Страница 1 из 10

Новенький. Куда пропал и кто в этом виноват

Оксана Барковская

Предисловие

Эта книга для всех тех, кто хоть раз в жизни был новеньким. Кто испытывал на себе эти первые взгляды будущих одноклассников, одногруппников или будущих коллег по работе. Кто входил в новый коллектив, пытаясь найти в нем свое место. Кто подвергался испытаниям «на прочность», «на лояльность», «на крутость» и еще очень многие «на»…

Эта книга для тех, кто пережил или переживает психологическую травму от непонимания окружающих и отсутствия поддержки, от открытых насмешек и скрытых угроз, от травли, дедовщины, любых форм психологического или физического насилия со стороны тех, с кем вы в силу разных жизненных обстоятельств находитесь в одном коллективе.

А значит – эта книга для всех.

Идея рассказать о том, что такое быть новеньким, родилась у меня очень, очень давно.

Может быть, тогда, когда во втором классе, куда я пришла новенькой, меня называли «сироткой», потому что родители мои были на войне в Афганистане, а я росла у бабушки. Над «сироткой» можно было издеваться, как угодно. Прятать ее сапоги, чтобы она шла босиком по холодным лужам домой. Не дружить, потому что у нее нет «крутых» немецких кукол. Выливать в портфель чернила.

Или когда в четвертом классе мне объявили бойкот все девочки моего нового класса, потому что я пришла на линейку не в пионерской юбке, которая была безнадежно испорчена утюгом, а в джинсовой, которую мне привезли родители «из-за границы». «Тот, кто носит одежду классового врага, недостоин быть пионером», – объявила наша главная пионерка класса Галя и потом жестко надзирала за каждым, чтобы никто со мной не общался.

Или, может, в шестом классе, моем очередном новом классе, когда смуглая девочка Жанна мне сказала: «Ты со своим носом садись за парту к Гимельфарбу, а к нам не подходи». Гимельфарб – это была фамилия мальчика, с которым никто не дружил, потому что он был евреем. И мне после приезда из многонационального Крыма, в котором все национальности были перемешаны, показалось это настолько диким, что с Жанной мне пришлось подраться в кровь практически в мой первый школьный день…

И подобных историй в моей жизни и в жизни моих друзей было очень много. Как не пытаешься забыть или выбросить эти истории из своей уже взрослой головы, они все равно время от времени выскакивают из памяти. Детские и подростковые травмы – это такие кирпичики, которые формируют нас и от которых мы становимся такими неуверенными в себе, такими непрошибаемыми, такими израненными или, наоборот, такими жестокими взрослыми людьми.

Проект «Новенький» – это не выдуманный сериал. Это несколько реальных историй, которые были соединены в одну. Историю одного класса одного небольшого провинциального городка. И мне совсем не было удивительно, когда, после того как сериал посмотрели более тридцати миллионов человек, я стала получать бесконечное количество писем, начинавшихся одинаково… «Это же про меня и мой класс», «Макс – это я», «Как вы так точно рассказали обо мне и моих одноклассниках?»

Часть этих писем, конечно, с разрешения тех, кто их мне писал, с комментариями профессиональных психологов вы прочтете и в этой книге.

Вырастая, став, как нам кажется, сильными и умудренными опытом, попадая в наши рабочие коллективы, мы так часто возвращаемся к тем самым детским болезненным сценариям, которые мы однажды уже переживали.

Буллинг как явление – это не только часть нашей первой половины жизни. С буллингом сталкивается каждый третий взрослый человек, который приходит в свой новый рабочий коллектив. И именно буллинг становится одной из главных причин нашей «нелюбви» к своей работе, «нелюбви» к коллегам, в конце концов – «нелюбви» к себе. Депрессии, болезни, срывы – все это последствия буллинга.

