Страница 7 из 8
«Было ясно, что нельзя просто так взять и отобрать у Вудрифов лилии, – рассказывал Дэвид. – Что бы они тогда делали? Они были одержимы этими цветами. В этом была вся их жизнь. Тед искренне верил, что сможет отмыть эту семейку, поселить их в нормальном доме, платить им заработную плату и с ними будет все хорошо. Но я нисколько не удивился, когда Тед начал жаловаться, что они уносят с собой лилии и прячут их под кроватью».
Отношения между Киршем и Вудрифом быстро портились. По воспоминаниям семьи Кирша, им казалось, что Вудрифы просто не способны работать по найму. «Их было невозможно убедить, что на работу надо приходить к восьми утра и уходить в пять вечера, с часовым перерывом на обед и выходными, – рассказывал Дэвид. – Никогда в жизни они не подчинялись такому распорядку». С другой стороны, дети Вудрифа, сын Джордж и дочь Бетти, вспоминали, что их отец согласился на переезд в «Солнечную долину», считая, что будет вести научную работу. Однако вместо этого его пытались использовать как обычного разнорабочего, заставляя строить или чинить теплицы. Вудриф с детства страдал больной спиной, и эта работа была за пределами его физических возможностей, не говоря уже о ее унизительности для него как селекционера.
Некий селекционер, знавший обоих, рассказал, что Кирш ко всему прочему распахал участок, отданный Лесли под экспериментальные и необычные гибриды, чем привел в бешенство всю его семью. Если взглянуть на каталог «Солнечной долины» за 1976 год, то и в самом деле можно допустить, что это правда. Например, в каталоге написано следующее: «Компания избавилась от сотен сортов лилий, не приносящих выгоды. В настоящее время у нас имеется около двух тысяч клонов разных растений, приобретенных более чем у пятнадцати селекционеров. Мы больше думаем о высоком качестве продукта, чем о том, кто и как его получил… На данный момент у нас доступен выбор из двадцати пяти тысяч наших собственных саженцев. Нам кажется, что лилии – цветы будущего».
Возможно, у Кирша действительно были причины избавиться от части вудрифовских лилий: как бизнесмен он не был заинтересован в том, чтобы его драгоценные поля и тепличные площади засевались тысячами бесперспективных гибридов непонятного происхождения, – но также легко представить, как себя чувствовал Вудриф, когда работа всей его жизни оказалась разрушена. Если бы я была Лесли Вудрифом, то тоже начала бы прятать луковицы под кроватью.
Было понятно, что рано или поздно дело о Star Gazer и остальных лилиях, которые Кирш выкупил у Вудрифа, окажется в суде. Похоже, судебные дебаты дорого обошлись для обеих сторон: Вудриф считал, что его обманули, а Кирш – что на него подали в суд в благодарность за его щедрость и доброту. Должно быть, оба оказались удивлены тому, как быстро закончились их деловые отношения.
Первоначальное соглашение было датировано 5 марта 1970 года. Кирш приобретал все лилии Вудрифа (включая право давать названия сортам и получать на них патенты), нанимал его семью работать в «Солнечной долине», а также получал их землю в Брукингсе с целью ее продажи для возмещения своих расходов. За луковицы он заплатил тысячу долларов, еще двенадцать тысяч потратил, чтобы покрыть долги, и соглашался выплачивать два доллара в час самому Вудрифу, тогда как его жена, сын Алан и дочь Уинки должны были получать 1,65 доллара в час. Вудрифы получали жилье в «Солнечной долине», и каждый месяц из их зарплат вычиталось по двадцать пять долларов с каждого за аренду. Кроме того, Вудриф получал 5 % от продажи своих лилий. Контракт был заключен на срок до семи лет с возможностью досрочного разрыва. Вудриф соглашался в течение трех лет после окончания работы не выступать конкурентом «Солнечной долины».
Ферма в Брукингсе просуществовала до октября 1970-го, после чего Вудрифы переехали в Аркату. Лесли назвал ее Волшебными садами лилий в честь некой магии, которая совершается во время рассеивания пыльцы над цветком. Спустя всего девять месяцев Кирш сделал формальное заявление о расторжении контракта. По его словам, Вудрифы отказывались выполнять распоряжения начальства, преждевременно срезали лилии и – самый таинственный пункт – не доложили о «потере одной из самых ценных луковиц, участвующих в проекте», которая отсутствовала несколько месяцев, пока Вудрифа «не вынудили дать ответ о ее местонахождении». Никто точно не помнил, какая лилия потерялась, но было ясно, что с самого начала Кирш был больше всего заинтересован в Star Gazer и именно эта потеря заставила его всполошиться.
