Страница 24 из 86
Этот Рейвен Мелфи выглядел достаточно молодо. Кто он Аластеру— старший брат, дядя, отец? В любом случае, гены общие, а как говорится, яблочко от яблони...
Хватка магистра, вцепившегося в меня, как в лакомую добычу, свидетельствовала не в его пользу. Что за интерес у него ко мне? Видит он меня впервые. Не к каждой же «юной магессе», как меня неожиданно назвали, он проявляет такой чрезвычайный интерес. Мне их Стихии на Земле и даром не нужны. Пусть забирают. Мне бы домой вернуться.
— Оригинально, — отозвался принц, совладав с удивлением. — Леди, вероятно, думает, что у нас в камерах условия, как в номерах столичной гостиницы повышенной комфортности? Или вы наконец-то решили признаться в чём-то противозаконном?
Говорил он с сарказмом, попеременно поглядывая на спорщиков.
Ветерок дунул сильнее, поднимая упавшую пыль с пола, и закружил позёмкой, заметался под ногами. Гости заметили данную активность. За спиной послышались перешёптывания. Кроме упомянутых лиц в разорённой гостиной присутствовали ещё две пары и мужчина, по-родственному похожий с леди Ангеликой.Сейчас они стояли в стороне и наблюдали за разворачивающимся действом.
— Я не совершала ничего противозаконного! — возмутилась. Ну что за желание искать чёрную кошку в чёрной комнате, тем более если её там нет! — И вообще, я хочу домой.
Герцог Демийский тем временем сделал быстрое, почти неуловимое движение тростью так, будто бы воткнул её кончик в поток ветра. Сильф по инерции ещё двигался, но трость крепко его держала. Он спружинил назад и частично, до пояса, воплотился, зависнув напротив моего лица, а воздушной гибкой второй половиной растянулся до самой трости принца.
Я чувствовала, что элементаль нервничал, злился.
— Ты должна быть с отцом! — укоризненно выдохнул он мне в лицо шелестящим шёпотом.
От этой фразы я задохнулась. Слова застряли в горле колючим ежом. Сердце пропустило удар и забилось в частом, сбивающемся ритме. Горло перехватило нервным спазмом. В районе солнечного сплетения укололо острой иглой и прокрутило штопором. Невыносимая боль прокатилась по всему телу общей короткой судорогой. Пронзила сознание. Перед глазами всё поплыло в радужном мареве взбунтовавшихся Стихий.
— Нет! Это неправда, — коверкая слова, непонятно булькнула, истерично всхлипнула, отрицательно качнула головой. Больно икнула, выпуская радужные пузыри, которые плавно поднимались вверх, а затем разлетались в стороны. С громким «ты-дыщ» они взрывались, разнося вдребезги предметы, к которым прикасались.
В гостиной поднялась паника. Большинство гостей бросились врассыпную. Все находящиеся здесь были магами. Поэтому один за другим вспыхивали бледно-зелёным светом защитные куполы.
С каждым моим «иком» вылетал новый пузырь, внося ещё большую сумятицу в происходящее. Леди визжали, мужчины что-то кричали. Герцогиня Виленийская молнией бросилась прикрывать принца с леди Ангеликой. Девушка спрятала лицо на груди мужчины, крепко к нему прижавшись. И было в этом жесте нечто такое, отчего мне стало ещё хуже и больнее. Он же для меня никто, но я словно снова видела Матвея с другой в нашей постели в момент измены.
Мои радужные пузыри налились яркостью и стали пробивать слабенькую защиту, воздвигнутую над магами. Стоило пузырям соприкоснуться с мерцающими куполами, как в том месте они взрывались зелёными дымными кляксами, после чего с трудом медленно восстанавливаясь.
Магистр отпустил мою руку на долю секунды, трость в его руке мелькнула белой молнией, отсекая нас двоих и непонятно как оказавшегося рядом со мной герцога Демийского от остальных. Мелфи больно дёрнул меня за руку, впечатывая спиной в свою грудь, а герцог неожиданно отвесил звонкую пощёчину, от которой моя голова мотнулась в сторону. Так, что в ушах зазвенело.
«Один — один» — мелькнула мысль.
Перед глазами закружился хоровод чёрных точек и я благополучно отключилась, обмякая в руках магистра.
