Встреча с фараоном

Вот и сейчас, она достала скрипку, затем взяла смычок и нежные звуки наполнили комнату. Скрипка будто рассказывала о своей грусти, укоряя хозяйку, что та, так редко достает ее из футляра, заставляя томиться и не позволяя петь.

– Прости, прости меня,– закончив играть, говорила Лика, обращаясь к инструменту.

Скрипку она очень любила, для нее она была словно живая. Да и разве могут обычные струны издавать такие чарующие звуки? У её скрипки есть душа, вне всякого сомнения. Почему далеко не все скрипки умеют петь? Потому что великие старые мастера, такие как Гварнери, Страдивари, знали секрет, их создания. Конечно, это и особые породы деревьев, и клей, и струны, но главное, они оставляли в каждом творении частичку своей души, своей любви. Именно это позволяло скрипке не просто издавать красивые звуки, но петь так, что человек, который никогда не задумывался о том, есть ли у него душа, услышав звуки мелодии, замирал, а слезы заволакивали его глаза, ибо душа просыпалась, отзываясь на пение струн. Так думала Лика, нежась в теплой воде и любуясь маленькими огоньками свечей, освещающих ванную комнату.

На следующий день, не смотря на выходной, она проснулась довольно рано, ощущая себя бодрой и хорошо отдохнувшей. Нежась в постели, Лика вдруг задумалась, потом резко встала и начала быстро собираться. «Пора, пора»,– звучало в голове. Одежда, которую она себе подобрала, была походная. Джинсы, кроссовки, футболка, лёгкая куртка, стоит одевать или нет? На секунду задумалась, ладно пусть будет, что ещё? Да, бейсболка. Осталось позавтракать и можно в путь. Перед выходом из квартиры, Лика остановилась, посмотрела в окно, потом на экран телефона, прогноз радовал, денек обещал быть солнечным. Она взяла темные очки и небольшой рюкзак. Ее путь лежал на железнодорожный вокзал, туда, где останавливались пригородные поезда, или проще электрички. Подобные вояжи у Лики иногда случались, а вот зачем они случались, она не задумывалась. Видимо сказывалась усталость от атмосферы, где все подчинено достижению одной цели, получению прибыли. В банке она смотрела на людей, и часто не видела их, были только исполнители, четко выполняющие свои обязанности, делающие карьеру. Их жизни полностью зависели от работы в банке, казалось, что они живут для того, чтобы работать. Даже на корпоративных вечеринках не всегда удавалось уйти от разговоров о работе. В какой-то момент Лика начинала чувствовать, что становится такой же. Тогда она, вот так как сегодня, решала «погрузиться в народ», и отправлялась туда, где люди довольствовались малым, жили тихими радостями, но от этого выглядели почему-то более живыми и настоящими.

Придя на вокзал, Лика посмотрела расписание, выбрала ближайшую электричку, её путь до конечной станции занимал три с половиной часа. Это девушку не встревожило, если надоест, не будет ничего интересного, можно выйти, и сесть на поезд в обратную сторону. День длинный, а спешить Лике, совершенно некуда.

Войдя в электричку, она выбрала место у окна, ближе к выходу, отсюда хорошо просматривался весь вагон. До отправления оставалось пятнадцать минут, люди постепенно заполняли места в электричке, а Лика с интересом рассматривала их. Жители пригорода, как она замечала в своих вояжах, не слишком отличались от горожан в своей манере одеваться, и в разговоре, лица озабоченные, постоянно спешат. Зато жители, а особенно жительницы ближайших деревень были гораздо более колоритными. Не смотря на то, что мода менялась, на их стиле одеваться это не слишком отражалось, удобная обувь, больше похожая на тапочки, часто платки на головах, одежда или висит типа балахона, или, наоборот, с трудом обхватывает их тучные тела, подчеркивая все достоинства и недостатки, что, впрочем, совершенно их не смущает. Некоторые, правда, стремились выглядеть «по-городскому», но стоило им заговорить, сразу было понятно, деревенские. Лике нравилось их слушать. Вначале она очень удивлялась, ей казалось, что они обращаются друг к другу с излишней прямотой и даже грубо. Потом поняла, всё нормально, просто у них такой способ общения, одни подшучивают, другие в долгу не остаются, отбиваются. Когда случались такие попутчицы, в вагоне сразу становилось шумно, весело. Вот и сегодня уже почти перед самым отправлением вошли три женщины, у каждой по две больших, тяжелых сумки, да ещё пакеты. Сразу видно с рынка, выходной же. Шумно разместились, пристраивая свои покупки и давая друг другу советы. Только сели, в вагон вошла молодая женщина, интеллигентного вида.

