Страница 7 из 19
Поручик проверил печати на повозке, ему же доложил унтер-офицер, старший караула, и принялись рапортовать дежурные по эскадронам. Залепский всё запоминал, представляя, как и он сам станет нести службу.
Григорий Семенович пошёл к казарме, Залепский шёл следом, гремя каблуками по камням плаца. Дежурный полка обошёл расположения всех эскадронов, принимая рапорты от дежурных. Дневальные хорошо несли службу, везде было чисто и опрятно. Шульга подошёл к солдатам, и поздоровался.
– Здравствуйте, братцы! – сказал он негромко.
– Доброе утро , ваше благородие!– слитно ответили солдаты.
Рядовые выглядели весьма строго. Рабочий китель и рейтузы, низкие сапоги, фуражные шапки составляли наряд кавалергардов.
– Запоминайте, юнкер. В полку не принято повышать голос на солдат, а уж тем более их бить. Даже рядовых лично отбирает сам государь, Вы поймёте со временем.
Мишель старался всё запоминать, наставления офицеров, законы полка.
***
Юнкеров самих обучали, как молодых солдат. Только наставляли их не вахмистры, а исключительно офицеры седьмого эскадрона. Сейчас они шли в манеж, заниматься фехтованием и стрельбой. Вёл юнкеров на занятия штабс – ротмистр Савельев Кирилл Михайлович. Замыкал колонну младший унтер-офицер Терещенко, с двумя ружьями за спиной.
Манеж покинул второй эскадрон полка, закончивший выездку. Грунт Манежа, смесь опилок и песка, хранил отпечатки копыт и подков тяжёлых кирасирских коней.
Штабс -ротмистр расставил юношей в шахматном порядке, так что бы его видел каждый юнкер. Офицер обнажил свой палаш, и скомандовал:
– Обнажить клинки! Повторять за мной! Левую щеку прикрой! Влево коли, вправо руби!
Юнкеры следовали приказам Савельева, тренируя выпады, удары и защиту главным оружием кирасиров. Несмотря на холод, середину осени, все раскраснелись, юнкерам стало жарко.
Они тренировали кисть, удерживая клинок перед собой в вытянутой руке. Так, они фехтовали, пока штабс-ротмистр не приказал остановиться. Но вот, унтер принёс стол, на который он положил два ружья.
– Ну что, юнкера. Это капсюльные ружья, не штуцера, заряжать их удобнее. Запоминайте команды к заряжанию.Теперь ружье готово к выстрелу. Терещенко, повесь мишени. Ну. кто у нас лучший стрелок? Наслышан я о Залепском, как знатном охотнике . Стреляем мы с тобой.
Мишель вышел, взял ружье, и встал рядом с поручиком.
– Целься! – приказал офицер.
Юноша взялся левой рукой за цевьё, и по привычке проверил капсюль.
– Ваше благородие! Капсюль!
– Молодец, юнкер, – проговорил Кирилл Михайлович, – всё проверяешь, дельный офицер из тебя выйдет. Терещенко, капсюли!
Унтер принес ударно – воспламенительные устройства каждому, и вот, грянули выстрелы, и сизый дым заполнил помещение. Савельев, поставив ружьё у стола, пошёл к мишени. Мишель так в волнении и держал ружьё у ноги.
Поручик осмотрел результаты стрельбы, и вернулся, уже с довольной улыбкой.
– Выше всяких похвал, Залепский. Не зря хвалили твоё мастерство, что ты стрелок и охотник знатный. Так и в командиры фланкеров выйдешь.
Мишель довольно улыбался, но как -то не очень долго. Савельев нашёл дело по таланту. Назначил его помогать обучать юнкеров цельной стрельбе, а затем и стрельбе из пистолетов.
Но больше всего, понятно, обучали верховой езде, и сегодня юнкеров ждал и конкур. Лошади были, безусловно, казённые.
– Кирилл Михайлович, а отчего на своих конях нельзя выезжать? – спросил поручика неугомонный Никита, – так легче было бы.
– Здесь, юнкер, важно что бы ты смог с любой лошадью обращаться. В бою всякое бывает. Спроси у Залепского, ему отец о компании 1812 года, небось всякого нарассказывал. Или у Голицына и фон Розена.
– Мишель, и что отец говорил? Самое что запомнилось?
Юнкер припоминал отцовские рассказы, потер лоб над козырьком медной каски.
