Страница 38 из 53
Когда я просыпаюсь, его нет рядом. Иногда мне кажется, что он вообще не спит!
Трижды в неделю его навещает горничная. И это совсем не барышня из сексуальных фантазий, в белом переднике и с кокетливой метелкой в руке. В его случае это – серьезная женщина, с непроницаемым лицом, которую зовут Мария. Ей за сорок, и на безымянном пальце нет кольца. Может быть, этим объясняется её суровый нрав?
Крашеные волосы зачесаны в хвост, под серой майкой, затянутые в стропы, колышутся увесистые груди. Каждая размером с арбуз! Невзирая на вес, Мария передвигается очень шустро и орудует тряпкой так ловко, будто внутри у неё встроена программа. Этакий сверхмощный робот-пылесос!
Меня Мария невзлюбила с первого взгляда. Обычно я вызываю у людей симпатию, а потому такая неприязнь особенно обидна! От природы чистоплотная, я стараюсь не оставлять следов. Так и сейчас, приняв душ, я аккуратно застилаю постель, уничтожаю «улики».
Дверь отворяется без стука, когда я, ползая на корточках по ковру, пытаюсь выудить из-под кровати свои трусики. Высокий матрас служит заслоном, и какое-то время я остаюсь незамеченной.
– Вы что тут делаете? – звучит над головой недовольный голос и перед носом возникает пара тапок.
– Я тут кое-что уронила, – я быстро сую в карман зажатую в кулаке находку.
Мария с подозрением косится в мою сторону. Неужто сочла воровкой? Хотя, с неё станется!
– Вы снова заправили кровать! – она всплескивает руками, хмурится и неодобрительно качает головой. Странное дело! В детстве мать вот точно с таким выражением лица врывалась в комнату к брату, и принималась ругать его за беспорядок.
– Ну, мне не трудно, – я, наконец, подымаюсь с пола.
– Значит так! – грозно обрывает меня она, – Прекращайте выполнять мою работу!
Я пристыжено озираюсь по сторонам. В самом деле, какой-то абсурд! В комнате идеальная чистота, а она недовольна так, словно вокруг царит полный хаос.
– Ну, мне неудобно… я не привыкла, – начинаю я нелепо оправдывать своё желание помочь.
Но Мария непреклонна:
– Привыкайте! В конце концов, каждый должен делать то, что умеет!
Она подходит к окну и одергивает штору. Солнечный свет, дорвавшись, затопляет пространство спальни. Я щурюсь, прикрываю глаза ладонью.
– Вот я умею убираться! – она бросает в мою сторону вопросительный взгляд. Мол, «а что умеешь ты?».
– А… я – бухгалтер, – трусливо отзываюсь я.
Мария красноречиво хмыкает.
Я вспоминаю, как впервые получила втык, когда опрометчиво взяла в руки веник. Сработал заложенный с детства рефлекс! Мария застала меня, подметающей на кухне.
– Вы что тут делаете? Прекратите немедленно!
Я испуганно выронила совок и отступила назад. Женщина отодвинула меня бедром и принялась елозить веником, повторяя мою траекторию.
– Я там уже подмела, – робко заметила я.
Мария выпрямилась и медленно обернулась:
– Не надо учить меня убираться!
Я сжалась в комок, испытывая странную смесь эмоций. Как в детском саду, когда вместо похвалы тебя отругали за чужую провинность…
Телефон вибрирует, и на экране возникают заветные буквы.
– Доброе утро! – говорит Олег, – Я собирался пообедать. Составишь компанию?
«Да! Да! Да!», – мысленно я ликую, но внешне сохраняю спокойствие:
– Почему бы и нет.
– Машина подъедет через полчаса, будь готова, – коротко бросает он и нажимает «отбой».
– До свидания, Мария! – прощаюсь я.
Женщина, тяжело кряхтя, нагибается, оправляет складки на простыне. Её взгляд скользит по мне, застревая на уровне коленей.
– А это что? – она подходит, внимательно глядя туда, где заканчивается моя юбка.
Я испуганно следую её примеру и тут же обнаруживаю причину. Новые колготки, надетые всего лишь раз, уже порвались! Микроскопическая дырочка на самом видном месте натянулась, рискуя превратиться в позорную стрелку.
– Стойте, не двигайтесь! – командует Мария, выходя из комнаты. И возвращается с флакончиком бесцветного лака в руках.
– Давайте я сама? – предлагаю я, за что опять получаю выговор.
– А ну-ка стойте, и не двигайтесь!
Она присаживается на корточки, аккуратно касается кисточкой, закрепляя нить. Руки её сквозь нейлон удивляют своей теплотой и мягкостью.
– Ну, вот и все, дальше не полезет. Бросьте в сумочку, пригодится, – Мария протягивает мне лак.
– Это ваш? – уточняю я.
– Да какой мой, нашла вон в тумбочке, – равнодушно бросает она.
Я беру флакончик, читаю название бренда. Откуда он здесь? Быть может, если порыскать в шкафу, найдутся и другие косметические принадлежности? Меня накрывает злоба…
Да что это со мной? Ведь я добровольно согласилась на эти встречи по субботам. Чего я ждала? Что однажды, пораженный до глубины души, он предложит мне руку и сердце? Глупости! Наверняка, у него еще сотня подобных дурочек, и он радует их по четвергам, по вторникам, по средам…
– Мария, а можно спросить вас, – осмелев, начинаю я.
Она удивленно оборачивается. Я бросаю лак в сумочку и выпрямляю спину:
– Здесь часто бывают другие женщины?
Она хмурится, припоминая:
– Это ж кто другие?
– Ну… всякие там, – «проститутки» – едва не вырывается у меня.
Мария хмыкает:
– Так вы – первая, кого я вижу, – произносит она, взбивая подушку, – По крайней мере, на моей памяти других не было.
Я замираю, внимательно вглядываясь в её лицо. Шутит?
– Вообще… никого? – уточняю я.
Мария посмеивается:
– И где он вас откопал?
Радость от услышанного рвется наружу, выдавая меня с головой. Я улыбаюсь, и по-детски возбужденно выбегаю из спальни.