Прости, малышка...

Он слушает меня с интересом:

— Вы, кстати, так и не сказали своего имени.

— Анастасия. — Неожиданно для себя, выдаю я. — Мне пора.

И, развернувшись на каблуках, иду искать «Корлеоне».

Нахожу его в компании Олега и трёх длинноногих вешалок, сверлю злобным взглядом, сама не знаю, почему. Он спокойно потягивает что-то из стакана и непринужденно беседует с курицами, которые смеются так, словно говорят: «Красавчик! Возьми меня прямо здесь!» Я врываюсь ледоколом в эту компашку и с натянутой улыбкой воркую:

— Максим Сергеевич! А я вас везде ищу! Что ж вы, голубчик, совсем забыли про наше неотложное дело! Извините, милые дамы, нам пора. — И тащу офигевшего Босса в сторону выхода.

— Это что сейчас было? Что еще за «голубчик»? Ты где таких слов нахваталась? — Недовольно бурчит Максим по пути.

— Пока вы развлекали силиконовую долину, я, между прочим, занималась делом. Но если вас это больше не интересует, тогда я верну эти шмотки по почте.

— Ладно. Давай, рассказывай.

Я пересказываю ему разговор с Лиманским в подробностях, пока мы идем до машины и садимся в неё. Максим недовольно хмурится и говорит водителю:

— Едем в город. На квартиру.

— Хорошо, Максим Сергеевич.

Нет. Не хорошо. Совсем не хорошо. Я хочу возразить, сказать, что не согласна ехать ни на какую квартиру. Я устала, и хочу спать под волшебным бежевым одеялом. Но вместо этого скидываю туфли на пол и закидываю ноги на сидение, ощущая при этом несказанное счастье, потому что ноги гудят так, что невозможно терпеть.

«Корлеоне» смотрит на меня недоуменно, а потом, не прерывая зрительный контакт, берет мои ноги и кладет их себе на колени, поглаживая одну рукой от лодыжки до колена, вызывая мурашки на моей коже под тонким капроном чулок. Я не понимаю, зачем он это делает, но от удовольствия прикрываю глаза и почти мурчу, потому что никто никогда со мной такого не вытворял.

Мы не разговариваем всю дорогу до квартиры, и даже когда заходим внутрь. Между нами как будто висит напряжение. Максим проводит меня в просторную гостиную и я, отбросив ненавистные туфли куда подальше, плюхаюсь на огромный серый диван звездочкой, наблюдая за тем, как он подходит к какому-то шкафу и достает оттуда бутылку.

— Будешь?

— Что это?

— Виски.

На мгновение задумываюсь, стоит ли мне пить, но Босс опережает мои мысли, протягивая стакан с коричневой жидкостью.

— Отметим удачное начало нашего дела. — Беру стакан из его рук и смотрю, не отрываясь.

— Должен признать, ты превзошла все мои ожидания сегодня. Даже когда свалилась под ноги Антону. — Он улыбается. Отпивает из своего стакана. — И ещё… Тебе очень идет это платье.

От этих слов становится не по себе. Наверное, потому что только сейчас осознаю, что оно не моё. И у меня никогда не будет «своих» таких нарядов. Я не питаю слабости к шмоткам, не в моем положении. Но это платье мне нравится. Даже сама себе удивляюсь.

Подношу бокал ко рту и делаю маленький глоток. Жидкость обжигает мне рот и горло, и я закашливаюсь, пытаясь избавиться от неприятной горечи во рту. Первый раз за восемнадцать лет жизни пробую алкоголь. Странное ощущение. Даже не передать.

В следующий момент «Корлеоне» забирает мой стакан, ставит оба на столик рядом с нами и, беря меня за руку, тянет вверх. Поднимаюсь на ноги и оказываюсь в кольце крепких мужских рук. Голова начинает кружиться. Максим внимательно смотрит и неожиданно впивается в мои губы своими губами, так, что я вскрикиваю. Он обхватывает одной рукой мою голову и удерживает её, проникая языком внутрь моего рта, я задыхаюсь, но меня накрывает, и вот уже несмело отвечаю на поцелуй, сплетая его язык со своим. Сердце бешено колотится, и я улетаю куда-то в космос от невероятного вкуса и запаха сексуального монстра, но в последний момент возвращаюсь на землю с мыслью, что сейчас вообще такое происходит??

Разрываю поцелуй и отталкиваю мужчину от себя, дышу с трудом, выставив правую руку перед собой на максимальное расстояние.

— Тебе ничего не обломится, «Корлеоне». Я не собираюсь становиться твоей подстилкой!

