Коллектор (ЛП)

К нам приближается мужчина с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Его темные волосы коротко подстрижены, а одежда свежая и чистая. Каждое его движение, каждый наклон головы кричат о военном положении.

— Ты! — я бросаюсь к мужчине, но Кинкейд опережает меня и бьет пистолетом по лицу.

Ослепляющая боль пронзает мое тело, когда Чарли вскрикивает. Зрение затуманивается, но когда я поднимаю взгляд от Земли, он все еще там.

Парень моей матери.

Глава 51

Тишина

Ублюдок останавливается в нескольких футах от меня. Он роется в кармане, достает монету, подбрасывает ее в воздух и ловит. Затем держит ее между указательным и большим пальцами.

— Тебе нравится моя монета? — спрашивает он.

Его голос глубокий, и каждое слово, которое он произносит, отрывисто, как будто его самый большой страх — это говорить невнятно.

Я подтягиваюсь, стискивая зубы от боли, и пристальнее смотрю на монету, которую он держит. Сжимаю кулаки, когда вижу, что это мой пенни, который дал мне отец. Тот, который я оставил в доме моей матери.

— А как насчет этого? — он поворачивает ногу в сторону, и я замечаю свои красные кроссовки на его узловатых ступнях. — Они немного великоваты, но ничего страшного, — мужчина медленно вращается по кругу, широко раскинув руки. — Я собирался устроить грандиозный выход. Как думаешь, я справился? — он кладет руку себе на грудь. — Меня зовут Ректор, и я здесь, чтобы закончить твое задание.

— Ты — ублюдок, — рычу я.

— Нет, — говорит он, поднимая палец. — Пока нет, но я вернусь за твоей мамой позже, — он улыбается и опускает голову на бок. — Только подумай, однажды я мог бы стать твоим папой.

Я бросаюсь на него, но Макс хватает меня и удерживает. Он с трудом удерживает меня на месте, пока Чарли и Валери не хватаются за меня тоже. Я отмахиваюсь от них и замираю. Равномерно, как только могу, я говорю.

— Слушай меня внимательно, Ректор. Я убью тебя. Я покончу с твоей жизнью.

Он снова подбрасывает монету моего отца и холодно говорит.

— Сомневаюсь. У меня так много дел, что я просто не успеваю умереть, — он засовывает мою монету в карман. — Ты знаешь, что я умер всего несколько недель назад? — Ректор смотрит на меня, ища ответ на моем лице. — Нет, конечно, не знаешь. Так много демонов внизу сражаются за то, чтобы стать коллектором.

Чувствую, как мои глаза расширяются, и у меня перехватывает дыхание.

— Этого не может быть.

— О, может, — Ректор поднимает штанину и обнажает золотую манжету.

— Седьмая манжета.

— Лжец, — рычу я. — Их всего шесть.

Он отрицательно качает головой.

— Боюсь, тебя ввели в заблуждение. Шесть предназначены для коллекторов. Но последняя, седьмая, предназначена для самого Босса.

Мое сердце перестает биться. Седьмая манжета? Это невозможно. Я бы знал. Босс сказал бы мне об этом. Я был его правой рукой. Он никогда ничего от меня не скрывал.

— Ты можешь понять, почему я чувствую себя здесь счастливым, — насмехается Ректор. — Босс, должно быть, настолько уверен в моих способностях, что отказался от способности ходить по земле. Признаюсь, это потребовало некоторого убеждения. Ты действительно помог мне, потребовав столько времени, чтобы заставить девушку подписать контракт. Босс чувствовал себя не в своей тарелке, и я пообещал ему, нет, я заверил его, что заставлю тебя выполнить это задание.

У меня кружится голова, когда он выплевывает эти слова. Не могу понять, почему Босс держал седьмую манжету в секрете от меня. И почему у него не было никаких проблем рассказать об этом этому придурку. До меня доходит, что я никогда не был номером один для него, что он всегда ждал кого-то другого для этого места. Более того, я не могу поверить, что не почувствовал этого придурка в Чикаго, когда он был с моей матерью, но видимо, потому что в то время был слишком напуган ее новыми отношениями.

Ректор постукивает себя по груди.

