Страница 22 из 53
Пока наш директор дорабатывает последние деньки, я сохраняю спокойствие и берегу нервы. Но спокойствие – только видимость! На самом деле я уже вовсю подыскиваю новое место. Еще до того, как он официально вступит в должность, я немедленно покину бухгалтерию, предвосхищая нашу встречу. И заявление об увольнении уже ждёт своего часа в ящике стола. «Прошу уволить меня по собственному желанию». Ага! Как бы ни так! Вообще не по собственному!
Марат идёт на поправку, снаружи почти незаметными стали следы побоев. За исключением дырки во рту. Ну, ничего! Это поправимо. Он возобновил обучение, снова посещает институт. А по ночам режется в покер. Судя по всему, у него неплохо выходит. Чтобы скорее собрать нужную сумму, брату пришлось расстаться с любимым байком. Пожалуй, это была самая серьезная потеря в его жизни, не считая отца.
Он категорически отвергает деньги от меня. И вообще… После того случая… Ну, после того, как он узнал… Брат заметно изменился! Посерьёзнел, как будто приобрёл сразу с десяток лишних лет. Мне хочется верить, что так оно и есть. Сегодня он обещал заскочить. Пожалуй, не стоит говорить ему о моих проблемах.
Вечером в кафе полно народу, и я с трудом слышу его через стол. Он постригся, надел чистые вещи. Под глазом красуется еще заметный, выцветший синяк. Он по привычке широко улыбается, обнаруживая «пробелы». Хорошо, хоть не передние… Он рассказывает об институте, о друзьях и о новой девушке. Да уж! Представляю, что на его побитый вид, как бабочки на огонь, слетелись «отличницы», которые, как известно, любят хулиганов. Марат замолкает.
– Чего? – спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд. Я знаю это выражение лица. Оно всегда предшествует плохим новостям. Пожалуйста, пускай это будет внеплановая беременность одной из твоих подружек!
– Марин, я решил параллельно подрабатывать. Ну, до окончания института буду практику проходить, – говорит он, а у меня, точно камень с плеч.
– Ну, здорово! – я откусываю от гамбургера.
– У вас на предприятии, – произносит он, и я закашливаюсь, едва успев проглотить.
– Как… Почему у нас? – осторожно, чтобы не взболтнуть лишнего, уточняю я.
– Ну, так получилось. Прикольно, скажи? Будем видеться иногда. Правда, я не знаю, к какому отделу меня привяжут. Он сказал, есть место в продажах. Ну, типа, там всегда текучка. Правда что ли?
Марат с наслаждением вгрызается в свой бутерброд, а я хмурю лоб, пытаясь разобрать, что из сказанного им так меня встревожило. «Он сказал»…
– Кто он? – спрашиваю я.
Марат перестает жевать и смотрит вопросительно. Решил «соскочить»? Ну, уж нет! Слово – не воробей.
– Ты говоришь «он сказал», – напоминаю я.
По его лицу скользит недовольство.
– Ну, там, один знакомый есть, – пытается он уйти от темы. Напрасно!
– Как зовут? – небрежно бросаю я, намекая, что в своём «курятнике» знаю всех. В голове у брата происходит мыслительный процесс глобальных масштабов.
– Да так, чел один, – раздраженно бросает он и набивает рот гамбургером, думая, что это спасёт его от расспросов.
– Марат! – во мне снова просыпается злость, – Ну что ты придуриваешься? Ты не знаешь, как зовут человека, что предложил тебе работу? Так не бывает!
Он сидит, заметно понурившись, понимая, что попал впросак.
– Марат, – продолжаю я, убедившись, что он меня слышит, – ты в курсе, что… что он… выкупил наш филиал?
– Кто? – спрашивает он, выбешивая меня своим притворством.
– Этот сумасшедший из парка, – сквозь зубы цежу я.
– Ага, – как ни в чем не бывало, кивает брат.
– Ты не будешь там работать! – решительно изрекаю я, откладывая в сторону остатки бутерброда.
– Это почему? – он вскидывает голову.
– Потому! – по слогам отвечаю я.
Марат упрямится:
– Не тебе решать!
Пожалуй, пришла пора посвятить его в мои планы:
– Я увольняюсь.
– Ну и зря! – злобно бросает он.
Ну, нет! Он непробиваемый!
– Марат, ты, правда, хочешь работать под его началом?
Брат смотрит на меня удивлённо.
– Ну, а что такого? Он сказал, у меня есть потенциал…
Я обрываю его на полуслове. Это грёбанное «он», точно красная тряпка, заставляет меня свирепеть на глазах.
– Марат, ты вообще придурок? Я думала, тебя жизнь чему-нибудь да учит.
Брат снисходительно улыбается, откидывается на спинку стула.
– Ой, да, ладно, хватит! – он лениво покручивает в руках зубочистку, – Марин, все норм! Устроюсь, отработаю долг, а там посмотрим… Может, останусь, а может и свалю.
– Устройся куда-нибудь ещё, – я как будто не узнаю его.
Ощущение, что меня обманули, обвели вокруг пальцы! Он говорил с ним за моей спиной? Зачем? Я думала, что всё закончилось, что у нас больше нет секретов друг от друга.
– Марин, – раздражается он, – ну не включай сестру! Давай я сам решу, что мне делать.
Эта фраза становится последней каплей, и мой гнев вырывается наружу. Сволочь! Не успели зажить синяки, как он снова лезет в петлю! А я вписалась за него… Зачем?
– Включать сестру? – повторяю я, чувствуя, как слезы застилают взгляд.
– Марин, – он подается вперёд и опрокидывает колу.
Я отбрасываю в сторону пустой стаканчик, хватаю сумку и ухожу.
Пройдя метров сто по прямой, замедляю шаг… Подсознательно я жду, что вот-вот он догонит меня, схватит за плечи, снова прижмёт к себе, скажет, что пошутил, что всё хорошо… Но улица пуста! Вернее, вокруг полным-полно прохожих, унылых, равнодушных свидетелей моего эмоционального срыва. Я сворачиваю за угол, достаю из сумочки салфетку и жду, пока поток жидкости из глаз, наконец, иссякнет. Как же обидно!
Спустя пару минут обида сменяется злостью. Его номер всё еще в моём телефоне. Как хорошо, что, поддавшись порыву, я не удалила его тогда… Прочистив горло, пока не прошёл запал, нажимаю «вызов». Трубку берут практически сразу.