Страница 13 из 21
Разгром русского 20-го корпуса несомненный успех германских армий, но разгрома всех сил Северо-Западного фронта и продвижения вглубь России как планировал Большой Генеральный штаб не вышло. Получилась хоть и успешная, но рядовая армейская операция, никак не решавшая стратегические проблемы Германии. Командующий Восточным фронтом фельдмаршал Гинденбург не испытывал восторга от удачно проведённой Августовской операции, (так её в последствии назвали), не было радости и в Ставке Верховного главнокомандующего русскими армиями. Николаша понимал, что придётся отвечать перед Государем: от чего русские армии терпят от германцев одно поражение за другим? Срочно требовался «козёл отпущения», на которого можно свалить все грехи. И он нашёлся!
Восемнадцатого февраля генерал-квартирмейстер Бонч–Бруевич, исполняющий обязанности командующего Северо-Западным фронтом, (генерал Рузский днём ранее был снят Николашей), приказал арестовать полковника Мясоедова. Вся задуманная Епанчиным комбинация полетела к чертям.
Следствие по делу о шпионаже Сергея Мясоедова было скорым, потом начался суд. Единственным свидетелем шпионской деятельности Мясоедова выступал подпоручик Колпаковский. На суде он под присягой показал, что находясь в плену, был завербован германской разведкой. По заявлению Колпаковского, он должен был проникнуть в Ставку и убить Великого князя Николая Николаевича. Материалы, привезённые из Москвы Мартыновым, полковник Ерандаков, принимавший участие в расследовании, использовать не решился. Руки Мясоедова в бумагах не было, так как тот заставил всю информацию записывать Вяйне Алто, а Сергей Мясоедов ни в чём не признавался.
Ерандаков понимал, что дело шито белыми нитками, потому задействовал газетчиков, те раздули истерию шпиономании в стране. Теперь каждому было понятно кто повинен в неудачах русской армии. Рикошетом дело Мясоедова ударило по военному министру Сухомлинову, он был снят со своего поста.
Полковник Мясоедов был приговорён к смертной казни и второго апреля 1915 года повешен. Весь март газеты прославляли героического подпоручика Колаковского, ему был пожалован орден Святой Анны 4-ой степени, однако пристальное внимание газетчиков Якову не доставляло удовольствие.
Десятого марта, снежным ветреным вечером Яков Колаковский заглянул в трактир «Палкин» на Невском проспекте. Народу было полно, и он попросился за столик к армянину, ужинавшему в одиночестве.
– Вы давно с фронта? – поинтересовался тот.
– Бежал из немецкого плена, теперь ожидаю направления в часть.
– Тяжело в плену было?
– Когда как, – пожал плечами Яков. Официант принёс ему суп консоме и котлеты из ершей с картошкой, пока он ставил всё это на стол, подпоручик рассказывал: – Немецкий язык я хорошо знаю, раздобыл гражданское платье и сбежал из лагеря в Швейцарию. Оттуда перебрался в Россию.
Армянин отпил кофе и вздохнул:
– Война разъединяет людей. Я армянин, родился в Константинополе, в районе Пера. Там живут в основном греки, но есть и армянские кварталы. Мы армяне почитаем своих родственников, а эта война разбросала нас по разные стороны. Мой двоюродный брат Саргис Торосян офицер османской армии, а младший родной брат Вагиз Амирханян воюет за Россию в Армянском Добровольческом корпусе на Кавказском фронте.
«Не хватает мне ещё в один шпионский скандал влипнуть!» – подумал Яков Колаковский.
– Красивый город Константинополь? – спросил он, чтобы сменить скользкую тему.
– Константинополь прекрасен! – воскликнул армянин.
Глава 5
Константинополь прекрасен! Город раскинулся на два континента: в Европе и в Азии. Здесь десятки народов, и все мирно уживаются друг с другом. После вступления Османской империи в войну, Энвер – паша призвал все нации в независимости от вероисповедания и национальности, встать на защиту родины. На этот призыв кроме мусульман – суннитов (турки и арабы), откликнулись тысячи друзов и евреев (то есть не мусульман).
