Страница 2 из 3
– Ты не мог тогда вообще не приходить?
– Не мог… – он покачал головой. – Ты не понимаешь, что значит присяга для таких, как я. А вот Лесник это знает, поэтому он был так спокоен. Я не мог не выполнить приказ. Все очень просто, Рыжая. Долг есть долг и деваться тут некуда.
– Но что, если страной правит…
– Кто-то вроде Гитлера? Да, тогда все плохо. Приказ останется приказом, а присяга – присягой. Потом на него было организовано покушение, но уже без меня, а я разобрался, кто дергал за ниточки, но было слишком поздно. Там, между мирами, я просил, чтобы когда мое наказание закончится, мне дали возможность отомстить. Бог услышал меня. Вот и твои вещи!
Они остановились на широкой поляне, посреди которой под кучей веток лежало платье Ирины и ее кинжал.
– Ты увидел? – спросила она.
– Да. Такое оружие сложно не заметить.
Он повернул коня и отвернулся, давая ей возможность переодеться. Ирина спрыгнула с конской спины (она ехала без седла, второго у Зигфрида не было, только попона) и вытащила сверток. Стянула джинсы и рубашку, закрепила ножны на бедре правой ноги, надела платье. Подумала, что конский пот, пропитавший внутреннюю сторону джинсов, уже совершенно не раздражает ее кожу. Раньше она после поездок краснела и чесалась, теперь нет. Привыкла.
Услышав, что она снова вскочила на коня, Зигфрид оглянулся и тронул своего. Спросил ее:
– Здесь найдется пруд, где их можно выкупать?
– Не холодно будет?
– Прохладно. Но я не буду их загонять в воду. Щеткой протру. Спину под седлом нужно мыть регулярно.
– Поехали…
В сторожку они вернулись только вечером. Зигфрид отдал Лесю зайца, которого убил по дороге броском камня и ушел в сарай, к лошадям.
Глава вторая
– Что-то случилось, Рыжая. Вставай!
Она с трудом разлепила глаза. Была ночь. Скрипнула входная дверь сторожки. Лесь вышел, но ни одного лучика света в комнату не проникло.
Поднявшись, она на ощупь нашла висевшее на стене платье, надела его, повесила на плечо плетеный пояс с кинжалом и вслепую прошла к двери.
Луны не было. Две светлых тени в темноте – учитель и Зигфрид.
– Что случилось? – спросила она.
– Посмотри туда…
Она подошла к ним. Небо на юго-востоке светилось.
– Что это? Рассвет? – она посмотрела на учителя. – Но ещё рано.
– Это не рассвет, – ответил немец.
– А что?
– Не знаю… Лесник?
– Аналогично.
Ирина ахнула:
– Бесцветный огонь. Началось…
– Пророчество Норманна? – в голосе Зигфрида обозначился лёгкий интерес. – Тогда почему мы проспали трубу архангела и где встающие из могил мертвецы?
– Ты слышал про него?
– Я в своей жизни слышал столько пророчеств, что… Но в чем дело? Давайте посмотрим, что там.
– Мы и так смотрим.
– Я имел в виду: вблизи.
Лесь промолчал. Ирина тоже не совсем поняла немца: зачем лезть туда, в это пламя? Между тем, тот спросил:
– В той стороне что-нибудь большое есть? Судя по отсветам, до зарева километров двести-триста.
– Киев.
– Нет, это не город горит. Можете мне верить. Пламя не такое. Может быть, это и не пожар?
Ирина подумала, что верить и правда можно. “Сколько он таких горящих городов видел? Сосчитать – пальцев не хватит”.
– Так что, посмотрим?
– Лошадям крылья отрастить?
– Нет. Не лошадям. Кстати: позаботься о них, если что.
С этими словами немец потянул через голову футболку. Потом вместе с трусами стащил свои фирменные итальянские штаны. Его тело странно изогнулись – и он вдруг исчез. Лесь хмыкнул.
Рядом послышался шорох. Ириной щеки коснулось чье-то дыхание. Она присмотрелась и тихо взвизгнула, потому что рядом с нею сидел здоровенный черный пес. Голова его была примерно на уровне ее шеи. Немец не исчез, он обернулся.
Собака поднялась и повернулась, подставив бок.
– Что смотришь? – спросил ее учитель. – Полетишь, так забирайся.
