Страница 2 из 9
Долгое время я слишком себе льстила, считая, что умею разбираться в людях. Но ошибалась.
Кирилл виделся мне почти идеальным: надежным, состоявшимся, ставящим цели и умеющим их достигать, не лишенным чувства юмора. Понимающим и способным поддержать. Но, как выяснилось этим вечером, из всех вышеперечисленных качеств он не обладал и половиной. По крайней мере, они не могли изменить одного небольшого, но принципиально важного недостатка: он был женат.
Сейчас я чувствовала себя круглой дурой, а еще час назад, сидя в дорогом ресторане и наслаждаясь обществом симпатичного мне человека, – счастливой и полной надежд. Счастье продолжалось ровно до того момента, как к нашему столику подошла… нет, подлетела разъяренная фурия и сунула мне под нос паспорт своего благоверного. А затем, не успела я опомниться, как оказалась облита словесными помоями и шампанским.
Не знаю, как сумела удержаться и молча уйти. Кирилл остановить не пытался, а моей выдержки хватило только на то, чтобы подарить ему взгляд, от которого он скукожился больше, чем от воплей законной жены. В спину мне летели обрывки разразившегося скандала, а любопытные взгляды случайных свидетелей этой сцены провожали до самого выхода. Казалось, я чувствовала их на себе даже сейчас, шагая вперед по мокрому тротуару.
Мало того что туфли-лодочки превратились в лодки, готовые пойти ко дну, так они еще и ужасно натерли ноги. Остановившись, я захотела плюнуть на все, снять их и дальше пойти босиком, но в следующий момент передумала. Все-таки на дворе стоял сентябрь, и заболеть в мои планы совсем не входило. Тем более из-за таких личностей, как Кирилл Старков.
Откинув назад слипшиеся мокрые волосы, я запрокинула голову и засмеялась. Идя на свидание, рассчитывала, что вечер получит продолжение и меня будет ждать головокружительная ночь… а теперь радовалась, что этого не произошло. Надо во всем искать плюсы, верно?
А дождь все набирал обороты. Создавалось впечатление, что вода была повсюду: она лилась с неба, точно кто-то наверху непрестанно выворачивал огромные ведра; бешеными потоками бежала по тротуару и дороге, где уже не ездили, а плавали подмигивающие фарами машины.
Я пошла вперед и снова остановилась из-за того, что дождь, казалось, решил стремительно превратиться в самый настоящий ураган. Налетел жуткий ветер, швырнувший мне в лицо горсть пожелтевших листьев, и я осмотрелась по сторонам, надеясь отыскать укрытие. Как назло, из-за пелены сильнейшего дождя уже почти ничего не было видно, и мне оставалось двигаться, полагаясь частично на интуицию и частично – на память, подсказавшую, что неподалеку есть небольшой продуктовый магазин.
Сделав несколько шагов, я увидела впереди пару неярких, размытых дождем огоньков, которые приняла за свет фонарей. Промокшая насквозь, озябшая, на плохо слушающихся ногах, я устремилась им навстречу, как вдруг испытала ужасное головокружение. Сначала подумалось, что началось землетрясение, затем – что мир внезапно перевернулся, а следующей и, пожалуй, самой нелепой мыслью была та, где я вспомнила о зонте.
Все началось с зонта? Разумеется, это ложь. Все началось в миг, когда этим неудачным, холодным и ужасно мокрым вечером я внезапно утратила связь с реальностью и провалилась в черноту…
Меня разбудил шум, смутно напоминающий шум воды. Открыв глаза, я увидела над собой высокий белый потолок, на котором подрагивали солнечные блики. Присев на узкой кровати, растерянно обвела взглядом небольшую комнатку, в которой находилась. Кроме, собственно, кровати, здесь ничего не было, а за единственным окном виднелась светлая стена.
Примерно с полминуты я сидела неподвижно, пытаясь понять, где очутилась. Не так часто в моей жизни случались ситуации, чтобы я чего-то не помнила, но это был как раз тот редкий случай.
До меня продолжал доноситься отдаленный шум воды, и именно он стал толчком, активировавшим память. Дождь! Треклятый дождь, под который я попала, когда вышла из ресторана! Вслед за этим в мыслях всплыли картины, произошедшие до того, и я обхватила голову руками. Какой кошмар… Неужели все это случилось на самом деле?