Вудриф предъявил иск в августе, заявив о нарушении договора. Он утверждал, что ни он, ни его семья не отказывались выполнять работу, на которую их нанимали, они исполняли все обязанности, которые были на них возложены, а Кирш разорвал контракт без причины, чтобы захватить лилии. Он требовал триста одну тысячу долларов[15] за цветы и активы, которые он продал Киршу, плюс потенциальную будущую прибыль от их продажи. Сумма была значительно больше, чем деньги, которые он получил от Кирша за год до этого. Кирш подал встречный иск, заявив, что от этой сделки он понес убытки на шесть тысяч долларов, а также не получил от Вудрифа «луковиц некоторых лилий», о которых они договаривались. Дело тянулось два года, прежде чем состоялось судебное слушание.
Стенограмма судебного заседания не сохранилась, но Дэвид хорошо запомнил дни, проведенные в суде. «Тед не особо нуждался в защите, – вспоминал он. – Достаточно было выпустить Лесли на трибуну, чтобы он заговорил. И судья, и все остальные сразу поняли, что с этим человеком невозможно иметь дело. Ситуация была весьма неприятной, никто из нас не хотел этого процесса, но вот так вышло. В общем, Лесли начал давать показания, и стало ясно, что этот человек никаким образом не мог соблюдать условия контракта». Семья Вудрифа тоже помнит некоторые подробности этого дела. Джордж, старший сын, предостерегавший Вудрифа от работы с «Солнечной долиной», вспоминает, что отец «физически не мог справиться со всей работой, которую на него взвалили. Было глупо заставлять его заниматься тем, что мог бы сделать обычный плотник. Он принес бы гораздо больше пользы, разводя лилии. Однако все пошло шиворот-навыворот с самого начала, потому что они [ «Солнечная долина»] и не думали выполнять свои обещания». Джордж подозревал, что родители скрывали от него детали сделки: «Они не хотели со мной делиться. Старики знали, что я с самого начала был против этого переезда. Но я видел, в каком ужасном состоянии был отец. Так больше не могло продолжаться».
Весной 1974 года суд обязал выплатить Вудрифу пять тысяч долларов[16] в возмещение «личного имущества, переданного “Солнечной долине”», а также несколько сотен долларов судебных издержек, и наотрез отказался принимать во внимание, что потенциальная прибыль от лилий может быть гораздо больше, чем эти незначительные суммы. «Возможно, эти цветы могут принести доход, – написал в заключении судья, – но в настоящее время его оценка является сугубо умозрительной».
К моменту окончания слушаний Star Gazer был готов к продажам. Один из калифорнийских садоводов сказал мне: «Вот за что я не люблю голландцев, так это за то, что они считают: если цветок был выведен не в Голландии, то он недорого стоит. Они приезжают сюда за посевным материалом, еще какое-то время развлекаются с ним и выводят собственные гибриды. Конечно, обычно гибриды требуют доработки. Всегда найдется, что улучшить. Однако Star Gazer оказался первой лилией, которую немедленно признали годной. Она была коммерчески выгодной, идеальной с самого начала». Все, что оставалось сделать голландцам, – это клонировать Star Gazer, используя так называемое клональное микроразмножение – метод быстрого выращивания безвирусных культур в лабораторных условиях.
«Солнечная долина» выставила Star Gazer на продажу в 1976 году, сразу же после подачи на патент. В каталогах компании сорт описывается следующим образом: «Эта красная восточная лилия с цветами, глядящими прямо вверх, заслуживает отдельного внимания. Ее цветы немного темнее и больше размером, чем у сорта Journey’s End, и выглядят еще более энергично. В Голландии Star Gazer произвел фурор, равного которому не было со времен лилии сорта Enchantment. Эта лилия должна быть в арсенале каждого садовода. Нет никаких сомнений, что она предназначена стать родоначальником огромного количества новых восточных сортов и клонов».
15
1 906 000 долларов в ценах 2020 года. – Прим. пер.
16
31 200 долларов в ценах 2020 года. – Прим. пер.