Страница 30 из 74
Сейчас же произошла перезагрузка. Те вопросы, которые Ярослав задал мне, обозначили между нами демаркационную линию, наметили разрешённые границы, за которые не стоит выходить. Ничего такого в этом не было. Мужчина озвучил свои условия, продиктованные то ли жизненным опытом, то ли внутренним предубеждением. В этом прослеживалась логика. Он не знает меня, опасается неадекватного поведения с моей стороны. Всё верно. Замечательно. Ружьё на сцене выстрелило, как положено. Занавес. Но почему-то на бис не вызывают. Актёры и зрители разошлись взаимно недовольные: актёры — ролью, зрители — спектаклем. Это читалось в резких движениях Ярослава и в моей собственной отчуждённости. Личное пространство приобрело видимые границы, почти осязаемые. Даже то, что мы возвращались в бунгало, не держась за руки, как час назад, а спрятав руки в карманы, говорило о многом. Свободное поведение без просчитывания каждого собственного действия и анализа поведения на предмет: а не будет ли оно расценено не с тем подтекстом, кануло в лету. Есть он. Есть я. И есть контракт на шесть месяцев. От этих мыслей становилось тоскливо и тошно. Хотелось перемотать стрелки часов вперёд, ускорить смену дня и ночи, как в каком-то фантастическом фильме.
Желания отдыхать в компании мужчины не было. Его присутствие на одной площади со мной тяготило. Ощущение чего-то раздражающего преследовало меня, как ноющий от боли зуб или как песок, попавший в глаза. Хотелось чем-то это чувство перебить, какими-то положительными эмоциями, впечатлениями.
— Чем займёшься? — всё же поинтересовалась у прошедшего в спальню мужчины. Я подумала, что он хочет прилечь, отдохнуть, но нет — он открыл шкаф и достал дорожную сумку.
— Хочу поработать. Два дня ничего не делал. Хватит уже валять дурака, — Ярослав извлёк из сумки ноутбук, зарядное устройство и вернулся в гостиную. Расположился в кресле, но прежде подтянул к себе бамбуковый столик. Внимания на меня он больше не обращал. Меня нет. Я для него растворилась в пространстве, распалась на атомы, превратилась в пустоту.
Определившись со своими мыслями, чувствами и дальнейшими действиями, кивнула сама себе, взяла свой рюкзачок, бутылку воды, vip-карту, выданную при заселении и, тихо подойдя к мужчине, произнесла:
— Пойду прогуляюсь. Если понадоблюсь, то я на связи, — экран ноутбука загорелся заставкой-фотографией. Не успела я в деталях рассмотреть, кто был там изображен, как мужчина раскрыл браузер и электронную почту, забитую непрочитанными сообщениями. Скорее всего, на фото был Ярослав, мне показалось, что я его узнала, и женщина с коротким ёжиком высветленных перьями волос. Джулия?
— Угу, — промычал он, не отвлекаясь, и открыл первое письмо. Я отступала спиной: шаг, два, зачем-то задерживаясь взглядом на сосредоточенном выражении его лица, отмечая скульптурность профиля. Заставила себя отвернуться и стремительно вышла из бунгало, бесшумно закрывая за собой дверь.
Первый вдох на улице получился каким-то рваным, как всхлип. Я задержалась на веранде на несколько секунд, размышляя над тем, куда хочу пойти и чем смогу перебить неприятное чувство, угнездившееся в глубине души. Решение пришло само собой. И я стремительно сбежала с трёх ступенек веранды и направилась в противоположную от океана сторону.
Язык до Рима доведёт! Меня же он довёл до места сдачи машин в аренду. На парковке стояли четыре джипа с открытым верхом. Брезент, который натягивался, как крыша, был аккуратно свернут и закреплён сзади.
Короткий диалог с симпатичным мулатом после предоставления карточки гостя комплекса завершился тем, что я получила ключи и навигатор, в котором был отмечен маршрут до восточного побережья острова. Работник предупредил, что скорость джипа не должна превышать сорока километров в час, и показал лежащую в бардачке рацию. По ней можно было связаться с ним или со спасателями, для обоих случаев использовалась одна частота.
