Мистер Д.

Весь следующий день я драила особняк и к вечеру валилась с ног от усталости. Едва оказалась на кровати - и сразу провалилась в сон.

Однако в полночь проснулась от какого-то шума. Я уже отвыкла от громких звуков и подскочила с кровати, не понимая, что происходит. Потом вспомнила: новый хозяин! Наверное, это его машина так шумит.

Я осторожно подошла к окну и выглянула на улицу.

Вход в особняк находился как раз напротив окна. Справа располагалась пристройка для гаража, слева - детская площадка, но в тот момент я ничего не могла разглядеть. Накануне небо заволокло тучами, освещение на улице было отключено, сквозь закрытые ставни особняка пробивался тусклый свет, но толку от него не было никакого. Я постояла еще немного, всматриваясь в тьму, а потом снова легла в постель и заснула.

Проснулась утром от странного предчувствия, которое даже самой себе не могла объяснить. Вспомнила события вчерашней ночи. Снова подошла к окну.

Никаких следов нового владельца рядом с особняком не обнаружила - наверное, машину (или машины) поставили в гараж. Все окна были по-прежнему наглухо закрыты. Я уже собиралась отойти от окна, как вдруг парадная дверь распахнулась, и из особняка вышла длинноногая девушка с темными, собранными в строгий пучок волосами. В руках она держала плетеную корзинку для белья, но самым странным было не это, а одежда девушки.

Темное платье с манжетами на рукавах, белый кружевной воротничок, белый фартук, - брюнетка походила бы на прислугу из какого-нибудь «Аббатства Даунтон», если б не одно «но»: длина её платья.

Платье было не просто коротким, оно было вопиюще коротким: едва прикрывало то, что должно прикрывать. Однако, девушку этот факт, казалось, совсем не смущал. С невозмутимым видом она прошагала по лужайке к детской площадке, поставила корзинку на скамейку, достала бельевую веревку и стала натягивать ее между двумя турниками.

Уже сам факт того, что кто-то развешивает белье во дворе особняка, повергал в шок.

Во-первых, абсолютно все белье в доме было идеально выстирано и выглажено, и его запасов хватило бы на несколько недель вперед, - накануне я это лично проверяла.

Во-вторых, в особняке имелась прачечная с сушилкой.

Да кто вообще сейчас сушит белье на улице, растянув веревку между турниками? И откуда взялась эта плетеная корзинка? Я подобное раньше только в кино видела.

Брюнетка же развешивала белье так, словно для нее это - обычное дело, которым она занимается каждый день. Достав из корзинки белоснежную наволочку, девушка приподнялась на носочки и с равнодушным видом забросила ее на веревку.

Двигалась брюнетка плавно, неторопливо, но от каждого движения платье задиралось всё выше. Сначала показались черные кружевные резинки чулок. Затем - полоски обнаженной кожи...

Меня бросило в жар. Дыхание перехватило, руки и ноги затряслись. Внезапно я осознала, что именно сейчас происходит. Ох. Белье тут не при чём, совсе-е-е-ем не при чем.

Это такая игра - между брюнеткой и новым владельцем особняка. Какая-то возмутительная, неприличная, ужасная игра.

Осознав это, я поняла, что нужно немедленно отвернуться, только почему-то не смогла этого сделать. Мне было стыдно и очень неловко, но почему-то я не могла отвести глаза и продолжала смотреть на девушку.

Развесив две наволочки и простынь, она подхватила пустую корзинку и с таким же безразличным видом зашагала назад, к особняку.

Когда дверь за ней захлопнулась, я схватилась за подоконник. Рвано выдохнула и вздрогнула, потому что мой выдох утонул в шуме мотора.

Прямо ко входу в особняк подъезжала машина, похожая на космический корабль. Она была с открытым верхом, а рулем сидел темноволосый мужчина в черном костюме. Лица мужчины я разглядеть не успела: припарковавшись, он быстро вышел из машины и, не оглядываясь, зашел внутрь.

Руки затряслись еще сильнее. Шестое чувство подсказывало, что это и есть новый владелец.

Но если он только что приехал, значит, не мог видеть, как брюнетка развешивала во дворе белье.

В таком случае для кого был весь этот спектакль?