Я благодарна каждому из тех, кто посмотрел «Новенького» и написал мне свою историю. Я благодарна каждому из тридцати миллионов зрителей, которые переживали за судьбу Максима Плетнёва. Я благодарна каждому читателю этой книги, и я очень надеюсь, что ее чтение станет для вас интересным времяпрепровождением, а также поможет не только пережить свои проблемы и комплексы, но и победить их.

Еще работая над первым сезоном, я поняла, что второй сезон просто необходим. Что история Макса Плетнёва не может быть закончена. Что подростковых проблем, кроме буллинга, огромное количество. Абьюз, проблемы с родителями, суициды. Раненые дети не могут вырасти неранеными взрослыми. И поэтому у сериала «Новенький» будет как минимум три сезона, каждый из которых поднимет очень важную проблему. Главная тема второго сезона сериала «Новенький» – это абьюзивные отношения. И все истории, которые вы там увидите, – тоже, увы, когда-то происходили в реальности.

Буду рада обратной связи. Найти меня можно в «Инстаграм»: @barkovskays.tv

Не бойтесь делиться своими историями, даже если вам очень хочется о них забыть, ведь, рассказав, поделившись своей бедой и болью, вы наполовину от нее избавляетесь.

Глава 1. Понедельник. Макс

Молодой мужчина шел по коридору в сторону выхода. Это был типичный школьный коридор с налетом казенщины в каждой детали: бетонный пол, разводы зеленоватой краски на стенах, покрашенные чуть ли не в десять слоев окна, затертая абразивной губкой, но тем не менее заметная надпись «Юля из 7 “Б” – овца» на подоконнике. Точно такую же школу с такими же неприветливыми коридорами можно найти в любом провинциальном российском городке. Эта школа находилась в крошечном городке под названием Юровск.

Как хорошо, что очередной рабочий день закончился, – думал мужчина, когда телефон в его руке резко зазвонил. На экране высветилась надпись «Директор». Мужчина закатил глаза, выключил звук ловким движением пальца и продолжил свой путь. Как черт из табакерки, из-за ближайшего поворота пулей вылетела секретарь директора школы: «Кирилл Алексеевич! Кирилл Алексеевич! Хорошо, что вы еще здесь! Вас директор зовет. Срочно!». Поджав губы, Кирилл Алексеевич нехотя последовал за секретарем на второй этаж.

К удивлению Кирилла Алексеевича, директор в кабинете была не одна – за столом сидела заплаканная женщина и судорожными маленькими глотками пила воду из пластикового стаканчика.

Директор Галина Ивановна – женщина предпенсионного возраста с явным синдромом стервозного лица – приподнялась со своего кресла: «Хорошо, что вы зашли, Кирилл Алексеевич. У нас проблема – пропал мальчик. Из 10 «Б», Максим Плетнёв…»

По глазам Кирилла Алексеевича директор поняла, что тот понятия не имеет, о ком идет речь.

«Ну, который из Москвы», – уточнила она. Кирилл Алексеевич сделал вид, что вспомнил.

Галина Ивановна наклонилась к Кириллу Алексеевичу и прошипела ему на ухо: «Это мать, Татьяна. Поговорите с ней, у нее истерика».

Кирилл Алексеевич немного отстранился и возмущенно прошептал: «Почему я?»

– Вы – психолог, – отрезала директор.

– Я – детский психолог, – попытался возразить Кирилл Алексеевич.

В последний раз шикнув на психолога, чтобы тот не смел препираться, Галина Ивановна обратилась ко всем присутствующим в кабинете: «Макс пошел на день рождения к Соне Рябовой и не вернулся».

– Он ночевать не пришел! – наконец вступила в разговор взволнованная мать.

Кирилл Алексеевич не видел драмы в подростковых выходках, к тому же все еще кипятился, что был пойман практически у школьной двери. «Найдется, – категорично заявил он. – Парню 17 лет… Скорее всего где-то загулял».

– Да ему 16, – вскрикнула мать. Сдерживать эмоции ей было сложнее с каждой минутой. – И ему негде загулять! Он здесь никого не знает! Вернее, ни с кем не дружит…