– Бои под Полоцком. Первый бой, где его ранили, осенннй штурм города осенью ополченцами…
– Так что, мужичьё город отбило у французов? – встрял Розен.
– Пехотные полки с егерями днём не управились с французской армией. Взяли Полоцк ополченцы, ночным штурмом. Сен- Сир еле смог бежать. Да в Германии у Блюхера половина армии была из ландштурма, – добавил Мишель, – Лейпциг… Там англичане первый раз ракеты применили…Кульм, и Фер – Шампенуаз, конечно.
– А кираса точно от пуль помогает? – опять спросил Репнин.
– На сто шагов держит точно, – заверил Залепский, – под Фер – Шампенуазом только одного офицера убило, а какой был бой!
– Ну что, поговорили, пора приступать, – заметил Савельев.
Конкур, всё это новомодные английские штучки. Дело было непростое, и каждый успел не раз и не два в песке повалятся, так что хорошо проходить эти заезды все научились лишь к лету, когда полк ушёл на Летние квартиры, в Петергоф.
Но юнкера продолжали занятия, снова садились в сёдла, и повторяли уроки управления конем. Одно дело, все же, по полям своих поместий вольно ездить, другое – в рядах двигаться, или через препятствия научится прыгать.
***
После непростого дня Мишель приохотился немного почитать на ночь. Светильник с зеленым абажуром, книга, в изящном переплёте, успокаивающий шелест страниц. Но – в свободное время, когда не надо было зубрить наизусть "Наставления…" или "Полевые учения конницы".
Никита же снаряжался свершать подвиги. Его наряд был небросок, но в самом деле, не мог же он идти ночью в кавалергардском колете? На вылазку шёл он не один, с ним обирались идти Николай Лесков и Григорий Лопарёв. Им надо было на Гороховую, посетить трактир, где и вправду преотлично кормили. Никита хотел затащить друзей в Большой театр, к актрисам, но все решили, что это точно слишком. Денщик же, Прохор, оставался здесь тоже.
– Мишель, мы пошли, – тихо сказал Репнин.
– Постараюсь прикрыть, – честно пообещал Залепский, – если дежурный проверит, все ли на месте.
В этот раз очередь Залепского и Голицына была оставаться в расположении. Подобного рода вещи совершали и обер-офицеры полка. В том числе были и непременные походы к актрисам Александринского театра. В этих поступках также был определенный шик гвардейских офицеров, особенно Большой четвёрки- Преображенского, Кавалергардского, Конногвардейского и Семеновского Надо сказать, что эти случаи соответствовали духу полка, как считалось даже и шефам полков гвардии. Офицер гвардии должен быть лих, задирист и не бояться опасностей, и главное,что бы был предан государю. А если он не совершает сумасбродств в мирное время, то не булет способен на отчаянные поступки и на войне. Преданность кавалергардов была абсолютной, и это знали все. Готовность сразится с кем угодно, когда угодно – также известна. Но дуэли, поединки в полку не поощрялись, и виновных без сожаления отправляли служить в другие полки.
Но Мишель не скучал- библиотека полка была отличная, и он обзавелся новыми французскими журналами, старался найти что-то новое о Венсенской стрелковой школе. Все свежие инвенции в деле оружия Залепский старался отслеживать, Вскоре, ближе к двенадцати лёг спать.
Наутро, при подъеме, Репнин был на месте, весел и улыбчив. Он, лежа на кровати, снял свой бархатный колпак с головы, широко улыбнулся, и поздоровался:
– Доброго дня, Мишель! Ну, в следуюший раз ты с нами… Отличное местечко, скажу я тебе. Какая мясная солянка… А расстегаи…
– И здесь щи отличные, и каша.
– Ну ты скажешь, – и Никита вскочил с кровати, – правда, до рождества недолго осталось. Приедет лично поздравлять императрица Мария Фёдоровна с фрейлинами, – и он подмигнул Мишелю.
– Да я женат, собственно.
– Так и они многие замужем. Что с того? Шинель принеси! – крикнул Никита денщику.
Уже становилось холодно, и их полковой командир, генерал -майор Безобразов Сергей Дмитриевич, приказал носить шинели.
***
Дело приближалось к декабрю, дни были всё короче, и для службы времени оставалось немного. При свете дымных фонарей военным делом заниматься было почти невозможно, так что по – настоящему жизнь в полку замирала около четырех часов по полудни.