Страница 6 из 9
Она ведь любила его… по-настоящему любила Эйдана. И, будь он не наследником престола, а каким-нибудь безродным башмачником, это бы не изменилось. Диара знала о его многочисленных пассиях, сменяющих друг друга быстрее, чем увядают срезанные розы, знала, что он далеко не идеален, и все же продолжала любить. Это чувство зародилось в ней с их первой встречи и с тех пор только расцветало.
Когда она была совсем ребенком, ее отца пригласили стать придворным кукольником клана водных драконов. Тогда-то они и переехали в Райхар’вод. Тогда-то смешная, худенькая рыжеволосая девочка и увидела взмывающего в небо дракона, чья лазурная чешуя переливалась под лучами рассветного солнца…
Подойдя к зеркалу, чью раму украшали кованые розы, Диара всмотрелась в свое отражение с такой внимательностью, словно видела его в первый раз. Она никогда не была красавицей, да и с того самого дня, когда перед ней открылись ворота замка, почти не изменилась. Невысокая, слишком тощая, с тоненькими запястьями и выпирающими ключицами, Диара никогда себе не нравилась. Не любила она и свой острый подбородок, и небольшой рот, и волосы оттенка ржавчины, которые, хотя и доросли до пояса, были очень тонкими и постоянно путались. Она бы давно обрезала их до самых плеч, но, по ее мнению, они привносили в невзрачный облик хоть какое-то подобие женственности. Единственное, что Диара считала в себе красивым, – это глаза. «Кошачьи», – как их всегда называл папа. Зеленые и раскосые, они достались ей от мамы, как и магическая одаренность.
Было время, когда Диара хотела поступить в Академию пяти стихий, выучиться на мага земли, но это желание так и не осуществилось. Привязанность к Эйдану и возможность видеть его пусть издалека, но зато каждый день перевесили, и Диара осталась прислуживать во дворце, оказывая помощь садовникам. Ее стараниями в дворцовых теплицах даже зимой цвели прекрасные розы, к которым она питала особую слабость, особенно к белым.
Уничтожение цветочного горшка злости не убавило. Выращенные комнатные незабудки с укором глядели на Диару, изломленно покоясь среди глиняных черепков, и это добавило ее и без того скверному самоощущению оттенок сожаления.
Остановившись посреди комнаты, Диара с силой сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони. Нет уж, так просто она не отступит! Пусть ее и не избрали для участия в дарховом отборе, она все равно найдет способ на него попасть! Немного времени в запасе еще есть… Или же и без участия сумеет добиться внимания Эйдана!
Подумав так, Диара горько усмехнулась: да уж, конечно… За столько лет он ни разу не посмотрел на нее, как на девушку, с чего бы ему перемениться теперь?
Неожиданно ее размышления прервал негромкий стук. Обернувшись в сторону арочного, увитого плетущимися розами окна, Диара увидела за ним небольшую птичку.
«Техномагическая?» – удивленно подумала девушка, отметив едва заметные металлические швы и заклепки на теле.
Драконы не очень-то жаловали техномагию, и, помимо кукол, которых изготавливал ее отец, подобных вещиц в Райхар’воде почти не было. Сторонний наблюдатель вряд ли бы рассмотрел истинную природу птицы, но Диара, знающая многие нюансы творений техномагов, была уверена, что не ошиблась.
Она открыла окно, впустив в комнатку морозный ветер и думая, что птица, должно быть, прилетела из империи.
– Что там у тебя? – вслух спросила Диара, когда та разинула клюв и из него выпала маленькая, туго свернутая записка.
Как только Диара взяла ее в руки, бумага мгновенно увеличилась в размерах, превратившись в полноценное письмо. Удивленно приподняв брови, дочь кукольника пробежалась глазами по его содержимому, а когда закончила читать, от недавней злости не осталось и следа. Бледные щеки окрасились лихорадочным румянцем, в кошачьих глазах появился блеск, а губы сложились в широкую, полную нежданного счастья улыбку.
Следующим утром меня перевели в новую палату… точнее, замковые палаты. И не перевели, а переселили. Мне достались целых три комнаты, одна из которых являлась спальней, вторая гостиной, а третья личной ванной, все удобства которой подтверждали: Дагория – мир не только цивилизованный, но еще и прогрессивный.