Где-то в глубине души хотелось верить, что то был лишь сюрреалистический сон, но думать так я себе не позволила. Как и предаваться всякого рода сожалениям, хотя на душе было пусто и тоскливо, а из глаз, против моей воли, так и норовил пойти еще один дождь.
Заставив себя выбросить из головы мысли, касающиеся Кирилла, я снова сконцентрировалась на том, где нахожусь, и задалась вопросом, как сюда попала. Припомнила, что плохо себя почувствовала и, должно быть, упала в обморок. Наверняка кто-то проходил мимо, увидел, что мне плохо, и вызвал «скорую», а теперь я оказалась в палате какой-нибудь ближайшей больницы. Такое объяснение было вполне разумным и относительно меня успокоило, но требовалось узнать все наверняка.
Поднявшись, я подошла к двери, но, прежде чем ее открыть, замерла, обратив внимание на свою одежду. На мне было то же платье, что и минувшим вечером, только кристально чистое. На руках тоже не виднелось грязевых разводов, а пропустив через пальцы каштановые пряди, я обнаружила, что и они абсолютно чистые.
Если состояние волос и кожи еще как-то поддавалось объяснению, то по поводу платья я не знала, что и думать. Неужели, пока я находилась без сознания, его кто-то успел постирать? Или, упав, я исхитрилась не испачкаться, а шампанское следов не оставило?
Задавшись этим вопросом, я вдруг поняла, что стою босиком. Обернулась, посмотрела на кровать и обнаружила около нее туфли – сухие и, что закономерно, тоже чистые.
Ступни все еще ныли, на больших пальцах виднелись мозоли – к слову, это был единственный дискомфорт, больше ничего не болело, – и я решила обойтись без злосчастных туфель.
Выскользнув из палаты, бегло осмотрелась и пошла вперед по коридору, надеясь наткнуться на кого-нибудь из персонала. Интерьеры больницы оказались весьма специфичными, если учесть высокие арочные потолки и арочные же окна, из которых открывался тот же вид, что и из палаты: белокаменная стена.
Я почти миновала длинный коридор, прежде чем до меня долетели звуки голосов и приближающихся шагов.
– Признаться, я не ожидал, что вы сейчас захотите лично встретиться с девушками. – Первый, судя по тембру, принадлежал человеку пожилого возраста. – Как вы знаете, люди из Закрытого мира долго приходят в себя, и требуется приложить много усилий, чтобы убедить их в том, что происходящее реально. Должен предупредить, что вы можете стать свидетелем истерики и…
– Меня не пугают истерики. – Во втором голосе, твердом и несколько жестком, угадывалась усмешка. – Речь идет о супруге будущего правителя. Разумеется, я лично буду следить за подготовкой каждой претендентки. К слову, – последовала короткая пауза. – Они хоть немного привлекательны?
Первый заметно стушевался:
– Не мне судить, милорд… я не счел нужным заострять на этом внимание, занимаясь необходимыми процедурами реабилитации…
Оказавшись перед поворотом, я остановилась, и буквально через мгновение из-за угла вывернули обладатели звучащих голосов. Хотя я этого ожидала, все равно немного замешкалась и, не успев отступить, буквально столкнулась с одним из них лицом к лицу. Точнее, лбом к плечу – мужчина превосходил меня ростом.
Они остановились, и я тут же отступила на шаг назад. А затем медленно подняла глаза… очень медленно. Не знаю, откуда вдруг во мне взялись осторожность, настороженность и еще какое-то необъяснимое чувство, смутно похожее на взволнованность.
Я могла лишь предполагать, как выглядит человек, с которым мы столкнулись. Тембр его голоса навеял мне образ волевого, в чем-то жесткого мужчины с резкими чертами лица и тяжелым взглядом, но реальность превзошла все ожидания.
У смотрящего на меня сверху вниз человека взгляд действительно был тяжелым. Ощутимый буквально физически, наполненный скрытой энергией, силой воли, уверенностью, помимо этого, он источал что-то еще – неуловимое, необъяснимое, как то самое возникшее во мне чувство.