Страница 30 из 99
— Зона вашей ответственности Октябрьский район города. — Напомнила она мне, подумав, что я ошибся районом.
— Я в курсе.
— Вот ваша термосумка, вот терминал. Умеете пользоваться?
— Конечно. Скажите, а пиццы, от которых отказываются клиенты, всё ещё позволено доедать персоналу?
Она смерила меня взглядом, будто я бомж, которого наняли с ближайшей помойки.
— Обычно, мы делим их среди поваров и администраторов, но если вы очень хотите есть, я могу попросить кусочек.
— Спасибо, буду признателен. Для пешей работы требуется много калорий. Если всю еду покупать, то работа не окупится.
Она согласно покивала и сделала вид, что занята. Я ушел в дальний угол кафе, как делал это раньше и стал ждать заказ, упершись в экран телефона. Почитал последние новости. Ничего кардинально за время моего отсутствия в мире не поменялось. Просто удивительно было знать, что все новостное однообразие подавалось под разными соусами, а люди смотрели и читали новости, не замечая этого. Скукотища. То ли дело знать, что через несколько месяцев ты станешь отцом, а матерью будет одна из красивейших женщин вселенной. Кто бы мог подумать, глядя на забившегося в уголке кафе курьера, что он несколько дней назад разморозился из криосна, а перед этим бегал с автоматом наперевес по коридорам распутной космической станции.
От этих мыслей мне было весело и смешно. Вспомнил, как когда-то для меня многое значил оценивающий взгляд человека. Бывало, я терял покой, когда видел, что меня оценили ниже, чем я сам себя ощущал. Каким я был глупым и зависимым. Если бы сейчас сюда завалилась сборная королев красоты и публично выразили мне свое «фи», я бы не только не обратил внимание на них, но и посмеялся бы. Люди, унижающие других публично, пытаются поднять свою самооценку. А что мне до оценок других, когда я сам оцениваю себя. В нашем городе мне не было равных во многих вещах.
— Гордей, тебе заказ. — Администратор позвала меня.
В том числе, как курьер, я тоже был непревзойденным по скороподнятию без лифта. Начался рабочий день набирающий обороты к вечеру. Примерно в четыре часа дня мне перепал кусок пиццы, потом в восемь. Народ как сума сошел, напарывался хлебобулочными на ночь, не теряя темпа вплоть до одиннадцати вечера. Если бы в полдесятого я не купил «шкалик» водки, мне бы пришлось совсем туго. Тело после нескольких месяцев в условиях меньшей гравитации, чем на Земле, успело растерять необходимый тонус. Спиртное, попав в двигатель, запустило искусственные мышцы.
В одиннадцать я сдал сумку, терминал и получил расчет. Появились малодушные мысли взять такси, но я отогнал их. Купил, как и просила Айрис, ингредиенты для супа и потопал домой пешком. Благо, прохладная ночь располагала к прогулкам. По дороге позвонил Айрис, чтобы ждала кормильца. Она засобиралась выйти мне навстречу, но вспомнив, что я не особо нуждаюсь в ее защите, решила остаться дома, приготовить мне омлет из двух последних яиц.
Машин на дороге, несмотря на позднее время, ездило не мало. Просто так дорогу не перебежишь. Я направился к ближайшему светофору, делая петлю. Там, дожидаясь зеленого света, сидел бродячий пес с красной биркой в ухе. Посмотрел на меня снизу вверх, как на равного участника движения и снова уставился на светофор. Мы пошли одновременно, когда загорелся зеленый и тут, какому-то торопыге взбрендилось объехать стоящие на светофоре машины. Может быть, он не увидел меня и пса и решил, что стоять, как лох, никого не пропуская, недостойно его престижного статуса, и рванул между рядами.
Я понял, что псу сейчас конец и кинулся, чтобы успеть его схватить. Успел, но инерция, которую я набрал, не позволила мне остановиться. Я сделал то, что успел сообразить. Прыгнул вверх, с прижатой к груди собакой, и сделал в воздухе кульбит. Мое приземление пришлось задницей прямо в открытую панорамную крышу едущей машины. Инерции сложились, я получил удар и услышал хруст ломаемых механизмов привода крыши. Спасенный пес молчком удрал из моих ослабших рук.
Машина остановилась, подняв вокруг себя дым подгоревших покрышек. Остановились еще несколько машин. Мне, в моем положении, когда наружу торчала только голова и ноги, а все остальное было в салоне, было очень неловко. Водитель, холеный губастый паренек, похожий на «зефирку», выскочил из машины и принялся орать на меня.
— Ты… вообще гребнулся! Нахрена на машину прыгнул! Ты понимаешь, что ты попал! Ты со своей нищебродской зарплатой рабом станешь у меня по жизни. — Он полез за телефоном.
— Вылезти помоги мне. — Попросил я его.
— Сам вылазь. — Ответ он мне зло.
Снизу меня начали выталкивать чьи-то слабые ручонки. Подошли мужики из других машин и, приложив усилия, вытолкали меня наружу. Спина по позвоночнику была ободрана, левая нога болела.
— Живой? Скорую вызвать? — Поинтересовался у меня мужчина.
— Нет, спасибо. Только ушибы.
— Этот хрен теперь попытается тебя сделать виноватым. Я все снял на регистратор, как ты шел на зеленый, и как ты спас собаку, и как ты сиганул на крышу. Вот моя визитка, звони если что.
— Спасибо. Буду должен. — Поблагодарил я его и сунул визитку в карман.
— Прыгун ты знатный. Спортсмен?
— Нет, просто за пса испугался. Он такой умный, на светофоре стоял, ждал своей очереди.
— Да уж точно поумнее этого губастого. Ладно, бывай. Наберись терпения пережить сегодняшнюю ночь.
— Не такое переживал. Спасибо еще раз.
Мужчина сел в машину и уехал. Я отошел на обочину, снял с себя штаны и в свете фонаря полюбовался огромным синяком на бедре. Потом посмотрел на машину и увидел торчащие из крыши обломки механизмов. Я еще легко отделался. Вынул телефон, чтобы позвонить Айрис, но он оказался разбитым. Аппарат лежал в кармане брюк и принял на себя весь удар, согнулся и растрескался.
— Черт! — Выругался я и сел прямо на газон.
«Зефирка» направился ко мне.
— Давай свои данные. — Попросил он требовательно.
— Зачем? — Спросил я устало.
— Затем! Бегом бл…дь!