Где я, там смерть

Кэрол кивнула.

— Я переживаю, — вздохнула Даяна. — Вдруг арестуют за этот пистолет, или, того хуже, натворит чего!

— Не переживай. Он же понимает, где находится, — успокоила Кэрол.

— Понимает! А вдруг зацепит кто, а он возьмет и голову ему прострелит, по привычке просто?

Кэрол с изумлением на лице смотрела на подругу, снова позабыв про кофе.

— Знаешь, ты вот говоришь, а я слушаю и не могу представить, что ты говоришь о Тимми, — призналась она. — Как наш ангелочек может взять и вот так запросто кого-нибудь «по привычке» убить? Что это за привычка такая страшная? Может, ты преувеличиваешь? Если он служил в армии, это вовсе не означает, что он убивал. Он сам тебе об этом рассказал?

— Нет.

— Ну, вот видишь! Сама себе навыдумывала всякие страсти и сидишь, боишься.

— Тогда зачем он взял с собой пистолет?

— Не знаю. Но уверена, не для того, чтобы кого-нибудь пристрелить во время прогулки. Может, он продать его хочет.

— Хорошо бы, — вздохнула Даяна. — А то у меня мурашки по коже от него. Знаешь, мне даже как-то не по себе. Словно это не Тимми, а кто-то другой. Если бы ты его увидела, ты бы меня поняла. Не знаю даже, что меня больше шокировало — то, что он жив, или то, каким стал.

— Так может, это и не он? — осторожно проговорила Кэрол. Даяна бросила на нее быстрый взгляд.

— Он, даже не сомневайся. Во-первых, внешне мы с ним очень похожи. Во-вторых, он знает и помнит то, что мог знать только Тимми. Это он.

— Где же он был столько времени? Почему только сейчас дал о себе знать? Он тебе рассказал?

— Вкратце, — откинувшись на спинку софы, Даяна приготовилась рассказывать историю Тимми. — Я, конечно, потом расспрошу у него поподробнее, и тебе все расскажу. В общем, он говорит, что, когда на него напал Убийца, поблизости была одна старуха, которая все видела. Помнишь, он как-то жаловался, что его преследует какая-то сумасшедшая?

— Помню, — кивнула Кэрол. — Он ее очень боялся. А мы не обратили на это внимания. Эмми еще посмеялась над ним, обозвав трусишкой. Он очень оскорбился.

— Да. Так вот, когда сестры Блейз сбежали, оставив свою собаку догрызать Тимми, а ты свалилась в обморок, эта старуха сумела отогнать собаку и забрала Тимми к себе домой. Там она его выходила, сама. Как оказалось, в прошлом она была известным хирургом, а после смерти сына немного помутилась рассудком, опустилась, стала пить. Как говорил Тимми, она только на вид казалась такой страшной, а на самом деле была безобидной несчастной старухой, сломанной горем. Она преследовала его, потому что он напоминал ей сына. Она, как выразился Тимми, сшила его по кусочкам, потому что собака его изрядно порвала, и не позволила умереть. Она прятала его у себя дома, а, когда он немного окреп, увезла в Израиль, на свою родину. Тимми плохо помнит этот момент. Говорит, что она все время колола ему что-то, объясняя, что это для того, чтобы ему не было так больно. Говорит, что когда действие наркотика заканчивалось, он начинал терять сознание от боли, — глаза Даяны наполнились слезами, когда она представила себе страдания Тимми. — У него было переломано несколько костей, порваны ткани на лице и теле, разорвано горло, в результате чего были повреждены голосовые связки. Когда она увезла его за границу, он все еще был в бинтах, с наполовину перебинтованным лицом, и не мог издать ни звука. Как она умудрилась вывезти его из страны, он не знает. Он был в таком состоянии, что не мог ей помешать. Только позже, когда старуха умерла, он нашел у нее документы на усыновление, всякие справки о его рождении, отказе от него родителей, пребывании и воспитании в приюте. Причем, старуха дала ему другую фамилию, с которой ему пришлось жить много лет, так как, кроме фальшивых документов, которые раздобыла для него старуха, других у него не было. Вот он и жил с ней, деваться ему некуда было. Как я поняла, он неплохо относился к этой старухе, не смотря на то, что она его похитила. С жалостью и сочувствием о ней говорил. Она его очень любила, просто души не чаяла, жила им. Пить перестала, начала следить за собой. В общем, стала снова нормальной женщиной, только немного странной, устроилась на работу санитаркой в военный госпиталь. Все свои сбережения, накопленные еще во время врачебной практики, потратила на операции по восстановлению голосовых связок и лечение в госпитале, в результате чего он снова мог говорить. Определила его в школу. Тимми смирился, понимая, что вернуться домой, по крайней мере пока, ему не удастся. Но вскоре посещать школу отказался, не выдержав издевательств и насмешек детей, стал прятаться от людей дома, гулял только в безлюдных местах, где никто не таращил глаза на его шрамы.