В мирное время в Османской армии служили только мусульмане. Народы, не исповедующие Ислам, облагались военным налогом в размере сорока трёх османских лир52. В войну не мусульмане также могли откупиться, заплатив эту сумму, однако тысячи молодых армян, евреев и друзов предпочли добровольно идти воевать, поверив младотуркам. Надеялись, что теперь они в империи не будут считаться людьми второго сорта. Причём среди евреев Палестины, половина призвавшихся в Османскую армию были бывшие подданные Российской империи – все считали себя единым народом. Впрочем, это единение заканчивалось, как только рекрут оказывался в казарме. Многовековая вражда народов никуда не делась: арабы ненавидели евреев ещё с библейски времён, турки презирали зажиточных и оборотистых армян, арабы не любили турок, считая, что османы отобрали у них свободу.
Сначала эта вражда проявлялась только на бытовом уровне, но после неудачи Османской армии под Саракамышем, офицеры в армии и чиновники в администрации пашалыков53 заявляли, что армянам веры нет, доверять можно исключительно правоверным. Не мусульман перевели из действующей армии в нестроевые части.
Энвер – паша считал причиной разгрома под Саракамышем, происки шпионов – армян, а не плохую подготовку к наступательной операции. Немецкий генерал Фридрих Бранзарт фон Шеллендорф тоже приложивший руку к разгрому османов, заявлял:
– Армяне в Османской империи также ненадёжны, как евреи в Германской империи.
Сильна была горечь от поражения под Саракамышем у османских и немецких генералов, но никто из них не хотел брать вину на себя, армян обвинить проще. Многим не давала покоя победа русских под Саракамышем: в Лондоне первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, выступая на заседаниях кабинета министров, убеждал, что русские, сокрушив турок при Саракамышем, двинут свои армии на Константинополь и возьмут под контроль Дарданеллы.54 Это будет означать, что Россия станет доминировать в Средиземном море, следовательно, возьмёт под контроль Суэцкий канал – более страшной перспективы для Великобритании, придумать трудно.
России не было никакого смысла вступать в Первую мировую войну. Николай II не слишком умный политик, и в начале его удалось поймать на наживку в виде «славянского единства»: помощь братьям сербам в их борьбе с Австро-Венгрией. Однако приманка слишком ненадёжная. Вот тогда, перед самой войной, между правительствами России, Франции и Англии был заключён секретный договор, который гласил, что в случае вступления в войну Османской империи на стороне Австро-Венгрии и Германии, после её окончания, Константинополь отойдёт России.
Владеть Константинополем, колыбелью Православия, было многовековой, недостижимой мечтой русских царей. Глупый Николай II наживку заглотил и на крючок попался крепко. Правительства Великобритании и Франции не собирались выполнять условия секретного соглашения. Однако после победы под Саракамышем, русские способны и сами взять Константинополь. Так полагал Уинстон Черчилль, и убеждал министров начать Дарданельскую операцию.
В Генеральном штабе армии Великобритании прекрасно осознавали всю сложность этой десантной операции, но красноречие Уинстона Черчилля убедило премьер-министра Герберта Аксвита. Одиннадцатого января 1915 года первый лорд Адмиралтейства дал команду вице-адмиралу Секвилу Кардену, командующему объединёнными военно-морскими силами Франции и Великобритании на Средиземном море, начать разработку Дарданелльской операции.
В этот же день, после совещания в Адмиралтействе, руководитель службы СИС/МИ-6 капитан55 Мэнсфилд Смит – Камминг отправил шифрованную радиограмму в Александрию, руководителю Азиатского бюро Орби Херберу: «Начать сбор сведений об укреплениях Османской армии на Галлиопольском полуострове».
52
Сумма равная 190 долларов США, или 104 рубля Российской империи по курсу 1913 года
53
Пашалык – административно – территориальная единица в Османской империи.
54
Дарданеллы – турецкое название Чанакале, пролив между Европой (Балканский полуостров) и Азией (полуостров Малая Азия).
55
В Королевском военно-морском флоте Великобритании, звание капитан, соответствовало чину капитан 1-го ранга в ВМФ Российской империи, либо званию полковника в армии.