Страница 44 из 65
– А она терпит. – подумал он и зажмурившись посильнее сделал усилие открыл глаза.
– Ничего. Нужно работать. Время теряем. – сказал он и подполз к ней ближе.
– Но ничего не понятно… – сказала Алёна.
– Теперь ты врач. – произнёс Виктор и попытался улыбнуться. – белый костюм уже есть.
– Что делать?
– Смотри… Язык то поменялся. Но положение… – он стиснул зубы. – меню прежнее. Войди в третью графу сверху… Это последние рецепты. Если их можно так назвать. Выбери последний и потом первый.
– А дозировка?
– Разберемся. – сказал Виктор, поеежившись.
Аппарат загудел.
– А почему последний сначала, а первый потом?
– Потому… – с одной стороны говорить было тяжело и нехотелось, а с другой стороны говорить было нужно, чтобы не вырубиться. – потому что если бы ты сначала сделала первый, то он бы стал последним в списке…
– А… – понимающе протянула Алёна.
Аппарат стукнул готовым препаратом.
– Что теперь? – спросила Алёна.
– Сначала… сделай оба. А пока достань этот, чтобы не перепутать.
– Я уже. – сказала Алёна и показала красивый шприц.
Она тут же кивнула и нажала на пункты в меню.
Аппарат создал второй.
– Так. Теперь… – сказал Виктор собираясь с силами и мыслями. – Делай мне укол. Сначала второй.-, он взглянул на шприц. – примерно четверть. Потом сразу первый… Одну… Одну шестую…
– Но я не умею… Куда…
– Белый халат…. Белый костюм какая разница…
– Куда делать укол? – крикнула на него Алёна.
– В вену. В вену… – произнёс Виктор, силясь чтобы держать глаза открытыми.
Алёна попыталась снять с него ветровку одной рукой, но опухшие кисти застревали. Она взглянула на клинок, который лежал в недостижимых десяти метрах.
Вздохнула и, взяв шприц, вогнала иглу в шею. Смотря за количеством препарата она плавно нажимала на ручку поршня. Бугорок проявился на его шее. Она тут же взяла второй шприц, и вколола в это же место. Прозрачная капелька вынырнула из холмика вздувшейся кожи.
Виктор лежал.
– Алло, не спать! – крикнула Алёна. Остаться сейчас одной, без помощи было равно пропасть насовсем.
– Слышь! – ругнулась она и ударила его рукой по лицу.
Она взяла первый шприц и вколола еще немножко в это же место.
Виктор моргнул и открыл глаза, непонимающе осмотрелся. Потёр плечом шею.
– А говоришь не знаешь! Вот белый костюм надела сразу смогла всё! Молодец! Только единственное замечание – не нужно под кожу, если я говорю в вену значит в вену. – сказал Виктор который или не заметил пощечин или счёл их необходимостью.
– Откуда же я могла знать? – смущенно улыбнулась Алёна.
– А ну сейчас попрактикуешься. Себе делай уколы. В вену. – улыбнулся Виктор.
– Сколько?
– Столько же.
– Но…
– Без но. Ты еще диплом не получила. В отличие от паспорта. – улыбнулся Виктор.
Алёна взяла шприц и дрожащей рукой поднесла к вене на правой руке.
– Не бойся. Себе не страшнее чем манекену. Это других людей страшно колоть. А себя вовсе не страшно.
– Да я боюсь, как бы не занести чего…
– Если ты про меня, то медихлориан у меня вроде как нет. – пошутил Виктор, который очнулся в приподнятом настроении. – А если ты про пыль, то не беспокойся.
Алёна кивнула и сделала себе подряд две инъекции.
– Вот сейчас ты на себе чувствуешь. Попадаешь ли ты в вену или наоборот протыкаешь еще насквозь. Поэтому удобнее наискосок делать инъекции.
– А ты что просто в интернете нашёл формулы для этой штуки? – спросила она.
– Это обычные формулы, а не какие-то специальные. Хотя, не совсем обычные…
– В каком смысле?
– Еще когда я работал… Тогда у нас была крупная клиника, мой друг, человек со связями обеспечивал её всем необходимым из доступного спектра препаратов. Но в том, чтобы просто закупить всё доступное сложности никогда нет. Сложность с другими препаратами. Сложность есть в системе сертификации. Потому что тот препарат, который работает, если его действие не доказано согласно общепринятой процедуре является… Нелегальным.
