Страница 39 из 62
Глава 20
Глава 20
Тень от вертолёта скользила по земле, порой теряясь в густых лесах и в воде.
Никогда не любил высоту, но сейчас получал эстетическое удовольствие наблюдая за крошечными фигурками людей, автомобилями или домами, похожими на игрушечные.
На борту я был единственным пассажиром, а летчики не проявляли ко мне ни малейшего интереса. Да и захоти кто-то из них со мной пообщаться, всё равно бы не получилось из-за страшного шума.
Где-то через час, когда впереди показался небольшой городок, винтокрылая машина пошла на снижение. Вот она, конечная цель маршрута, подумал я.
Вертолёт приземлился возле красной кирпичной башни — заброшенной водокачки.
Шум от лопастей затих, один из пилотов встал с кресла и подошёл ко мне.
— На выход, боец. Стой возле башни и смотри — не проворонь своих, они тут будут с минуты на минуту.
Я кивнул.
Вертолёт снова взмыл вверх, оставляя меня одного.
Марш-бросок — штука серьёзная, надо проверить одежду и обувь, чтобы ничего не мешало, не натирало и не колотило по ногам. Подтянул ремень, перевязал шнурки, немного попрыгал… Вроде всё в ажуре.
А вот и наши: где-то около взвода. Бегут, выстроившись в три шеренги. Впереди офицер в полевой форме. Погон не видно, но, думаю, поручик или подпоручик.
Вытягиваюсь во фрунт и отдаю воинское приветствие.
— Ланской? — на бегу спрашивает офицер.
— Так точно.
— Вставайте в строй в последнюю шеренгу. Бумаги передадите потом, на привале.
— Есть!
Чувствуется, что ребята бегут не один десяток кэмэ. Все потные, уставшие.
Присоединяюсь к колонне.
Позади только незнакомый унтер — контролирует отстающих. Правда, солдаты, хоть и первого года службы, видать недавние выпускники учёбки, подготовлены неплохо. Из строя никто не выбивается, хотя это то ещё удовольствие — скакать козлом, когда на тебе навьючена ещё куча всего.
Мне пока проще, я сюда прилетел на вертолёте и разве что задницу отсидел, поэтому без особых усилий выдерживаю темп.
Офицер, надо отдать ему должное, не ставит целью загонять всех до смерти, поэтому скорость далека от спринтерской.
Какое-то время я даже получаю удовольствие. Молодое тело само просит физических нагрузок.
— Смотри, не порвись, — прикалывается шоггот.
— Я уж думал: ты совсем потерялся, — в душе смеюсь я.
— Нет, просто любопытно стало как тут у вас, людей, всё устроено.
— Ещё насмотришься.
Впереди мелькают взмыленные спины сослуживцев. Равномерно подпрыгивают и опускаются рюкзаки, дробно топают подошвы тяжёлых солдатских ботинок.
Никто не разговаривает, все сосредоточены на беге. Уверен, многие начинают мечтать о привале, ведь это такое счастье хоть ненамного присесть, перевести дух.
То и дело кто-то тянется к фляжке, отвинчивает крышку и делает глоток. Запиваться во время марщ-броска нельзя, быстро «сдохнешь» — этой нехитрой премудрости учат сразу. Поэтому все тяну воду буквально по чуть-чуть, глоток — не больше.
Постепенно начинаю чувствовать себя частью общего организма. Моё личное я растворяется, вместо него приходит ощущение винтика в хорошо смазанном организме. Это опять же тренировки в учебке дают о себе знать.
Навстречу то и дело попадаются прохожие, которые смотрят на нас с любопытством и сожалением. Особенно женщины, что годятся нам в матери.
Есть и вполне симпатичные девчонки, вид которых заставляет забыть об усталости, расправить плечи и принять лихой и придурковатый вид в полном соответствии со знаменитой фразой Петра Первого.
Мы огибаем городок, не выходя на его улицы, монотонно бежим — хорошо хоть не в ногу.
Когда городские кварталы остаются далеко позади, следует долгожданная команда:
— Взвод, стой! Привал!
Солдаты рассаживается на обочинах по обе стороны от грунтовой дороги. Я же плетусь к офицеру.
Тот тоже устал, это чувствуется по напряжённому взгляду, испарине на лице и мокрому мундиру, но старается не показывать вида. Офицеру положено всегда быть выше подчинённых.
— Господин поручик, разрешите обратиться!
— Разрешаю, — кивает он.
Протягиваю подготовленные охранкой документы.
Поручик (теперь я смог рассмотреть его звание) разворачивает бумаги, пробегает по ним глазами.
— Всё в порядке. С этого дня вы поступаете в моё распоряжение, рядовой. Надеюсь, у нас с вами не будет проблем там, на Объекте-13.
— Никак нет, проблем не будет.
— Вот и хорошо. Бумаги я забираю себе, а вы пока можете отдохнуть.
— Слушаюсь!
Разворачиваюсь кругом и отправляюсь выполнять приказ.
Я с блаженством расшнуровываю берцы, снимаю носки и шевелю голыми пальцами ноги.
Кто-то хлопает меня по плечу.
— Лан, ты что ли?
— Цыган? — напрягаюсь я при виде давнего недруга.
— Он самый! Да ты расслабься, нам с тобой делить нечего! — улыбается он и протягивает руку:
— Мир?
— Мир! — пожимаю я.
Цыган присаживается возле меня и тоже снимает берцы и носки.
— А где остальные наши? — спрашиваю я.
— В учебке пока, готовятся.
— А с тобой что приключилось?
— Так зазноба моя из-за которой пришлось в батальон вступать, из дома сбежала, чтобы меня навестить.
— И как — встретились?
— Встретились-то встретились! Только потом её папашка примчался и так развонялся, что меня от греха подальше с первым же пополнением на «Объект-13» отправили.
— А Ушан с тобой? — интересуюсь я про его приятеля.
— Да х… с ним, с этим Ушаном! Думаешь я сразу не раскусил, что это падаль? Он, сука, меня же потом с потрохами и сдал взводному. Я ему перед отправкой еб…ник начистил, чтобы запомнил на всю жизнь. Ещё раз встретимся, так снова измордую! Ты-то сам — как, тебя ж вроде давно на Объект-13 отправили?
Я пожал плечами:
— Пока вроде живой и здоровый. Вот, из командировки возвращаюсь. Меня в ваш взвод приписали.
— Так это же здорово! Будем друг за дружку держаться! — улыбается он.
Не очень-то верится, что Цыган встал на путь исправления, мне всё ещё памятны наши с ним стычки. Один раз я его излупил до полусмерти, но тогда у меня не было выбора: или я или он. Я по понятным причинам выбрал себя.
Прежде чем дать ответ, прикидываю за и против. В моей жизни бывало, чтобы враги превращались в друзей и наоборот, однако в каждом случае нужно тщательно всё взвесить.
Цыган — парень непростой, кручёный-верчёный, у него все задатки лидера, любит власть. Если думает, что в моём лице получит замену Ушана, его ждёт горькое разочарование.
Он догадывается, о чём я думаю.
— Лан, я тебе реально закорешиться предлагаю!
— Идёт!
Даю человеку шанс. Мне очень нужен хороший и надёжный друг, на которого можно положиться.