— И как видишь, он выбрал меня. Я сразу показал ему, что могу приблизиться к тем, кто важен для тебя. Например, твоя милая мама, — он двигает руками, имитируя изгибы тела женщины, и я кусаю язык, чтобы не закричать. — После этого он предложил мне сделку: выполнить это задание, и повышение будет моим.

— Да, — вмешивается Кинкейд. — И Ректор обещал нам больше времени на земле.

Остальные три коллектора кивают и бормочут чтото себе под нос, показывая свою поддержку потенциальному новому их предводителю.

— Знаешь, я наблюдал за тобой до этого, — говорит Ректор. — Ты всегда был таким самоуверенным. Таким наглым придурком. Я просто не мог дождаться, чтобы забрать все это у тебя. И, — говорит он, почесывая подбородок, — Я думаю, что проделал довольно хорошую работу, — Ректор приближается к нам — Я хорошо провел время, возясь с тобой и Максом. Но давай покончим с этим, ладно?

Что-то щелкает внутри меня, и я делаю выпад. Но прежде, чем успеваю подойти к ректору, Кинкейд поворачивается к Чарли и тычет ей в подбородок своим проклятым пистолетом. Она давится криком, и этот звук ломает меня. Мне хочется верить, что он не причинит ей вреда, но я все равно замираю. Затем вскидываю руки, показывая, что не подхожу ближе. Я ловлю взгляд Чарли, когда Кинкейд тащит ее к Ректору.

— Чарли, послушай меня. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю. Я не позволю им причинить тебе боль. Ты меня слышишь?

Слезы текут по щекам Чарли, но она крепко сжимает челюсти, словно изо всех сил старается не показать страха. Чувствую внезапный укол в спину и понимаю, что это пистолет. Рядом со мной на земле лежит Макс. Должно быть, он бросился в атаку, когда я это сделал, и был сбит с ног. Валери стоит над ним на коленях, не сводя глаз с пистолета под подбородком Чарли.

— Пожалуйста, не трогайте ее, — умоляет Валери.

Кинкейд наставляет пистолет на Валери.

— Кто, черт возьми, эта цыпочка?

— Моя невеста, — вставляет Макс, пытаясь скрыть, кто она на самом деле.

Кинкейд морщит нос.

— Ты собираешься выйти замуж за мертвого? Это отвратительно, — он снова наставляет пистолет на Чарли, а стоящий за моей спиной коллектор, который, как я теперь понял, Энтони, подносит пистолет к моей голове.

— Спасибо, Кинкейд. Ты мне очень помог.

Ректор берет протянутый Кинкейдом пистолет и кивает, чтобы тот отошел. Затем Ректор притягивает Чарли к себе и крепко сжимает свои губы. Он смотрит на меня, а Чарли крепко зажмуривается.

— Она действительно хорошо выглядит, не так ли? — Ректор толкает ее бедрами, и коллекторы смеются.

— Держись от нее подальше, — рычу я, чувствуя, как жар разливается по моим венам.

Ректор наклоняется к Чарли и шепчет ей на ухо.

— Открой глаза, девочка. Посмотри на Данте. Посмотри на мальчика, которого ты любишь.

Она открывает глаза и видит пистолет, прижатый к моей голове. Ее лицо наполняется страхом.

Ректор делает жест в сторону Кинкейда, который делает шаг вперед и протягивает ему сверток бумаг, которые, как я могу только догадываться, являются контрактом души. Он смотрит на свет души Чарли и ухмыляется, когда видит, как мало его там осталось.

Он прижимается носом к ее щеке.

— Ну же, дитя, попроси еще кое о чем, — он замолкает, размышляя. — А как насчет твоей хромоты? Разве ты не хочешь избавиться от нее?

Слезы продолжают катиться по щекам Чарли, но в ее глазах все еще есть сила духа.

— Не делай этого, Чарли, — говорю я. — Посмотри на меня. Чарли! Посмотри на меня!

Она встречается со мной взглядом.

Ректор кивает в сторону Энтони, коллектор держит пистолет у моей головы и сильнее прижимает его к моему виску. Щелчок раздается возле моего уха, когда он взводит курок.

— Нет, — спокойно отвечает Чарли. — Ты не причинишь ему вреда.

Энтони кладет палец на спусковой крючок и делает вид, что нажимает, и в этот момент я вижу, что уверенность Чарли колеблется.

— Чарли, мне это не повредит, — вру я. — Я бессмертен. Они не могут убить меня.