Теремок

  Чтобы отвлечься от бесконечных и бессмысленных, по сути, обсуждений, Серьга и Док научили Лию играть в покер. На свою голову, как каждый раз безнадёжно стонал Серьга. Потому что она, вся сияющая и чрезвычайно довольная, практически всегда сгребала себе весь виртуальный кон. Слава Богу, что только виртуальный, иначе бы они точно остались без штанов.

  В первый же вечер после своего освобождения Лия обнаружила, что Серьга и Док спят вместе, и так явно оторопела, что Док, не находивший прежде в таких совместных ночёвках ничего предосудительного, пришёл в замешательство. Серьга же, нахально лыбясь, вкрадчиво сообщил: здесь, мол, доселе не было никакой общественности, которую можно шокировать, и вообще, гражданка Будумамик, интересно, в какую сторону направлены ваши мозги.

  - Так же теплее, - растерянно пробормотал Док, обретя дар речи, а Лия, оскорблённо сопя, удалилась.

  Но на следующий вечер она заявилась к ним, таща под мышкой подушку и завернувшись в одеяло. Безапелляционно заявив: "Теплее так теплее", она устроилась между ними, и с тех пор они спали втроём.

  Так действительно было теплее. И совершенно по-семейному. Не мешало даже то, что Лия несколько раз за ночь вставала "по-маленькому", потихоньку плакала, когда думала, что они уже спят, тащила их ладони потрогать своего "телепузика", который вертелся внутри неё, и, прижимаясь к ним своими округлыми боками, то и дело - вольно или невольно - провоцировала кого-нибудь из них на то, чтобы уйти в туалет и подрочить.

  Но это всё были совершеннейшие мелочи по сравнению с тем, что они все выжили, собирались жить и дальше и даже, чёрт возьми, ждали ребёнка. А Док часто думал, что им-то с Веткой Бог детей так и не послал.

  Ещё ему непривычно и странно было видеть на Лие мамины домашние платья. Но больше Лие никакой женский гардероб из имевшихся в доме не подходил по размеру. Её сильно разнесло, ноги отекали. Тем не менее, она отыскала косметички, оставленные Никой, мамой или Веткой (Док не уточнял, в какой комнате она их нашла, у всех его дам был большой запас косметики) и упоенно красилась, дождавшись, пока мужчины уйдут из спальни. А потом торжественно спускалась к ним "в образе".

  - Слушайте, народ, - сказал Док однажды, - весна же. если мы и правда остались одни на этой планете, может быть, будем сажать? Огород, - неуверенно пояснил он под недоумевающими взглядами народа. - Может, у кого-нибудь из соседей в погребе осталась картошка. Надо посадить. На всякий случай. Может, мы тут... ещё задержимся.

  - Людей не нашли, а картоху найдём, - саркастически проворчал Серьга. Док счёл, что его не прельщает перспектива задерживаться здесь, да ещё и занимаясь сельским хозяйством. Но и явного желания немедленно свалить тот не выказывал. Во время своих редких отлучек на джипе за горючкой и продуктами в ближайшие населённые пункты он не встретил ни одного живого человека. Бесов - тех да, встречал, давя их колёсами джипа в надежде, что кому-нибудь да переломит хребет и тем укокошит. О чём с удовольствием потом рассказывал, азартно блестя глазами и показывая, как он - вот так, вот эдак, и на таран, а бес - хрясь, и в кашу. Док невольно морщился, а Лия - та слушала с таким же удовольствием, с каким Серьга рассказывал.

  Несколько дней спустя, оставив Лию под охраной псов и показав, как надо включать и выключать систему защиты, а также вооружив её дробовиком, они отправились шариться по соседним домам. Мародёрствовать, как с кривой ухмылкой констатировал Серьга.

  - Никому тут уже ничего не нужно, - резонно возразил Док, когда они нырнули на соседний участок сквозь проделанную кем-то дыру в ограде. Похоже было, что тут выехал со двора автомобиль - в дикой панике. Док ничего такого не мог припомнить, возможно, потому, что как раз в это время беспробудно пил, а когда приходил в себя, не соседские заборы рассматривал, а брёл в подвал заправлять генератор.

  Соседей Док знал по совместному куражу на шашлыках: Милана, молодящаяся жеманная дама за сорок, была его потенциальной клиенткой, её улыбчивый лысоватый супруг, Иван Семёнович, вёл строительный бизнес средней руки. Дети их учились за границей, в Англии, но в доме постоянно находились экономка Светлана и охранник Олег.

  Док и Серьга обошли оба этажа, заглянули в подвал и в гараж, шаря по стенам лучом фонаря. В гараже посреди высохшей бурой лужи лежала куча тряпья и обглоданных костей - всё, что осталось от кого-то из домочадцев. От остальных не осталось даже этого.

  Док глубоко вздохнул и поспешно поднялся наверх, а Серьга, спеша за ним, пробормотал:

  - Хорошо, нашего Будумамика не взяли.

  Док был с ним полностью согласен.

  - Классная она девка, - продолжал Серьга, обгоняя его и чутко к чему-то прислушиваясь, словно пёс, - нам повезло, могла бы попасться какая-нибудь тупая пизда.

  Док опять согласно кивнул, но невольно покривился. Он, чёрт возьми, любил женщин. Искренне любил, они его умиляли именно своей несхожестью с мужчинами. Он знал, что, становясь их врачом, автоматически становится и объектом какого-то экзальтированного поклонения, кабинет в клинике всегда был завален ненужными подарками, будто в музее "Поля чудес". Ещё в своём уязвимом и зависимом положении все его пациентки будто бы превращались в маленьких девочек, взирая на него робко, как на строгого отца.

  И уж конечно, ни одну из них у него язык бы не повернулся даже мысленно обозвать тупой пиздой.