Страница 19 из 53
Дома я засыпаю, едва успев прикоснуться подушки. Из нелепого, сумбурного сна меня вытаскивает навязчивое жужжание. С трудом разлепляю веки. Жужжит телефон, который я предусмотрительно поставила на беззвучный режим. Электронные часы на комоде показывают 11… Это не предел! Ведь я, кажется, могла бы проспать еще добрых полчаса. Ну, кто там? Марат…
– Марин, – тревожно говорит он, лишь я успеваю произнести сонное «алло», – с тобой все хорошо?
– Да, – бормочу хрипло, подавляя зевоту, – а что?
– А что с голосом? – не унимается брат.
– Ты меня разбудил, – говорю с укоризной.
– А почему ты спишь в такое время?
– У меня вообще-то выходной! – недовольно ворчу я, тем не менее, уже зараженная его тревогой, спрашиваю, – А что случилось?
Марат пыхтит на том конце провода.
– Пока еще не знаю, – выдает он.
Предвкушая очередную новость из разряда фатальных, я собираюсь обрушить на него свой гнев. Но он опережает меня:
– Ты можешь приехать?
– Да что случилось?! – не выдерживаю я, забывая о том, что мать вполне может караулить под дверью…
Но Марат словно бы не слышит.
– С тобой и правда все хорошо? – говорит он, как будто я могу ему врать. Что за шуточки?
– Да, – я растерянно оглядываю себя в зеркале, – а с тобой?
– Да, – бросает он, – но ты приезжай, пожалуйста, быстрее!
В его голосе слышится мольба. Ничего он не скажет по телефону. Чертов засранец!
Прохладный душ возвращает меня на землю, и я во всех подробностях вспоминаю вчерашний вечер… Ощущение такое, что это был сон! Неужели я могла пойти на это? Я и вправду там была? Спала с ним? Стоит мне подумать об этом, как стыд накрывает с головой. Мое тело еще не остыло, кажется его прикосновения… все то, что он делал со мной, уже не получится смыть ни водой, ни мочалкой. Я даже… я до сих пор пахну им!
О, нет! Только не говорите, что все напрасно? Я вспоминаю голос Марата… Ну что еще могло случиться? Нет, нет, нет! Это никогда не кончится! Наверно, мне стоило прихватить с собой вчера карманный нож. Ведь меня даже не обыскивали на входе.
По привычке забираю волосы в хвост. На шее темной кляксой обозначился синяк. Как напоминание о моем позоре! «Спасибо», – думаю я, и распускаю их, прикрывая отметину.
– Ты куда? – возникает с вопросом мама, когда я торопливо обуваюсь.
– Да так, с Машкой договорились, – вспоминаю я школьную подругу, которая, сама того не зная, до сих пор служит «палочкой-выручалочкой».
– Передавай привет, – оживляется мама, – как ее сынок? Сколько ему уже?
– А…, – я лихорадочно прикидываю в уме, – вот-вот в школу пойдет.
Мама всплескивает руками, изливая на меня поток восхищенных междометий. Я поправляю шарф на шее и чмокаю ее в щеку. Благо, за окном осень, и мой внешний вид не вызывает вопросов.
Дверь мне открывает уже знакомый парень. Опухшее лицо красноречиво повествует об избытке выпитого накануне. Привычным жестом указывает на дверь.
– Марина! – брат подбегает ко мне с порога, внимательно осматривает, поворачивает и так и сяк.
Я в недоумении ожидаю, чем закончится эта странная процедура.
– Всё на месте? – уточняю, сдерживая смешок.
Но ему, кажется, не до смеха.
– Марин, ты что сделала?
Я продолжаю изображать непонимание:
– О чем ты?
– Мне звонил… Ну, не важно! Короче, они сказали, что долг уменьшился, а срок увеличился вдвое.
Сложно передать, что я чувствую сейчас. Удивление? Радость? Ликование? Получилось!
– Ну, это же хорошо, – вцепляюсь я ему плечо. Марат корчится от боли, и я одергиваю руку.
– Они еще сказали… в конце… Сказали – передай спасибо сестре.
Я отступаю на шаг. В мои планы не входило ставить Марата в известность. Что говорить теперь? Я даже не успела выдумать легенду. К сожалению, импровизация не мой конёк. Я никогда не умела врать… Сейчас самое время научиться!
– И? – говорю я.
– Ты встречалась с ним? – сложно сохранять невозмутимость под пристальным взглядом Марата.
– Н.. да, – безучастно киваю.
– Зачем? – продолжает он свой допрос.
Моё напряжение растет.
– Не важно, – я решаю принять оборонительную позицию. В конце концов, я старшая, и он не вправе меня упрекать.
– Марин, ты в своём уме? – произносит он таким тоном, что я начинаю сомневаться, кто из нас двоих старше.
– А что… такого?
– Что такого? Что такого? – он вспыхивает как спичка, ерошит пальцами и без того растрепанные волосы. На скулах ходят желваки, подбородок дрожит. Боже, я никогда не видела его таким взволнованным!
– Ты вообще отдаешь себе отчёт? – он машет рукой перед моим лицом.
Я в ответ только пожимаю плечами:
– Мы… просто поговорили. Ничего страшного не случилось.
Секунду он смотрит на меня, как на умалишенную, затем горько смеется, прикрыв ладонью глаза.
– Марин, да я чуть с катушек не съехал тогда в парке. Если бы тебя… Если бы с тобой что-нибудь случилось! Я молиться начал, понимаешь? Я Бога благодарил, что они тебя не тронули тогда. А ты… ты сама пошла!
– Марат…, – я осторожно касаюсь его рукава, – все хорошо.
– Хорошо? – он смотрит на меня каким-то страшным, шальным взглядом, затем хватает край длинного свитера и задирает его к самому верху.
К горлу подступает тошнота… Все его тело – один сплошной кровоподтёк. От ребер к животу расползается темными разводами, не имеющее краёв багрово-фиолетовое пятно. На глаза наворачиваются слёзы и я, нащупав сзади опору, прижимаюсь к ней спиной. Тут же передо мной возникает, забытая было, картина. Лес, Марат… Они били его ногами, а меня…
– Тебе очень больно? – я тянусь рукой, чтобы коснуться его живота. Марат опускает свитер.