Когда ему было пятнадцать, старуха умерла, а его усыновила какая-то богатая вдова. Но он не захотел с ней жить и сбежал, украв у нее свои документы. Стал бродягой, — Даяна удрученно замолчала.

— Бродягой? — поразилась Кэрол. — Но почему он не захотел жить с этой вдовой? Ведь он мог погибнуть на улице!

— Значит, почему-то не захотел. Он не сказал, почему. Но что-то там было, что-то такое, о чем он не хочет рассказывать, — Даяна задумчиво накручивала пепельный локон на палец. — Я все равно у него вытяну, почему он предпочел улицу своей новой опекунше.

— Наверное, она плохо с ним обращалась, — предположила Кэрол.

— Тогда зачем делать из этого тайну? Так бы и сказал. А то глаза спрятал, щеки покраснели. Может, она его домогалась?

— Бог с тобой, у тебя одно на уме! — махнула на нее рукой Кэрол. — Он же совсем мальчишка тогда был!

— Пятнадцать лет. Мы же не знаем, как он выглядел в этом возрасте, может, уже и не мальчишкой. Каждый по-разному развивается и растет.

— Но зачем взрослой женщине домогаться такого молоденького парня?

— Люди разные бывают, — пожала плечами Даяна. — Кто-то тащится по тем, кто намного старше, а кто-то — наоборот. А он хорош собой, несмотря на шрамы.

— Да ерунда все это! Опять ты сама себе что-то выдумываешь! Не поладил просто с этой женщиной, вот и сбежал.

— Настолько не поладил, что несколько лет шлялся по миру, собирая еду из мусорных баков и воруя вместо того, чтобы жить и горя не знать в хоромах одинокой вдовы? Сдружился с каким-то бездомным парнем-карманником, отправились с ним бродить по городам, на мир посмотреть. Так и шлялись по миру несколько лет, а потом вдвоем записались в армию, отправились на войну. По окончанию контракта получил деньги и вернулся в штаты, в наш городок. Стал меня разыскивать. Узнал, что бабушка давно умерла. А какие-то болваны сказали ему, что я погибла в пожаре, а ты стала калекой, и тебя забрал отец, потому что мать поместили в психушку. Вот, идиоты, хотела бы я знать, кто это все так напутал! — Даяна покраснела от злости и негодования. — Он так расстроился, что не стал больше ничего выяснять и снова уехал. Подписал новый контракт, снова взялся за оружие. Представляешь, ведь мы могли с ним так и не встретиться, считая друг друга мертвыми, если бы он не увидел мою фотографию в каком-то журнале. И он меня узнал! Представляешь, узнал! Он тогда лежал в госпитале после ранения. Попросил этого своего друга-карманника меня разыскать, но о нем ничего пока не говорить, потому что я все равно не поверю. Этот уличный проныра узнал не только мой адрес, но и адрес моего агента, и даже мой счет в банке! Тимми хотел сначала мне написать, а потом побоялся, что я не поверю его письмам, посчитаю, что меня кто-то разыгрывает. Решил, что лучше приехать самому, встретиться с глазу на глаз, чтобы я его увидела и поверила, что он не умер. После госпиталя ему пришлось вернуться на войну, потому что контракт был только подписан, да и денег хотел заработать, чтобы приехать ко мне не нищим и не становиться мне обузой. Стал пересылать анонимно мне деньги, чтобы помочь. И вот, наконец-то, приехал. Пришел ко мне и ошарашил. Вот все, что я знаю.

Некоторое время они молчали, задумавшись о невеселой истории их горячо любимого Тимми. Не удивительно, что он изменился. Никто не останется прежним после всего того, что ему довелось пережить. Улица и война меняют людей, оставляют свой отпечаток. Кэрол не могла представить себе его ни бродягой, ни солдатом.