Страница 47 из 121
Я подумал, что стоит, наверное, сообщить об этом Магистру. Но Магистр не считал временную петлю Земли первостепенной угрозой, намереваясь сначала разобраться с внешними врагами, и я решил, что это может подождать до тех пор, пока я не разберусь с местной проблемой.
Тем более, что я уже пришел.
Судя по всему, зеленые гоблины исторически предпочитали жить в норах, потому что вход в их именной данж представлял из себя обычную дыру в земле. Но было здесь и кое-что необычное.
Во-первых, рядом с входом в подземелье валялось несколько пустых банок из-под консервированной кукурузы. Во-вторых, я смог их хорошо рассмотреть благодаря воткнутому в землю факелу, что для ночного леса — явление несколько нетипичное.
В свете факела сидел бард, молодой, смуглый, длинноволосый, и лениво перебирал струны на лютне.
— Привет, — сказал я.
— Привет, физрук, — сказал он. — Я — Рик.
— Ты бард?
Вместо ответа он взял какой-то сложный аккорд на лютне. А может, и не очень сложный, но призванный производить на неискушенных людей, вроде меня, такое впечатление.
— Вас, вроде бы, запретили, — сказал я.
— Коллегию можно запретить, — сказал он. — Но нельзя запретить искусство. Нельзя запретить поэзию. Нельзя запретить музыку и поиск гармонии в окружающем мире. Нельзя запретить…
— Ладно-ладно, я понял твою мысль, — сказал я. — Что ты здесь делаешь?
— Сижу и бренчу на лютне. Ищу гармонию…
— Давай без поисков гармонии, — сказал я. — Вижу, ты не слишком удивлен встрече с физруком посреди ночного леса.
— Нет, — согласился он. — Не удивлен. Мы, барды, созданы не для того, чтобы удивляться. Мы созданы для того, чтобы наблюдать и делиться своими наблюдениями со всеми окружающими, желательно, в гармоничной и соответствующей рассказываемой истории форме.
Сложно разговаривать с поэтами. Ты ему слово, он тебе — десять, и спасибо, что хотя бы не в рифму.
Я решил зайти с другого конца.
— Откуда ты здесь взялся?
— Пришел, — а теперь, значит, он решил быть немногословным.
Где-то вдали снова возопил баньши.
— Баньши поет, кто-то умрет, — сказал Рик.
— Так и я могу, — сказал я. — Волки воют, быть беде, я найду тебя везде.
— Неплохо для дилетанта, — сказал он. — Но в песню такое не вставишь.
— Спасибо, — сказал я. — Но почему ты пришел именно сюда?
— Позвали, — сказал он.
— Кто?
— Я знаю? Какие-то люди. У барда нет цели, только путь. Нас куда-то зовут и говорят, что там будет интересно, мы идем и наблюдаем. Иногда там действительно интересно, на чаще всего — нет.
— И что тебе сказали про это место?
— Что здесь я могу видеть… э… — он замялся.
— Продолжай, — сказал я.
— Твое падение.
— Именно мое?
— Не совсем так, — признался он. — Мне сказали, что сегодня здесь падет один из великих. И вот это место. И пришел ты.
— Но я не падаю.
Он снова бренькнул своей лютней. Дескать, это только вопрос времени.
— Когда ты получил наводку?
— Несколько часов назад, — сказал он. — Я был неподалеку, и мне одолжили лошадь.
Несколько часов назад я как раз вломился в контору Дойла и нашел там фрагмент карты…
— И где эта лошадь?
— Мне сказали отпустить ее, и я отпустил. Дескать, она сама найдет дорогу домой.
— А ты?
— Тут до города недалеко, — сказал он. — Ты же пришел пешком.
— И ты веришь, что я сегодня паду?
— Я бард, — сказал он. — Мы созданы не для того, чтобы верить, а для того, чтобы наблюдать. И… дальше ты знаешь.
— Дальше я знаю, — согласился я. — Я ищу двух людей. Один из них — частный детектив, а другой — очень тощий.
— Так себе описание, но я понял, о ком ты говоришь, — сказал Рик. — Они внутри.
— Ты видел, как они входили?
— Да. Около часа назад.
— А они тебя видели?
— Разумеется, — сказал он. — Я же сидел на этом самом месте. Правда, факел не зажигал, тогда еще светло было.
— И они тебе ничего не сказали?
— Они сказали, чтобы я не совался в подземелье раньше времени.
— А когда придет нужное время?
— Минут через десять после того, как в него войдешь ты. Сам понимаешь, имен они не называли, но теперь это уже очевидно.
— А если я туда не пойду?
— Значит, они ошиблись в расчетах, — сказал бард. — А я, похоже, зря отпустил ту лошадь. Одно дело — идти пешком через ночной лес, когда у тебя есть история, которой ты хочешь поделиться. И совсем другое, когда у тебя такой истории нет.
— Сколько еще людей в этом подземелье?
— Я не знаю.
— И что ты об этом вот всем думаешь?
— Я — бард, — снова завел он свою волынку. — Мы созданы не для того…
Я достал из воздуха зажженную сигарету и затянулся табачным дымом, меланхолично размышляя о ближайшем будущем.
Как говорил мой старик отец, иногда мало видеть правильную дорогу. Надо еще суметь на нее свернуть. Надо еще иметь силы, чтобы пройти по ней до конца…
Очевидно, что правильным решением в этой ситуации было бы сдать назад и вернуться сюда с подкреплением. Глупо лезть в очевидную ловушку, когда никто не прикрывает тебе спину. Я мог бы позвать Магистра… нет, Магистра нет, лучше Кевина, и Кевин бы совершенно точно мне не отказал, и мы вдвоем наверняка бы выяснили, что тут к чему, но время… Время могло быть упущено.
Кроме того, когда я звал своих друзей присоединиться ко мне в какой-нибудь драке, с ними вечно случались какие-то неприятности. Виталик временно выбыл из игры, Кабан вообще умер…
С другой стороны, и черт бы с ним, с этим временем. Теперь, когда мне известно имя и есть хоть какие-то зацепки, Дойлу от меня не скрыться. Сам не смогу достать, так есть же Магистр, Кевин, Такеши, какие-то специальные люди, которые собаку съели на поисках всяких неприятных типов…
Кто бы ни сидел там внутри, он знал меня. Он знал, что я приду. И, видимо, был готов к этому. Или считал, что готов. Люди устроили нам орбитальную бомбардировку, и черт знает, кого они могли посадить в эту засаду…