Разбитый сосуд (ЛП)

Салли и Колючий прошли четыре винтовых лестничных пролёта.

- Ступай осторожно, – предупредила девушка, зная, что ступени голые, скользкие и неровные. – И не наваливайся на перила, они давно гнилые. Раз толкнёшь – и прощай.

В задней комнате на третьем этаже не было ничего, кроме скудно застеленной кровати, на которой с трудом могли уместиться двое, треснутого умывальника на деревянной подставке да стула, у которого не хватало ножки. Всё было покрыто густым слоем грязи, а в камине со ржавой решёткой уже давно не разводили огня.

Салли поставила свечу на умывальник и повесила широкополый чепец на крючок. Жёлтые цветы и скачущие канарейки на нём в этой комнате выглядели лучом света. Девушка вынула шпильки из волос и сложила их на умывальник – целее будут; она вечно теряла шпильки. Каштановые волосы рассыпались по плечам – длинные и вьющиеся спереди и по бокам, как у модниц, что рисуют на витринах – таких, белокожих, с прямыми носиками и изящно поджатыми губками. У Салли было смуглое лицо, вздёрнутый нос, а когда она улыбалась, было видно, что у неё не хватает зуба. Но она была довольна своим лицом. Девушка на многое способна, если у неё найдётся немного хитрости и пара блестящих карих глаз.

Повернувшись в Колючему, она обнаружила, что он неуверенно пятится к дверям. Салли ухватила его за руку.

- А за что же платил, Колючий? Я не нравлюсь тебе?

- Я…. Да, но… – Он сглотнул. – Просто я уже давно…

- Тогда сейчас самое время, не сомневайся, – она улыбнулась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Поначалу было непросто. Салли сделала всё, что могла, чтобы подбодрить Колючего – он явно в этом нуждался. Наконец, его тело проснулось, и он набросился на неё с жадностью. Если у него и есть жена, она явно пренебрегает своим долгом. Салли удивляло как некоторые жёны сначала обдают мужей холодом, а потом обвиняют в том, что они ходят к таким как она. Салли была невысокого мнения о «респектабельных» женщинах, но она мало их знала, так что понимала, что не ей судить.

Когда Колючий скорее всего не заметил бы, она сунула руку в карман его сюртука. Её нравилось воровать какую-нибудь мелочь у каждого клиента, что она подцепляла. Это было нечто вроде игры – но в остальном она вела себя по-деловому. Порой, особенно если мужчина ей не нравился, она пыталась стащить что-нибудь ценное – часы или булавку для галстука. Но это было рискованно – если он заметит, то может потащить к судье, как бы это не было неловко для него самого. Так что обычно Салли ограничивалась платками, за которые на Филд-лейн можно было выручить несколько пенсов.

Она нашла платок Колючего и вытянула из кармана. Это было не так просто – она лежала на спине, он был сверху, но у Салли хватало опыта. Она ловко свернула добычу, спрятала под себя, где и продержала, пока он не закончил.

После всего Колючий смущенно мямлил и неловко благодарил. Пока он приводил себя в порядок, Салли украдкой попробовала монеты на зуб. Кажется, этот не из тех, кто может её надуть, но осторожность не помешает. Убедившись, что обмана нет, она спрятала деньги в потайной карман под юбкой, а пока он не смотрел, туда же отправился и платок. Наконец, девушка оправила платье, надела чепец и пошла к дверям.

Поворачивая ключ, Салли услышала в коридоре тихие, лёгкие шаги. Она знала, что это значит – какой-то тип дал Тоби шиллинг, чтобы тот позволил подглядывать в замочную скважину. Салли выглянула в коридор, но там никого не было. Она только пожала плечами – давно уже привыкла к таким любопытным, которые были обычной опасностью в её ремесле. Колючему она ничего не сказала – он только рассердиться.

Они попрощались в дверях «Петушка».

- До свидания,– смущенно пробормотал он.

Она легко поцеловала его.

- Береги себя.

Он вздрогнул, закрыл глаза на миг, а потом спешно зашагал прочь.

«Странный тип», – подумала она.

Девушка смотрела ему вслед, видя, как он отбивается от других ночных пташек.

«Не повезло вам, девочки, – усмехнулась она, – я увидела его первой».