— Мне уже обломилось. — Смотрит, так же тяжело дыша. — Больше, чем я мог себе позволить.

Он разворачивается, и прежде чем я успеваю опомниться, хватает ключи и выходит из квартиры.

Глава 5

Максим.

***

Все, что происходит вокруг нас — не случайно. Одна, казалось бы, непреднамеренная встреча с главным человеком в моей жизни — моим приемным отцом, когда я девятилетним пацаном полез к нему в карман, чтобы выудить оттуда кошелек на улице, полностью изменила мою судьбу.

Я рос сорванцом. Моя родная мать была алкоголичка, отца я никогда не видел, хотя им мог быть любой из материных дружков, с кем она весело проводила время, пока я скитался по дворам и усваивал уроки жизни. Один из них мне пришлось выучить лучше всего — всегда и везде надеяться только на себя. И никому не доверять.

Уже к восьми годам я немного научился «карманному» мастерству и оттачивал его на улицах города, присваивая себе деньги прохожих, тех, что зевают по сторонам и не следят за своим имуществом. Я выживал, как мог, и даже думал, что мне это нравится.

Так было до встречи с Гавриловым. Он буквально поймал меня за руку, как только я полез к нему, и одарил таким взглядом, что я запомнил его на всю жизнь: в нем была уверенность, удивление, сожаление, но — ни капли злости. Этот человек встряхнул меня, привел в свой дом, дал свою фамилию и образование. Всем, что у меня есть, я обязан только ему. Конечно, нам не было легко. Мне — потому что я мнил себя свободной птицей, а ему — из-за твердости характера и нежелания уступать. И все же, как-то мы нашли общий язык и стали родными. Я до сих пор считаю его лучшим отцом.

Николай Гаврилов — был довольно влиятельным человеком в нашем городе. Он вел успешный бизнес, связанный с коммуникациями и компьютерными технологиями. Но, несмотря на это, для того, чтобы оформить надо мной опеку, ему пришлось привлечь необходимые связи и выплатить моей матушке приличные отступные.

Он рано овдовел, но вокруг него всегда было много женщин, и я, честно признаться, был в шоке, когда он женился во второй раз. Мне было семнадцать. Амалия ворвалась в нашу налаженную жизнь вихрем, принеся с собой четырнадцатилетнего сына — Антона, с которым мне пришлось долго притираться. Против новоявленной жены отца я ничего не имел, она мне нравилась. Жизнерадостная, энергичная женщина тридцати шести лет, к тому же невероятно красивая, — она делала отца счастливым, это сразу бросалось в глаза. Мы до сих пор дружим, поддерживаем друг друга, ведь не так давно оба потеряли родного нам человека.

Уже во время учебы в институте, я пропадал в фирме отца, перенимая опыт именитых специалистов, а после защиты диплома, выпросил у него денег и открыл собственный отдел по IT-технологиям. Пока моя команда набирала обороты, Гаврилов помогал с заказами, а потом мы и сами стали неплохо себя обеспечивать и приносить стабильный доход компании. Последние полгода мы вместе работали над одним проектом — часто засиживаясь допоздна в офисе и дома, не прекращая обсуждать острые моменты. Мы спорили с отцом, работали на износ, и перепроверяли свою программу, чтобы представить на патент готовую рабочую систему блокировки и защиты информации на всех электронных носителях.

Надо сказать, Антон тоже работал в фирме отца. Его больше привлекала экономика и юриспруденция. Мы общались, по долгу службы, но мало, ведь к тому времени я уже приобрел квартиру и загородный дом, а он жил в квартире матери, которая пустовала и сдавалась в аренду после того, как она вышла замуж за Гаврилова.

И вот, когда наш проект был уже почти готов, отец внезапно умер. В своем кабинете от остановки сердца. Ему было всего шестьдесят три года. И это случилось три месяца назад.

По завещанию Гаврилова — старшего фирма «INFert.Comp» полностью отошла мне. Амалия получила в наследство все остальное движимое и недвижимое имущество. Антон оказался не у дел, и видимо его это сильно огорчило, потому что он решил присвоить себе то, что мы с отцом разрабатывали последние месяцы. Каким образом у него оказалась флешка с нашей программой, я не знаю. Может я так был обескуражен скоропостижной смертью отца, что не заметил, как тот провернул это дело, но скорее всего, для него это сделали специально подготовленные в нашей компании люди. Потому что вся информация с нашего сервера была слита на компактный носитель размером с булавку, который этот подонок теперь везде носит с собой.