– Может это тогда небезопасно? – , спросила Алёна.
– В большинстве случаев это коммерчески невыгодно. Если более дешевый препарат является более эффективным, чем дорогие аналоги, часть из которых производятся на заводах родственников «уважаемых людей», то вполне разумно затормозить его распространение в массы.
– Какой кошмар… Я конечно знаю и не питаю иллюзий насчёт нашей системы здравоохранения…
– Это не только российская. Это во всём мире. В тёмных уголках сети продают не только оружие и детей. Есть и то, что правительства называют наркотиками, которые по сути наркотического эффекта не имеют. А как БАДы их регистрацию тоже не проводят, так как они работают…
– И как же получается, раз это нелегально и на негласном уровне это несёт вред и угрозу властям, как удавалось достать эти препараты? Или у вас была своя лаборатория, для которой вы закупали основы…
– Я же сказал, что мой друг, который являлся учредителем, человек со связями…
– Неужели у него связи были сильнее, чем у правительства?
– Конечно нет. Но как бы это сказать… В Россию ввозятся наркотики, действительно наркотики и ввзоятся не просто граммами, которые глотают самозанятые торговцы. Наркотрафик в России исчисляется даже не сотнями килограммов, а тоннами. В этом есть заинтересованные люди, целые цепочки людей кормятся с того, что кто-то торгуется смертью. На это принято закрывать глаза и не бухтеть, тем более тем, кто в этой цепочке сам состоит. Ворошить этот улей опасно. И вот если среди тонны героина в страну приедет маленький пакетик с моим заказом, никто и не узнает, так как никто без особой нужды не будет сливать целую экономическую цепочку.
– То есть ты, зная о том, что есть цепочки, которые торгуют смертью заказывал какие-то лекарства из-за рубежа?
– Нельзя сказать что прям знал или участвовал, если ты хочешь меня обвинить. Просто я, исходя из знаний, предположил возможный путь прибытия заказа ко мне. Лично мне его в итоге доставлял просто какой-нибудь мальчик из курьерской службы. Но я сомневаюсь что он сам вёз его через границу.
– А что это такое? Чем мы укололись?
– А ты сама не заметила? – улыбнулся Виктор. Первый из списка препарат, это анальгетик с седативным действием. Второй это стимулятор, чтобы тебя не вырубило. Побочным эффектном совмещения является лёгкое чувство эйфории и разговорчивость. – повторно он.
– Ух ты! И правда! – сказала Алёна. Она чуть оперевшись на руку, попыталась приподняться на ноги, но тут же упала.
– Не нужно рисковать. То, что сейчас ты не чувствуешь боли, не означает, что всё хорошо и ты здорова.
– Как же приятно не чувствовать боль! И самое интересное нет ощущения как от «заморозки», когда не чувствуешь ничего и орган будто ватный.
– Да… – улыбнулся Виктор. И не только препарат сам улучшает твое настроение. Сам организм на контрасте выбрасывает кучу эндорфинов, когда перестает чувствовать боль.
– Что сейчас? – бодро сказала Алёна несмотря на свой «разукрашенный» вид.
– Сейчас уже будет лечение. – сказал Виктор и подошёл к устройству, Алёна слегка пододвинулась и улыбнулась. То, что она могла хоть как-то передвинуться её несказанно радовало.
– Оххх.-, вздохнул Виктор, вглядываясь в дисплей.
– Что такое? – спросила Алёна и слегка приподнялась на руке.
На экране принтера мигали столбцы 4 5 3 и 0 %.
– Что же делать? – проговорила Алёна.
– Сейчас и я не знаю. – сказал Виктор и, выдохнув, присел рядом. – Надолго нам обезболивающего не хватит. Отёк тканей, который продолжается вызовет нехорошие последствия. Помимо этого у нас есть потеря крови, скоро начнется обезвоживание…
– Нажми на третий сверху препарат.-, сказал он Алёне. – может там хватит элементов, если уменьшить дозировку или объем…
– Не хватает. Все столбцы мигают, даже при 10 % дозе… – грустно сказала Алёна и села рядом, прислонившись плечом.