Все три комнаты объединяла пастельная голубая гамма, в которой был выдержан интерьер каждой. Если бы потребовалось описать их одним словом, я сказала бы – воздушные. Изголовье кровати оказалось кованым и посеребренным, где ажурные узоры походили на переплетение растительной лозы. Все той же ажурностью отличалось и тонкое белоснежное покрывало, лежащее поверх мягкого пледа. Большие арочные окна занавешивались тончайшим кружевным тюлем и портьерами из темно-синей парчи. В спальне имелся камин, у которого расстелили пушистый светлый ковер и аккуратно разложили разноразмерные подушки. Еще один камин находился в гостиной, только вместо подушек перед ним стояли пара кресел и небольшой кофейный столик, а вместо ковра – шкура какого-то большого животного, отдаленно напоминающего белого льва.
Освещались комнаты голубыми, заключенными в стеклянные колпаки огнями. Эти своего рода лампочки находились и на хрустальных люстрах, и на бра, и на напольных светильниках. Что примечательно, загорались они автоматически – стоило лишь войти в комнату, а чтобы погасить, нужно было хлопнуть в ладоши.
Квин все еще переживал за мое самочувствие, вызванное совершенным между мирами переходом, поэтому намеревался несколько раз в день меня навещать. Я этому не слишком радовалась, поскольку врач – хотя правильнее называть его целителем – больше не представлял для меня интереса.
После того как сообщил всю полагающуюся информацию, он старательно избегал всяческих разговоров, каких бы тем они ни касались. Для себя я сделала вывод, что он прекрасный специалист в области медицины, но ужасный собеседник и просто замкнутый, вечно уставший человек. К слову, то, что он не дракон, я поняла сразу, наверное, интуитивно. А после Квин и сам мимоходом это подтвердил.
Драконы… мне все еще с трудом верилось, что они действительно существуют, как и весь этот мир в целом. И все же здесь, в этой поразительной, словно сошедшей со страниц какой-то фантастической книги реальности они являлись такими же настоящими, как и подвластная им стихийная магия.
Мой гардероб пока был пуст, поэтому я обходилась выданным мне домашним халатом. Но для тех действий, которые собиралась предпринять, он категорически не годился, так что я переоделась в свое платье. Стараниями Квина и чудодейственной мази от мозолей на ногах не осталось даже воспоминаний, так что я спокойно надела и свои неудобные туфли.
В отличие от гардероба, ящики туалетного столика были до отказа забиты косметикой, которая ничем не уступала привычной. С учетом существующей в этом мире магии я предполагала, что она ее даже превосходит, но проверять не стала. Оставив лицо нетронутым, расчесала волосы, перекинула их за спину и, собравшись с духом, вышла из комнаты.
Почему пришлось собираться с духом? Да потому что я намеревалась ни много ни мало – отыскать Шайрэна Райхара, курирующего так называемый отбор невест. Насколько я могла судить, именно он решал все касающиеся отбора вопросы, а значит, мог рассказать, как мне вернуться домой. Нет, я не питала иллюзий и понимала, что, вероятнее всего, услышу категоричный отказ, но намеревалась приложить максимум усилий и проявить всю свою изобретательность, чтобы добиться поставленной цели. Впрочем, перед тем как отказаться от борьбы за сердце местного «принца», я хотела с ним познакомиться. Иногда, чтобы составить мнение о человеке, достаточно посмотреть ему в глаза и обмолвиться парой слов.
Все же вот так сразу отказаться от выпавшего шанса круто изменить жизнь было бы глупо. А вдруг Эйдан окажется именно тем, кого я всегда хотела видеть своим спутником жизни? Вдруг это судьба? Во всяком случае, хотя бы гипотетически такой вариант исключать не стоило. Вдобавок минувшей ночью мне выпала возможность все обдумать, я более-менее пришла в себя, и во мне пробудилось любопытство. Прежде чем покинуть этот мир, захотелось узнать о нем больше, понять, как здесь все устроено и что собой представляет местная магия в целом. Как человек, обожающий путешествия, я не могла упустить такой потрясающей возможности узнать больше о краях, куда так редко ступала нога моих соотечественников!