Страница 91 из 99
Я пару раз порывался выскочить наружу, но побеждало не здравомыслие, а чувство вредности. Не дать космическому извращенцу получить удовольствие раньше времени. Представил, как он брезгливо плюет в экран, получив то, что хотел, а именно подтверждение своих выводов о моей слабости. Хрен тебе Джанбоб, а не смерть Гордея. Вытерплю до конца. Дождусь, когда игла впрыснет в кровь отраву и сам плюну в камеру. Наверняка к тому времени от перенесенных потрясений мое тело не будет так болезненно реагировать на яд. Только бы Айрис не вздумала меня спасать. Пусть проживет за меня нашу земную жизнь.
Меня потянуло в сон. Я закрыл глаза и оказался во власти круговерти бессмысленных и бесконечных кошмаров. Мелькающие персонажи сна шумели, суетились, таскали меня по каким-то пещерам, пугали из-за угла и буравили взглядом, в котором притаилось вселенское зло. Одним словом я не спал, а мучился и даже обрадовался, когда проснулся. Иллюминатор светился дневным светом. Прибор оказывал гораздо меньше половины отведенного времени.
Я демонстративно встал, потянулся, насколько позволяли габариты капсулы и начал завтракать. Есть не хотелось. Внутри меня жила мелкая дрожь, вызывающая рвотные позывы. Но я хотел казаться спокойным и уверенным, будто могу прожить сотню жизней. После завтрака, взял чистую обертку и написал на ней: «Джанбоб, твоя жизнь будет хуже моей смерти». Что-то вроде проклятия, чтобы напугать его напоследок суеверным страхом справедливого возмездия. Подержал перед камерами несколько минут, скалясь как Мефистофель.
Почему-то в последние часы меня больше всего преследовал образ Михаила Аркадьевича, растерянно смотрящего на меня, как на человека, подарившего, а затем убившего надежду. Мне было жалко его до чертиков и стыдно, что не сдержал обещание. Он был как ребенок, оставшийся без родителей, потерянный, одинокий и жалкий. Совсем не тот мужественный следователь, которого я знал. Снова слеза предательски скользнула из глаза. Я вытер ее о плечо, надеясь, что Джанбоб не поймет причину моего жеста.
Я раскис, раскиселился, впал в прострацию, не думая ни о чем. Превратился в овощ, часто бросающий взгляд на экран с увеличивающимся красным кругом. Стремительно сокращающийся белый сектор вызывал во мне систематические волны потливости и дрожи конечностей. Неужели я скоро перестану быть. Один, на дремучей планете, внутри спасательной капсулы, ставшей моим последними пристанищем, моргом и склепом. Айрис не успокоится, пока не найдет мой труп, чтобы захоронить отца своего ребенка подобающе. Надо было как-то прилично умереть, в красивой позе или наоборот, завернуться в пластиковый пакет, чтобы ей не пришлось видеть мои разложившиеся останки.
Белая полоска почти слилась с кроваво-красным цветом круга. Счет пошел на минуты. Я подергал прибор, надеясь стянуть его с руки, напрасно. Он впивался в тело, не позволяя надеяться на такой легкий вариант избавления. Я выпил обезболивающую таблетку заранее, чтобы облегчить себе симптомы отравления, которыми пугал Джанбоб. Всё, белая часть превратилась в полоску шириной в один пиксель. Я сел в кресло и ухватился за поручни.
Вжух, вжух, вжух, зашумело что-то. Я решил, что это ожил прибор, набирающий яд в иглу.
— Всем пока. Встретимся где-то там, за облаками. — Я закрыл глаза и откинулся назад.
— Гордей! Гордей ты там живой? — Мне стал мерещиться голос Айрис. Что если я умер, а после смерти течения времени не существует и супруга уже пришла ко мне.
На всякий случай я вскочил и посмотрел в иллюминатор. В нем торчала часть корабля охотников за головами. Я кинулся к двери, ругая себя за неумение критически отнестись к возможной галлюцинации, и все же я хотел верить в чудо. Дверь отлетела в сторону, чуть не ударив мою любимую. Она стояла в противошумных наушниках и смотрела на меня во все свои огромные мокрые от слез глаза.
— Гордей. — Айрис кинулась ко мне.
Я не мог выдавить из себя ни слова. Комок перекрыл мне гортань. Обнял ее, вдыхая аромат волос, и не мог поверить, что это происходит на самом деле.
— Ай. — Игла проткнула мое плечо.
Айрис отстранилась и сразу поняла в чем дело. Запоздало приложила палец к экрану, но там появилось довольное смеющееся лицо Джанбоба.
— Апанасий, мачете! — Выкрикнула Айрис.
Оружие прилетело со стороны корабля. Айрис поймала его, подхватила мою руку, в которую ввели яд, и отсекла по самое плечо. Не выдержав подобной встречи и напряжения последних суток, я рухнул наземь, под аккомпанемент ревущих «макак» и испуганных возгласов друзей.
Пришел в себя в знакомом месте, на борту судна охотников за головами в личной медицинской капсуле. Я был жив, у меня ничего не болело, только чесалось в районе правого плеча. Потянулся почесать и к своему ужасу обнаружил отсутствие руки. Вместо нее торчал какой-то отросток неприличного размера. Я мог управлять им, но мне было неприятно это делать.
— Привет! — Это был голос Клотис.
Я повернулся и увидел ее в дверном проеме.
— Как ты? — Спросила она.
— Намного лучше, чем вчера, или когда это все произошло. — Я предположил, что нахожусь в капсуле больше суток.
— Два дня назад.
— Я видел Айрис.
— Она сейчас занята. Ваша компания пытается выловить Джанбоба. Я не верила, когда ты обещал мне избавить нас от преследования конторой. У них это получилось запросто. Нас с Броаем нигде нет, и будто никогда не было.
— Они же рискуют? Зачем он им? — Мне стало страшно, что они переоценили свои силы. — Как вы нашли друг друга?
— Благодаря связи, которую наладил Джанбоб, Камила вышла на нас в тот момент, когда нам на хвост сели двое придурков. Они прямо у нас на глазах поменяли курс. Это была лучшая демонстрация ее возможностей.
— Ясно. И вы решили стать одной командой?
— Да. Твоя жена просила соединить с ней, когда ты придешь в себя. Соединяю?
— Конечно.
Нейроинтерфейс ожил. Я почувствовал нервными клетками присутствие Айрис.
— Привет, Гордей, пришел в себя? — Спросила она звенящим от радости голосом.