Страница 14 из 25
- Сколько я вам должна? - спросила умученная Елизавета папу Зямыча.
- Нисколько, - торжественно заявил тот. - Вы из моего долбо... клюя человека сделали.
Долбоклюй застенчиво шмыгнул носом и взъерошил запорошенные цементной пылью кудри. Елизавета могла бы оспорить это утверждение. Но ей не хотелось расстраивать папу, столько трудившегося ради того, чтобы Кузьмичи могли восседать на новеньком толчке, а в ванной не подтекал кран. Поэтому она только горячо поблагодарила ударников коммунистического труда, заперла за ними дверь и рухнула в постель.
Назавтра, то есть в понедельник, её ждала вычитка свежих репортажей и статей, наваянных корреспондентами 'Пилата' за неделю. Тоже работёнка была не приведи Господь, не для слабонервных. Стоило как следует выспаться.
* * *
Но ничто в подлунном мире не помогло бы скрасить вычитку перлов, которые радостно тащили своему главреду юные дарования, считавшие себя акулами пера.
- И топора! - с тоской пробормотала Елизавета, зажмуриваясь. Но то, что она видела на мониторе своего компа, увы, от зажмуривания не исчезало. Поэтому она опять с тяжким вздохом открыла глаза и прочла вслух: - Если вы с детства мечтали полетать, как птица, можете попробовать себя в скалолазании... Колитесь, ироды, чей шедевр?
Она, впрочем, догадывалась, чей именно, и не ошиблась.
- Мой, - пискнула из угла новостница Сонечка. - А что не так?
- Всё! - беспощадно отрезала Елизавета.
Остроносая, худенькая и ничем с виду не примечательная Сонечка была многостаночницей. Основным местом её работы являлась популярная радиостанция 'Европа плюс', где она разливалась соловьём в эфире, а к ней стекались все новости города Ю, исправно доставляемые ею в редакцию 'Пилата'. Печаль состояла в том, что одно дело - наговаривать чьи-то тексты, а другое - сочинять собственные. Языкового чутья у Сонечки, увы, не было ни на грош. Она стала автором бессмертного осеннего перла - заголовка статьи 'Грибница вернулась домой', где речь шла о женщине, заблудившейся в тайге. Зловредный Зямыч, заслышав про 'грибницу', немедля предложил назвать статью 'Самка грибника вернулась домой', а Сонечка навечно получила подпольную кличку 'Самка грибника'.
Елизавета покосилась в сторону надувшейся новостницы и терпеливо пояснила:
- Соня, если человек упадёт со скалы, он разобьётся, а не полетит. При чём тут птицы? Другое дело, когда надо написать, к примеру, о дельтапланеризме... или о парашютном спорте. Тогда бы такое сравнение пригодилось. Понимаешь?
Она зря это сказала.
- Так вторая заметка как раз о парашютистах! - гордо заявила приободрившаяся Сонечка.
- Где?
Елизавета снова близоруко уставилась в монитор.
- Э-э... что? Парашютный спорт - только для дисциплинированных и усидчивых? А где, по-твоему, сидит парашютист?
- На ёлке! - предположил с порога бессердечный Гробик. С Сонечкой он вечно пикировался - его чувство прекрасного невыразимо страдало от чтения её опусов. - Кузьмичи снова написали! Они ждут авиабилетов!
- Утром деньги - вечером стулья, - процитировала Елизавета бессмертных Ильфа с Петровым. - То есть будут деньги за рекламу - будут билеты. Сейчас Миша придёт - всё узнаем. Ой, батюшки!
Она резво подскочила и выхватила из кармана своей висевшей на вешалке куртки дискету, которую отдал ей Михаил.
- Ещё же пиар-статья! Про хладных бройлеров!
- Про кого? - изумился Гробик.
- Амурбройлеры? Они и к нам приходили, на 'Европу', - оживилась и Сонечка.
Всовывая дискету со статьёй в дисковод утробно заурчавшего компа, Елизавета не ждала ничего хорошего. И она опять не ошиблась. Один заголовок статьи чего стоил: 'Охлаждённый цыплёнок - здоровый выбор здоровых людей!'.
А читая дальше, Елизавета лишь болезненно мычала, чувствуя, что седеет на глазах. Видя это, Гробик из-за её плеча сунул нос в монитор и принялся выразительно декламировать вслух:
- Теперь на отечественном рынке мяса птицы всё увереннее заявляет о себе новый игрок - охлажденная курятина! Бело-синий логотип компании стал своего рода дресс-кодом для людей, которые уверены в том, что они едят, и знают, зачем они это делают! - тут голос его прервался, и он закрыл лицо руками. - Ой, не могу-у!