***
— Её нужно изолировать от общества! Отправить в замок Молчания Стихий! — леди Ангелика всхлипывала на груди у герцогини Виленийской. — Отец! — позвала она, протягивая руку в сторону притаившегося за высоким креслом графа Новрока. Мужчина осторожно выглянул из своего укрытия, отряхнул одежду и устремился к плачущей дочери.
Что делать с рыдающей девушкой, граф не представлял. Женские слёзы его не впечатляли и даже пугали. Он бегло посмотрел на будущего зятя — герцога Демийского, который так и не отходил от виновницы происшествия. Коршуном нависал над девушкой в глубоком обмороке. Не удивительно, после такого чудовищного по силе выброса магии.
Граф Новрок приблизился к дочери и неумело похлопал по руке, которую взял в ладони.
— Ну, будет, Ангелика. Нам ничего не угрожало. Милорд с магистром не позволили бы причинить нам существенный вред, — граф говорил дочери, а сам в пол глаза наблюдал за разговором самых могущественных магов Зоурака. Мужчины не спорили. Они о чём-то договаривались. И сколько бы граф не пытался прочитать по губам о чём речь, у него ничего не получалось. Полог тишины и безмолвия, накинутый на двух мужчин с девушкой на руках, не позволял это сделать.
Чем дольше милорд Демийский находился вблизи от юной маггесы, тем тревожней становилось на душе у графа. Девушка была чудо, как хороша. И вырвавшаяся сила Стихий говорила сама за себя. Девушка была одарённой! При правильном обучении она обещала стать очень сильной маггесой. И не нужно было ходить к Оракулу в Храм Стихий, чтобы предугадать, что за возможность взять её в жёны будут сражаться очень сильные маги.
Граф силился вспомнить, каким именем рода назвала её герцогиня Виленийская. Кажется, Рождественская... Имя было незнакомо. Явно не из высших слоёв общества Зоурака. Перебирая в уме фамилии всех значимых магических семей, такую припомнить он не мог. Неужели с низов? Или беженка из Вестеросса? Сейчас многие маги оттуда эмигрируют в Зоурак. На собственные мысли, он пренебрежительно фыркнул. Какая разница откуда родом. Куда важнее наличие сила Стихий!
Появление этой девушки несло угрозу планам рода Новрока породниться с королевской семьёй. И даже помолвка дочери с герцогом Калебом Демийским не давала полной гарантии, что брак состоится, как сговорено. Если только герцог не скомпрометирует Ангелику! В голове ловкого придворного задвигались смазанные последней мыслью, шестерёнки. Нужно обсудить план с супругой! Эта дама своего никогда не упускала. Вот пусть и сейчас подскажет дочери, что да как.
Стоило герцогине отстранить от себя Ангелику, как граф недовольно цыкнул и, переходя на шёпот, слышимый только дочери, сказал:
— Возьми себя в руки! Милорд не должен видеть тебя в таком ужасном виде. У тебя нос распух, как у пьяного матроса!
Короткое заклинание, подкреплённое движением трости, очистило одежду блондинки, высушило слёзы на румяных щёчках, укрепило причёску, пучок которой почти растрепался.
Зло сверкнув большими глазами трепетной лани на отца, Ангелика посмотрела на своего жениха. Увиденное ей не нравилось. Калеб, разговаривая с магистром, взял «выскочку» за руку и машинально поглаживал большим пальцем по тыльной стороне безвольной кисти девчонки. И отпускать не собирался!
«Да как он смеет! Трогать кого-то, кроме меня! Я невеста. Он мой!» — возмутилась в мыслях Ангелика и со злостью притопнула ногой.
— Сделайте, что-нибудь, отец, — дёрнула она графа за рукав сюртука, у которого был опален край кружевного манжета, но мужчина не сдвинулся с места.
— Всё нужно брать в свои руки! — сквозь сжатые зубы процедила она и натянув на лицо вымученную улыбку, подхватила платье и стремительно приблизилась к жениху. Магический купол высшего уровня защиты, созданный магистром, уже деактевировался и преодолев незначительное сопротивление полога тишины, она услышала окончание разговора:
— Под вашу ответственность, милорд Мелфи. Но я оставляю за собой право навещать леди Рождественскую в любое время для допроса.
— Служу Короне, Ваше Высочество, — невозмутимо ответил маг.