Век сурка

Интермедия 5. Всякое и Такеши

Конечно же, Игоря не было в Храме Всех Богов, когда это произошло, но ему рассказали.

Новости такого рода разносятся по Системе очень быстро.

Нельзя сказать, чтобы человек, сообщивший новость Игорю, заслуживал абсолютного доверия, или у него был хоть какой-то смысл лгать, но Игорь все равно пошел проверить.

Тем более, что Храм Всех Богов находился недалеко от его нового жилища. Всего лишь в соседнем квартале.

Большого ажиотажа в храме не наблюдалось. Верующие не выстраивались в очередь, никто не заламывал руки, не рвал на себе одежды и не поспал головы пеплом. Словно жизнь шла своим чередом, словно никакой трагедии и не произошло.

Но она произошла.

Это случилось.

Пройдя через главный вход, Игорь сразу же двинул вглубь храма, держась левой стороны. Нужная ему статуя была семьдесят шестой в ряду из восьмидесяти трех фигур. Не самое почетное место, но и бог, несмотря на царящие в системных мирах нравы, был не самым популярным.

Может быть, потому что по божественным меркам у него был очень небольшой стаж работы. А может быть, из-за его методов.

Игорь остановился перед нужной статуей.

Голубые, изрядно потертые джинсы, стоптанные кроссовки, коричневая кожаная куртка, в правой руке бейсбольная бита, в левой руке “дезерт игл”… Молодой бог стоял в довольно расслабленной позе, слегка согнув колено, и его божественное предназначение выдавал лишь тот факт, что стоял он на груде черепов.

Человеческих, орочьих, эльфийских…

Статую пересекала трещина. Она начиналась у левого плеча и шла вниз, наискось перечеркивая всю грудь. Из трещины тянуло тленом.

Значит, правда, понял Игорь, и что-то внутри у него оборвалось.

— Вы адепт?

Игорь повернул голову и обнаружил молодого человека, одетого в рясу служителя храма. Судя по цвету рясы, он был из тех служителей, что моют полы, сортируют подношения и выносят из храма трупы.

— Адепт, — подтвердил Игорь.

— Соболезную, — сказал служитель. — Но такое случается. Бог пал.

— Он казался несокрушимым.

— Путь молодого бога сложен и тернист, — сказал служитель. — Несокрушимый может быть сокрушен, бессмертный может быть убит, немыслимое происходит сплошь и рядом. Знаете, у него ведь было не слишком много верующих. В этой части храма почти никогда никого не бывает.

— Зато те немногие, что были, верили истово, — сказал Игорь.

— Не хочу вас расстраивать, но, скорее всего, этого окажется недостаточно, чтобы вернуть его к жизни.

Игорь покачал головой.

— Его не вернуть, — сказал он. — Если физрук пал, он уже не вернется. А тот, что вернется, будет уже не он.

— Да, — согласился служитель. — Он ведь раньше был человеком?

Игорь кивнул.

— Те боги, что вышли из людей, редко возвращаются из небытия, — сказал служитель. — А когда возвращаются, то мало напоминают тех людей, которыми они были. Возвращаются символы веры, возвращаются божественные атрибуты, но не то, что стояло за этой ширмой. Боги приходят, боги уходят, таков естественный круговорот вещей.

— Что будет с… этим? — Игорь показал на статую.

— Трещина — символ падения, — сказал служитель. — Если сила верующих… в общем, со временем сила веры будет ослабевать, и статуя окончательно разрушится, и тогда я, а может быть, кто-то из моих братьев, соберет ее остатки, перемолет камни в песок и развеет по ветру в Пустыне Ушедших Богов. После появления трещины обычно этот процесс занимает около года. Очень редко, когда больше.

— Понятно, — сказал Игорь.

— Не хотите сделать пожертвование храму?

— Держите, — Игорь отсыпал служке несколько золотых монет.

— Он был хорошим богом?

— Не думаю, — сказал Игорь. — Наверное, он был плохим богом. Но лучшим из людей, которых я знал.

В рамках полученного от Темного Императора квеста Такеши первым делом отправился в Подземелье Зеленых Гоблинов, намереваясь вытрясти из гоблинов всю правду о произошедшем.

Но гоблины смогли рассказать немногое. Первые двое из зашедших в данж четыре — Такеши решил, что для удобства будет называть их Дойл и Кристоф — убили почти всех, а те, кто не отсиживался на респауне, постарались забиться в самые дальние углы и почти ничего не видели.

Вошли двое, потом один, потом еще один, первые два убили всех, до кого смогли дотянуться и расположились для ожидания в общем зале. Пришел физрук, они коротко о чем-то поговорили, а потом начали драться. К этому моменту подтянулся четвертый, бард, его никто не трогал и внимания на него не обращал. Потом драка закончилась, Кристоф и Дойл вышли из данжа обычным путем, а бард немного задержался.

Потом он тоже ушел.

Как выходил физрук, естественно, никто не видел. Что случилось с его телом, разумеется, никто не знал.

Расспросив несколько особей и практически ничего не добившись, Такеши отправился на место схватки и проклял грандмастера огня, который сжег и вплавил в камень все следы произошедшего. Он проклинал его минут пятнадцать, наверное, сделал несколько скриншотов, поставил сканер для изучения логов и отправился к себе.

К тому времени, как Такеши принял душ, отобедал и посвятил несколько часов последобеденному сну, информация со сканера поступила уже в полном объеме, и Такеши принялся за изучение.

Судя по логам, в общем зале Подземелья Зеленых Гоблинов физрук сражался с тенью. Он прыгал по пещере, наносил удары, получал урон, но его противник в истории не отображался.

Урон просто… входил. Неизвестно, откуда.

Куда уходили удары физрука, Такеши тоже не видел.

Затерто было все, очень основательно, и, похоже, что в режиме реального времени. Какие вычислительные мощности могли для такого потребоваться, Такеши представлял, но предпочитал об этом не думать.

Вот Чапай пропустил критический удар и ему оторвало ногу. Вот его здоровье упало в красную зону. Он использовал “призрачный клинок”, но вряд ли Такеши когда-нибудь сможет узнать, во что Чапай попал и какие были последствия… А вот и финальный удар.

Фатальный.