Страница 23 из 29
В обед прибежали ребята во главе с Воробьем. Признаться, он меня удивил. Навскидку прибывших было около ста человек. Похоже парни свято верят, что их здесь ждет халява.
— Скоро еще подойдут, дядя барон! — сообщил мне Сашка.
— Это что, все наши? — поинтересовался я у носатого. — Вроде ты говорил, что их двадцать человек.
— Нет, сударь! Вы что! Наших полтора десятка от силы здесь.
Ну ладно. Поглядим, кто останется. Сашка их завлек пряником, а теперь пришло время кнута.
И действительно, когда пацанва узнала, что по условиям нового договора придется отработать не меньше трех месяцев, при этом продавать газеты по два медяка, а то и дороже, причем без гарантированной зарплаты, толпа начала медленно и огорченно рассасываться. И это еще наверное не все сообразили, что их ждет. Я конечно не любитель судить о людях по внешности, но некоторые особо "интеллектуальные" лица никак на продавцов не тянули.
В итоге около типографии осталось чуть больше тридцати человек, которых я отвел во внутренний двор, после чего начал давать "основы успешных продаж". В принципе, газеты — это не косметика, и сверхподвешенного языка здесь не требуется. Но вот внешность, опрятность и вежливость, как минимум желательны. Тренинг отсеял еще одиннадцать кандидатов. В итоге остались двадцать два, которые как и Сашка прониклись идеей, увидев чуть дальше сиюминутной выгоды. Его я назначил "старшим менеджером".
— Найдешь еще толковых пацанов — веди.
— Да погодите, дядя барон! Все сами обратно прибегут, когда я покажу им сколько заработал! — довольно произнес Сашка.
Вот такая мотивация это по мне! Побольше бы таких ребят. Думаю мне еще повезло, что хотя бы кто-то из них увидел перспективу. Я на свое шкуре ощутил насколько было трудно историческим личностям вводить что-то новое в консервативное общество.
Ладно. С этим разобрались. До вечера у меня оставалось еще достаточно много времени, а потому я предупредил Парамона, что могу исчезнуть на несколько дней. Все задания были розданы, до встречи с Иннокентием оставалась местная неделя, а до свидания с Ангелиной и визита к Коробейниковым и того больше. Полухин, может пролететь, но тут уже как получится.
В гостинице я собрал себе дежурный комплект вещей, а заодно оставил медальон и деньги. Терять я это дело в предстоящей опасной прогулке не собирался. В голове в момент сборов витали разные мысли: начиная от целесообразности моего похода к нищим в принципе, и заканчивая тем, что мне необходимо нанять в штат того, кто будет писать грамотные статьи. Парамон, кроме как вбить готовый текст не может, а мне просто будет некогда все тянуть на себе. На первых порах свою игровую способность я собирался использовать по полной. Ведь журналисту, который может восстановить ход событий, лишь прикоснувшись к предмету, цены нет.
Вроде все. Я посмотрел на часы и понял, что у меня остается немного свободного времени. Взгляд упал на сургучный сверток с творением Полухина. Ладно. Попробую посмотреть пару страниц наугад.
Это он про сиськи так, да? Господи… Сколько пафоса и никому не нужного словоблудия. Я понимаю, что ты пытаешься передать чувства мужика, попавшего в тело женщины. Но по мне, так первым твоим действием должно идти ошеломление. Ну не будешь ты в момент внезапного обнаружения у себя женской груди поэтично ее описывать, а как минимум охренеешь, а потом за нее схватишься и пощупаешь. И что с последней фразой? Даже учитывая твой великосветский стиль, я не поверю, что когда ты был мужчиной, твои "сосцы" могли легко преодолеть расстояние между ними. Как раз у женских прелестей на это куда больше шансов.
Я взял следующую страницу опуса и потонул в описаниях красот заморской страны. В принципе, тут я более-менее согласен: у местных нет телевизора, нет интернета, путешествия по миру стоят дорого. Им, скорее всего, действительно интересно читать подробно про экзотические места и природу, которых они никогда не увидят. Тот же ведьмачий справочник я проглотил с удовольствием, не пропуская прилагательных — мне это было ново и необычно. Но где действие? Где эмоции? Где связь? У тебя сиськи два абзаца назад выросли, а ты уже кустарниками залюбовался.
Вооружившись карандашом, я начал быстро записывать на полях своих мысли и пометки. Мне, по большому счету, не было сильно важно, научится граф Полухин писать популярные книги, или нет. Даже выгодно, чтобы роман как можно дольше не был дописан, пока аристократ не отойдет от своих словесных вензелей и кружев. Я ему дал слово, что мы три тысячи экземпляров продадим, и я его сдержу. В крайнем случае выкуплю весь тираж. Но очень хочется надеяться, что он поймет, чего я до него пытаюсь донести.
Я так увлекся этим занятием, что не заметил, как пролетело время. Поля давно закончились, и я ему накидал на чистых листах столько идей развития данного сюжета, что был уверен — в ближайший месяц он меня не потревожит. По большому счету это было относительно просто — плагиатить популярные произведения своего мира много ума не надо. Может подумать о том, чтобы самому начать писать?
Идею эту отбросил быстро. С моими планами и тем ритмом, в который я неуклонно входил, у меня никак не получится выделять на это время. По сути, скоро у меня его совсем не будет, так что десять дней в небытие, куда меня могут отправить нищие, выглядели вынужденным отпуском. Но пока это выглядит лучшим вариантом добычи информации. Обучать кого-то профессии корреспондента в этом мире я не готов, хотя бы потому, что сам имею о ней только поверхностное представление.