Страница 26 из 43
— О, Боже, — прошептала я. — Ты придурок. Полный придурок. Мерзкий. — рявкнула я.
— Скажи это снова, и посмотрим что будет.
Я также поймала себя на том, что его глаза все еще прожигали меня. Я чувствовала, что он все еще сердится, но было еще что-то, чего я не понимала, потому что фактически его не знала, не могла правильно понять выражение его лица. Но что бы это ни было, это было пострашнее, чем его злость, которая, честно говоря, была достаточно пугающей.
— Ты меня услышал, не смей больше мне угрожать. Я тебя не знаю, и ты меня не знаешь. — враждебно настаивала я, хотя не хотела этого. Не потому, что я считала, что он был прав, а потому что он был придурком. Огромным придурком.
Некоторое время он разглядывал, при этом выражение его глаз изменилось. Я готова была поклясться, как видела своими глазами, как гнев буквально сочился из его глаз и было что-то еще, связанное с интересом, что-то разгоряченное, что-то гораздо более пугающее меня.
— Вы закончили? — Услышали мы оба и повернули головы, возле стены с правой стороны стоял Виктор и смотрел на нас.
— Забирай эту стерву и убирайтесь отсюда.
Виктор подошёл ко мне, обнял за плечи и спокойно проговорил.
— Это мой дом тоже, не забывай. Я не знал что ты приедешь так рано. Ты же уехал к своей ненаглядной, или что снова отправила тебя восвояси? — Виктор говорил спокойно но можно было понять что он не в восторге от происходящего. — Знаешь я все ни как не могу представить тебя отцом, вообще никак.
— Проваливай — приказал мужчина на против нас.
Виктор взял меня за руку и повел прочь, по пути задел плечом мужчину.
— Не забывай про работу, ты нужен мне сегодня. — услыша я его голос.
— Не забуду.
Я подождала, пока пальцы Виктора не перестанут сжимать руль до побелевших костяшек, прежде чем высказать свое мнение.
— Мудак. Какой же он мудак.
Он взглянул на меня.
— Это мой брат.
— Как можно быть таким? — буркнула я.
— Я тебя предупреждал, стояла бы за дверью такого бы не было.
Я посмотрела на него и сморщилась.
— Да что не так то? Тайны, они у всех есть. Я на вас не работаю, не хочу быть живым трупом. Мне плевать чем вы занимаетесь. И мне все равно, если это было преступление. Я не хочу быть вовлечена в еще какие-то незаконные вещи. Я не буду сбывать для тебя наркотики или еще что-то в этом роде.
Виктор разразился смехом.
— Дак вот о чем подумала? Я оружейник и специалист по безопасности, все что ты видела это моё. Да я могу убить, но Фил он главный, а я порой его замещаю, но мы простых смертных не трогаем.
— Держу пари, ментам это понравится. Господи, вы же в любой момент можете за решеткой оказаться. — изумилась я.
— Во первых к нам не так легко попасть. Каждого человека проверяют. И мы не заставляем их нанимать себя. А теперь спроси себя, кто их проверяет? Мы работаем на них, просто немного по другому. Мы все занимаемся этим, это коллективная работа. Учитывая вид бизнеса, один владелец упрощает бумажную волокиту.
— Значит вы, парни, не делаете ничего нелегального? Все это законно? Но как же… Люди умирают, я не о своей сестре сейчас.
— Нам дают наводку от кого избавиться, мы потихому это делаем. И думаешь, я бы сказал тебе, если бы мы делали что-то незаконное? — спросил он и казался искренне заинтересованным ответом.
— Не думаю. Но почему тогда моя сестра так поступила, почему вы убили ее?
— Когда ты работаешь на нас, назад пути нет, ты подписаваешь договор, обо всем осведомлена, чтобы утечки не было вот и все. В любом случае, не имеет значения, что я тебе говорю, потому что ты все равно не поверишь. Дела клуба для членов клуба. Раз ты не член клуба, это не твои проблемы. Все, что тебе нужно знать — я попытаюсь помочь тебе.
— Я не согласна с образом твоей жизни. Я и на минуту не поверю, что вы, парни, не связаны с какими-то темными делами.
Рука Виктора сжалась на рулевом колесе. Прекрасно. Теперь я его оскорбила. Резко машина останавливается на обочине. Виктор отцепляет свой ремень и поворачивается ко мне.