Салли небрежно поправила чепец и неторопливо вышла на улицу. Дорогу перекрывала телега, доверху нагруженная театральным реквизитом, не давая экипажу с парой лошадей проехать. Молодой человек, что сидел в экипаже, открыл окошко, чтобы рассмотреть, в чём дело. Поймав взгляд Салли, он улыбнулся.

Она беззаботно подняла голову, будто хотела понять, не идёт ли дождь. Таким парням нравилось, когда ты немного сопротивляешься – это давало им ощущение победы.

- Иди сюда, – позвал человек в экипаже.

- Вы говорите со мной?

- Ты же знаешь, что с тобой.

- А мама сказала мне не разговаривать с джентльменами, пока нас не представят.

- Иди сюда, и представлю нас друг другу.

Она подошла к экипажу, желая получше рассмотреть этого человека. У него был выговор джента, а у неё редко бывали дженты. В свете фонарей она разглядела мужчину лет двадцати пяти в синем вечернем сюртуке, белой рубашке, шейном платке и белом шёлковом жилете с вышитыми серебряными цветами. Кто угодно мог бы понять, что у этого парня больше денег, чем он может потратить – только на то, чтобы поддерживать все эти тряпки чистыми явно уходило столько денег, сколько Салли не тратила на жильё за целый год. А ещё он был красавчиком. Боже, да он выглядел как принц из детской сказки.

- Залезай и прокатимся, – он открыл дверцу.

- Куда вы меня повезёте?

- А какая разница? Я не думаю, что ты будешь смотреть в окна.

- О, вот как, да? – она сморщила носик. – Там мало места.

- Больше не потребуется, – он протянул руку, чтобы помочь ей; его улыбкой можно было осветить весь театр на Друри-Лейн.

- А вы умеете очаровывать. Вам это кто-нибудь говорил?

Его улыбка стала чуть натужной.

- Ты бы удивилась.

- Скажи, а зачем тебя я? Я тебе не под стать. Разве тебе не стоило бы подцепить одну из тех дамочек, что катаются по парку в экипажах, и отвести её в какое-нибудь уютное гнёздышко на ужин и танцы?

- Я не люблю свет, людей и глупую болтовню.

- А что же хочешь?

На миг всё его очарование пропало. В тёмно-синих глазах появилось серьёзность, почти отчаяние.

- Я хочу тебя, чтобы обо всём забыть.

Она несколько секунд смотрела на него.

- Тогда подвинься, Красавчик.

Он крикнул кучеру ездить вокруг района, пока не прикажут остановиться. Тот и глазом не моргнул – наёмные кучера видывали и не такое.

Салли пришлось смириться с теснотой и неудобством. Кроме того, нещадно трясло – разве бывает такое чудо как наёмный экипаж с одинаковыми колёсами? Сиденья с порванной обивкой царапали её зад, а любимый чепец с канарейками катался по грязному полу. По крайней мере, у Красавчика была защита – чехол из овечьей кишки, перевязанный лентой на конце. Ей нравилось, когда клиенты так заботятся о себе, ведь при этом они заботились и о ней. Ни в каком законе не написано, что такой джентльменистый тип не может заразить тебя ковен-гарденской лихорадкой[3], так же как любой другой клиент.

Но резвиться с джентами было одно удовольствие – они приятно пахли, и волосы у них был мягкие, чистые и ухоженные. Но в остальном мало отличались от остальных. Если у них были хорошие манеры, они не тратили их на таких как Салли. Этот Красавчик, пожалуй, был немного необычным. Его сердце было не здесь. Оно могло быть в сотнях миль отсюда.

Впрочем, тем лучше – проще стащить его платок. Он был из первоклассного батиста – Салли могла определить это наощупь. Больше она ничего не взяла, хотя ей ужасно захотелось кольцо, что Красавчик носил на мизинце. Оно было квадратным, с драгоценным камнем на каждом углу, а в центре был вырезанный из слоновой кости череп.

Закончив, Красавчик помрачнел и смотрел тяжело, как уставший ребёнок. Он не спросил, сколько должен, а просто сунул ей две кроны, будто они не стоили ничего[4]. Салли мгновенно спрятала в потайной карман под юбкой – пока он не опомнился и не потребовал сдачу. Когда Красавчик откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, девушка быстро сунула туда же платок.