– А я… А он?..
– На Серко ведь летала?
– Может быть, я сама?
– Филином? Нет уж! Одну тебя туда я не отпущу. Ну, думай быстрее.
Ирина решилась.
– Платье снимать?
Собака кивнула.
– Кинжал?
Покачивание головой.
Она разделась, повесила кинжал на плечо и запрыгнула на пса верхом. Тот оттолкнулся лапами и земля осталась внизу.
“Как им управлять? Серко без ожерелья Княжны летать не мог, а у этого… Ой, зря я это затеяла!”
Эту последнюю мысль сразу отогнало восторгом полета. Ирина пригнулась, вцепившись в черную, жесткую шерсть на загривке и подогнув ноги. Холодный воздух апрельской ночи казался ей теплым. Далеко внизу мелькали огни поселков и автодорог. Тело было наполнено в буквальном смысле неземной легкостью.
Наслаждение было недолгим. Зигфрид летел гораздо быстрее, чем Серко и зарево быстро приближалось, пока впереди, в ночной темноте, не показалась ослепительно-яркая точка. Оборотень взвизгнул, свернул и пошел на снижение, укрываясь за стеной леса.
“Что он дела… Ай!”
Зигфрид уперся лапами в землю и она оказалась сидящей на спине голого мужчины.
“Хорошо, что темно!”
– Рыжая! – то-ли гавкнул, то-ли сказал тот. – По лесу ходить умеешь?
– Да.
– А с местной нечистью договориться?
– Не знаю. Попробовать можно.
– Тогда сделай это. Ближе не подлететь. Я думал, что мне глаза выжжет. Нужно подойти, а меня одного лес не пропустит. Я этих мест не знаю.
– Сейчас…
Она опустилась на колени, прикоснулась ладонью к земле, минуту держала ее так, потом посмотрела на Зигфрида.
– Странно… Лешего нет. Вообще никого нет рядом. Как при лесном пожаре. Но ведь с лесом все в порядке.
Немец, хорошо различимый в свете неба, немного подумал и сказал:
– Там горит то-ли завод, то-ли ещё что-то похожее. Обычно нечисти плевать на дела людей, которые не задевают ее напрямую. Я всё-таки проверю.
Он нагнулся, опершись локтями на колени. Ирина невольно улыбнулась. Видок был еще тот… Черный зверь ломанулся в лес.
Вернулся он впрочем, довольно быстро. Выскочил и, выдирая лапами комья дерна, метнулся к ней. Припал к земле, заскулил: “Садись!” Ирина поняв, что происходит что-то не то, запрыгнула на его спину и уже в воздухе обернулась.
Какие-то тусклые тени вынырнули из кустов и закружились на том месте, где она только что стояла, безнадежно опоздав. Нечисть? Тогда почему она их не ощутила? Обычно она сразу замечала и озорной интерес Лешего, и суету мелких бесов-полевичков, и недовольство домового, а тут… Чем-то нехорошим несло от этих теней. Не мертвецами-навьями, нет… Еще более чужим. Они летели и зарево горело за их спиной.
* * *
– Горит Чернобыльская атомная станция…
Зигфрид пил молоко. Жадно, так, что захлебывался. Левая рука у него явственно дрожала и на ней расплывался большой кровоподтек.
– …Видимо, авария. Там все светится от радиации, даже слепит в темноте.
– Кто тебя гнал? – тихо спросил Лесь. – Ты весь в мыле.
– Не знаю! – немец оторвался от кувшина, помотал головой. – Вроде вервольфов, но поменьше. Я их даже не ощутил поначалу. Выбежал к дороге, вижу указатель: “Чернобыльская АЭС”. Свет был очень яркий, слепил меня. Вдруг удар в бок. Я покатился, вскочил, но драться не стал. Есть случаи, когда лучше отступить. За мной гнались, но я оторвался, подхватил Рыжую и взлетел.
– Ты что видела? – учитель посмотрел на Ирину.
– Тени какие-то. Серые, бесформенные, непонятные. Три штуки. А разве вы?..
– Я тебя не ощущал. Как отрезало. Уже прикидывал, куда насчёт лошадей звонить.
Он задумчиво погладил рукой бороду.
– Что же это за твари такие у меня завелись? И зачем они станцию подожгли? Ладно, утром послушаем, что по радио скажут.