– Здравствуйте, Антонина Максимовна, – поздоровалась одна из женщин, и добавила, – идите к нам.

Мест фактически не осталось, и, поблагодарив, Антонина Максимовна села рядом с одной их них.

– Вы в город тоже за покупками ездили? – обратилась к ней одна из женщин.

– Не только, родителей навещала.

– Это хорошо, отдохнули немного от наших оболтусов, – заключила женщина. – А как там мой, сильно озорничает?

– Случается, – согласилась женщина, стало понятно, она учительница, и обратилась к самой молодой в компании женщине, видимо для того, чтобы изменить тему разговора. – Аня, а что вы свой пакет держите? Он большой, наверное, тяжёлый.

– Нет, не тяжёлый, – радостно отозвалась женщина.

– Ой, ну посмотрите на неё, цветёт прямо, – не удержалась соседка учительницы. – А знаете, что у неё там? – и не дождавшись ответа, насмешливо сказала. – Лабрикены.

– Не лабрикены, а ламбрекены, – поправила её Аня, ничуть не обижаясь на её тон.

– Ой, ой, ой, хрен редьки не слаще, – отреагировала женщина.

Антонина Максимовна удивлённо смотрела на них. Заметив её взгляд, женщина истолковала его по-своему и продолжила.

– Вот, вот, я тоже думаю, кого же наша Аня хочет этими ламбрекенами удивить.

– Просто хочу, чтобы в доме было красиво.

– Да какой у тебя дом, – подключилась третья попутчица, – окошечки маленькие, совсем их закроешь.

– Спасибо, что так за меня переживаете, но я уж как-то сама разберусь, – отвечала Аня.

– Может они и правы, – заметила учительница, – в доме должно быть светло, тем более у вас двое детей, – обратилась она к Ане, а потом продолжила. – Вообще-то, ламбрекены появились в эпоху ренессанса, тогда в моде были большие окна, обычных штор стало не достаточно, так появилось дополнение. Ламбрекены несли идею красивого излишества, и являлись символом богатства, роскоши, умением преподнести красиво обыденные вещи.

Женщины внимательно слушали Антонину Максимовну.

– Во как! – отреагировала самая разговорчивая.

– Так я и хочу, чтобы в моём доме было красиво, – гордо посмотрела на неё Аня.

– Ну да, ну да, придёт твой Семён с пьяной рожей, а ты его под ламбрекен, красота! – заключила соседка учительницы.

– А сама навоз выгребать! Роскошно! – подключилась вторая, и они весело засмеялись.

– Ой, не завидуйте, – спокойно отозвалась Аня. – Сами, небось, в следующий выходной покупать поедите.

Антонина Максимовна улыбнулась.

– Это я заметила, занавески в деревне просто кумиры для женщин, к ним прямо трепетное отношение. В городе как-то проще относятся, а здесь, будто соревнование у кого краше.

– Было бы куда вешать, – заметила с иронией говорливая, недовольно глянув на Аню, но та словно не заметила.

Разговор продолжился на темы злободневные для страны и их деревни. Лике стало не интересно, и она отвлеклась.

Вышли женщины довольно скоро, минут через сорок. Рядом с небольшим зданием станции, примостился небольшой старый автобус, куда они стали загружать сумки и усаживаться сами.

В вагоне сразу стало тихо. Лика осмотрела других пассажиров, которых тоже значительно поубавилось, но, увы, никто не привлек ее внимания. Неинтересные были лица, уставшие, угрюмые, или совсем ничего не выражающие. Только вон у окна, сидит один совершенно счастливый мужичок, хотя о причине благожелательного настроения не трудно догадаться по его опухшему лицу. «Видно вчера хорошо погулял», – подумала Лика. И в этот момент мужик сквозь дрему так радостно улыбнулся! Сон ему, хороший приснился что ли? Да нет, пожалуй, всё куда прозаичней, успел с утра опохмелиться. Лике стало весело. Больше заняться было не чем, и она подумала о своих коллегах, пытаясь вспомнить, видела ли она кого-нибудь из них таким счастливым? Вспомнила, бухгалтера Олечку, когда та говорила, что выходит замуж. Ну, замуж это не по поводу работы… Ах, да, вспомнила! Виктор, его назначили начальником отдела, он тогда ещё «проставлялся», да он был очень доволен! Но счастлив ли? Возможно, хотя, наверное, больше подходит доволен и горд собой. Получается, работа никого настолько счастливым не делает?