 уже, да? Не маленький мальчик.

— Кать, давай заедем в одно место..

Переводит взгляд на панель, явно проверяя время.

— Успеем, не волнуйся. Да и маме всё равно, когда мы приедем.

Сворачиваю в крайнюю левую, выжидая, когда загорится зелёный.

Вот… наконец-то. Проносимся мимо горящих дальних и моей решимости, что улетучивается с каждым оставленным позади метром. Ну, если я на самом деле хочу… хочу пустить эту девочку в свою жизнь надолго. Может, хватит уже откладывать знакомство с местом, где я жил всё это время? Дом? Не, точно нет.

— А тут недалеко… — Провожает взглядом поворот. — Да, помню, забирал тебя с работы ночью.

Кивнула, слегка улыбнувшись.

— Мы в мою квартиру. — Я так и подумала. — Улыбнулась шире. — Это здорово. — Ну, в этом я не был бы так уверен.

Катерина в ответ лишь посмотрела, словно пытаясь распознать что-то.

— Пять минут, Кать. Проверь пока в бардачке ключи. Тащить её в эти трущобы было не самой благородной идеей, конечно. Могу представить тысячу «Фи» на тысяче разукрашенных лиц, которые в этом районе ни за что не окажутся. А она? Почему мне вдруг захотелось её привезти? Позади срабатывает сигнализация, блокируя двери. Катерина, обойдя машину, становится рядом, благосклонно улыбаясь. Да, благосклонно… так себе начало.

— Не страшно? Помотала головой. — Кать, совсем? Кивнула.

Ну, хорошо. Дошли до железной двери с облезшей краской, что со второго раза поддалась от маленькой отмычки, что давно уже заменила ключ. Стоило открыть подъезд, как в нос ударили воспоминания — ага, гарь, перегар и остальные зловония. А она ничего, идёт. Поднимается по ступеням, особо не робея.

Останавливаюсь у деревянной двери, которую как-то лет в 18 даже пришлось выносить ногой, когда мама решила жить с отчимом, а меня… «Может, тебе стоит поехать к бабушке? Поступишь в Казань, там хорошие ВУЗы».

— Вот тут я вырос, Кать. — Справляюсь с замком, раскрывая дверь. Духи… осколки. Катя закашливается и начинает смеяться. И это лёгкое касание моей ладони почему-то успокаивает мысли.

— Давно разбил?

А я уже даже не помню. Лишь пожимаю плечами.

— Где тут веник и совок? В ванной? — Катя норовит пройти внутрь, а я не спешу её останавливать.

В конце концов, все мои кошмары лишь в моей голове. А это по сути убитая однушка на отшибе, стоящая не так уж и много на рынке недвижимости. Вот если добавить к сумме аккорд и счёт в госбанке, тогда можно позариться и на квартиру в центре напротив собора. Только аккорд всегда был мечтой, которая едва успела воплотиться. Но… думаю, это не такая уж и плохая идея. В конце концов, Аня, что числится пока ещё хозяйкой квартиры, едва ли будет против.

Сокровище уже успело замести всё и даже найти урну.

— Хочешь… воды? — Усмехнулся, строя из себя радушного хозяина. — К запаху быстро привыкаешь.. — Ага. Там кухня, там комната. Вот как-то так. — Ого, тут есть тайная комната? — Катя уверенно приближается к потайному шкафу. — Ага, вход в Нарнию, не иначе.

Может, мальчик и правда вырос? Или все дело вот в этой девчушке, что исследует мою обитель совершенно ничего не стесняясь?

— О, у нас раньше была такая плита… — Довольно заглядывает в духовку, но тут же морщится. — Равиль, тут нужна ген. уборка. — Даже не мечтай об этом.

Катя подходит к окну, дотрагиваясь до увядшего денежного дерева.

— Я тут не живу, он сражался до последнего.

Милая вздыхает, оставляя цветок в покое. Опирается о подоконник, вдыхая свежесть только прошедшего дождя. Встаю позади, укутываясь её настроением. Голова проясняется, словно вместе с дождем ушел страх того, что она не поймет.

— Если не хочешь, можешь не говорить ничего. — Шепчет Катрин, мило перебирая пальцами мои ладони, нашедшие покой на её животе.

— Кать, я никому не говорил такое, да и как-то не думал, что придётся. Но… мне с тобой хорошо. Вот так, как надо… понимаешь?

Смутилась, слегка кивнув.

— Вот и хорошо. — Выдохнул в шею, поцеловав.

Только вот сейчас. Да, точно. Сейчас. Между четвертым и шестым, на третьем. Блин, мелкая.

— Кать, поедем? Тут недалеко есть кондитерская, мама раньше любила торты оттуда. Думаю, это.. — Хорошая идея.

Игнорирую вибрацию за вибрацией, что уверенно терзают моё бедро. Чокнутой ещё не хватало. Пока Катрин обувалась, успел заметить «Ты пожалеешь» на дисплее, и тут же убрал обратно. Да, вот ещё малолетки меня не запугивали, конечно.

— Идём? — Угу. Кремовый торт с карамельной пропиткой удобно покоится в одной руке, коробочка из Икеи во второй.

— Звони уже, Катя, не бойся. — Я не думала, что твои ро… — Осеклась. — Мама с отчимом… живут в таком доме. — Это лишь обёртка, Кать. Звони.

Наконец дотрагивается до звоночка, что тут же торжественно оповещает о нашем прибытии. Катя нервно перебирает руки и даже прикусывает губы, а мне почему-то хочется утащить её сейчас и зацеловать… но это у нас плохо кончается, так что стою, терплю, нацепив на себя рабочую улыбку. За дверью наконец раздаются шорохи и дверь открывает… Мелкий.

— Что не гуляешь, шантропа? — И тебе привет. — Выдает слишком напыщенный избалованный мальчик. Ему бы бабочку и смокинг, а то это лицо, полное снисходительности, никак иначе не воспринимается.

— Знакомься, Кать. Это малой.

Названный протягивает руку неуверенной Катрин и заявляет, сияя гордостью.

— Леконцев Артём Николаевич. — Катерина. — Явно теряется, стараясь не рассмеяться — Тёмочка, — Раздается позади, магнитом затягивая мелкого внутрь. — Что ты встал на сквозняке..

Мама… во всей красе. В бежевом платье из лучшего бутика города, с макияжем, маникюром, завивочкой — локон к локону.

— Ма, ну, что ты вырядилась.. — Не каждый же день.. — Катю смущаешь. — Подталкиваю локтем внутрь, вручая маме сначала торт, а потом и эту фиговину. — Проходи, солнышко, не стесняйся.

Малой выжидает у комода, наконец соображает, что для его величества ничего не принесено, и устремляется на верх к себе в комнату, крикнув на прощание, что торт его светлость есть не будет.