Закинув рюкзак на свободное сидение, села на водительское место, неожиданно громко хлопнув дверью. Повернула ключ в замке зажигания, и машина заурчала мотором. На навигаторе появилась зеленая точка, обозначившая это авто. Стоило мне выехать с парковки, как мелодичный женский голос предложил свернуть налево через пятьдесят метров. Узкоколейная дорога, рассчитанная на один автомобиль, вилась впереди, не слишком петляя. Остров Праслин, на котором мы отдыхали, считался пальмовым островом. И сейчас я воочию видела эти экзотические растения с крупными плодами. Местные жители верили, что плод именно сейшельской пальмы являлся тем самым запретным «яблоком», которое вкусили Адам и Ева.
Пальмовые рощи по обе стороны от дороги создавали эффект туннеля. В ушах стоял рокочущий звук мотора. Ветер здесь ощущался меньше, чем на побережье. То и дело через дорогу перелетали чёрные попугаи ваза — коренные обитатели этих мест и перебегала какая-то мелкая живность. Теперь стало понятным такое сильное ограничение скорости передвижения. Весь путь занял сорок минут. Дорога вильнула вправо, и джип выехал на расчищенное место. «Конец пути» подтвердил навигатор то, что я и так видела. Искусственно прореженная пальмовая роща резко закончилась, и стала видна небольшая площадка для кемпинга, но вместо палаток стояли небольшие компактные домики. Я насчитала десяток, не больше. Отдельно располагалось несколько навесов с барбекю и столами. Никакой аутентичности, типично европейская стоянка для туристов. Пройдя наискосок по кемпингу, то и дело кивая встречавшимся людям, вышла к пляжу. Слева от меня, закрывая обзор на океан, была возвышенность, поросшая чахлой растительностью. Туда-то я и пошла, выискивая протоптанную тропу наверх.
Ветер, по сравнению с первой половиной дня, окреп и трепал выбившиеся из причёски волоски, щекоча ими лицо. Сосредоточенность на новой цели — взобраться наверх — отвлекла от мыслей, позволила переключиться. Верхушка возвышенности была достигнута неожиданно быстро. Ничего удивительного — не Эверест, всего лишь часть поднятого землетрясением атолла. Зато вид был вдохновляющим! Океан здесь выглядел иначе: безбрежный — первое слово, которое приходило на ум, стоило окинуть взглядом водный массив. И я, песчинка. Свободная, гонимая ветром! Гладь океана не была девственно чистой — фигурки людей на досках покоряли волны. Внутри всё сжалось от предвкушения и удовольствия, навеянного воспоминаниями. Я тоже так умею!
Раскинув руки в стороны, стоя на самой высокой точке острова, я закричала. Громко, во всё горло, как советуют делать психологи. Сбрасывая пар, который уже подпирал крышечку «чайника» и грозил взрывом от переполнявших меня эмоций.
Шесть месяцев — это не вечность. Всё у меня ещё будет впереди: и взаимная любовь, и уважение, и трепетная нежность, и страсть. Моё собственное будущее с иным, пока незнакомым мне мужчиной, ещё только пишется.
— Мы обязательно встретимся! — проговорила вслух желание, чтобы Вселенная его услышала и разобралась, выбрала оптимальный способ для его осуществления.
Не успела я договорить, как резко зазвонил телефон, взорвавшись рингтоном. Я достала вибрирующий аппарат из рюкзака и, не глядя, приняла вызов.
— Ты где? — грозно вопросила трубка голосом моего недомужа.
— Здесь, — тупо ответила, не желая вступать в полемику и что-то объяснять.
— Где «здесь»? — теперь голос мужчины выражал недоумение, смешанное с раздражением.
— Там, где тебя нет, — диалог, достойный гусеницы из небезызвестного произведения Льюиса Кэрролла.
— Надя, что происходит? — теперь Ярослав злился. От собственного имени, произнесённого менторским тоном, скривилась, подняла глаза к небесам, беззвучно вопрошая: «За что мне всё это? В чём я провинилась перед Судьбой, что она послала мне такой «подарок» — встречу с этим мужчиной. Я разве просила?»
— Буду минут через сорок, — сбросила вызов и улыбнулась, понимая, что только что вызвала бурю. А, плевать! Засунула телефон в рюкзак, не обращая внимание на повторившийся звонок. Было удивительно, как не видя собеседника, я точно знала, что он чувствует в тот или иной момент диалога, и ведь знакомы всего ничего.