— У нас происходит много всего. Что-то из этого, бесспорно, не совсем в порядке вещей. Это может тебя напугать. Но я скажу тебе одно. Не переживай. Я не буду настаивать, ведь, если ты будешь высокомерной сукой, я и сам не захочу, чтобы ты крутилась рядом. Ты большая девочка и должна понимать. Это все чем я живу, и я буду это делать хочешь ты этого или нет. Я нужен брату. — рявкнул он. — Это важно. Можешь любить нас, можешь ненавидеть, но ты должна понять несколько вещей, потому что теперь это часть твоей новой реальности. Я и так тебе много рассказал. Ты не должна никому рассказывать то что узнала. Тебе ясно.
Я посмотрела на него, затаив дыхание. Он же смотрел прямо на меня, его лицо было хмурым.
— Я понимаю. Я же сказала, я умею хранить секреты.
Он смеется глубоким смехом, откидывая голову назад. Это заставляет меня светиться изнутри.
Улыбка касается его глаз, когда он говорит:
— Это ты сейчас так говоришь. После ты заговоришь совсем иначе. Я не хочу быть твои палачом.
Я качаю головой, прежде чем осознаю, что именно делаю.
— Я буду молчать. Обещаю тебе.
Я вижу, как в его глазах внезапно вспыхивает похотливый блеск, находящий отклик в каждой частичке меня. Руки зудят от стремления прикоснуться к нему в тех местах, в которых не следовало бы.
— Мне нравится, когда твои волосы распущенны. — он уставился на мои губы — Я хочу поцеловать тебя.
В его голосе слышен низкий стон, и из-за этого у меня внизу живота возникает ощущение трепетания, что, в свою очередь, заставляет меня желать его ещё больше.
— Нельзя. Ты сам говорил только одна ночь. Готов отказаться от своих слов?
Он берет прядь мои волос и наматывает ее на палец.
— Нет.. — Он говорит шепотом, его рот так близко к моему, расстояние между нами с волосок.
=25=
Виктория
Виктор смотрит на меня сверху вниз. Взгляд его насыщенно голубых глаз напряжен и задумчив. Я улавливаю легкий аромат его мускусного одеколона, и он мгновенно провоцирует воспоминания о прошлой ночи. Воспоминания, которые никак не оставят меня в покое.
Я отвожу от него взгляд, а сердце колотится все быстрее, и я чувствую, как по спине сбегает первая струйка пота. Мне хочется вырваться отсюда, но я не могу. Он заманил меня в ловушку своих рук.
— Мы не можем. Ещё одна ночь, потом ещё, и мы сами погрязнем в этом. Этого нельзя допустить. Ты слишком волнуешь меня. Рано или поздно больно будет одному из нас. У тебя много девушек, согреют тебе постель. — прошептала я в его губы.
— Ты права. — шепчет он. — Но я не хочу кроме тебя никого.
Взяв меня за руку, Виктор прикладывает ее к своей груди. И без лишних раздумий, но с огромным облегчением, я поворачиваюсь так, чтобы положить ладонь ему на сердце. Оно тут же отвечает, забившись чаще и сильнее, а его ладонь накрывает мою, согревая.
Мне так интересно, о чем он думает, но я не задаю вопросов. Просто наблюдаю, как выражение его лица становится спокойным и мирным, пока сердце все также колотится.
Внезапно Виктор шевелится, разворачивается и аккуратно прижимает меня к сидению. Просит расслабиться, а я еще даже не сообразила, что все мое тело напряглось.
Он не теряет времени. Его губы прижимаются к моим, а язык с силой проталкивается внутрь. В груди у меня легко, но одновременно с этим тяжело, а все тело словно горит, но при этом будто заледенело. И вскоре меня перестает заботить всё и все, кроме меня самой и него.
Я резко вдыхаю, когда его ладонь опускается на мое бедро и начинает подниматься. Природный инстинкт заставляет сжать колени на мгновение, но потом он целует меня с еще большим желанием. Ноги расслабляются, ведь тело жаждет его прикосновений, радуется его рукам, когда они медленно потирают бедра.
Безотчетно я кладу руку ему на затылок, слегка потягивая. Поцелуй становится еще более глубоким, его ладонь движется быстрее, и кажется, что сорвавшийся с моих губ стон становится для него последней каплей.