Страница 106 из 118
Конан негромко выругался на киммерийском языке, а Рашид расхохотался.
-Да, брат,- отсмеявшись, сказал он, хлопнув ладонью по плечу варвара,- владение собственностью создает не только права, но и порождает обязанности. Ты, как хозяин своей невольницы, обязан теперь заботиться о ней: кормить, поить, одевать, дарить украшения, лечить, если понадобится...
- Кром! Лучше бы я купил коня, от него хоть какая-то польза была бы. И вообще, я что-то не помню, чтобы, когда был рабстве, мне дарили подарки. В день давали краюху хлеба, правда, воды было вдоволь...
-Ладно,- сказал улыбающийся Рашид,- прежде всего, надо позаботиться о приличной одежде для нее, не будет же она ходить голой. Кстати, вот как раз лавка продавца одежды.
Достав из кармана два золотых денария, он протянул их девушке и сказал:
-Пойди, милая, выбери себе что-то из одежды, что тебе по нраву, да не забудь взять запасной комплект, в пустыне магазинов не будет.
Но она, взглянув на Конана, ответила, потупив взгляд:
-Я не могу взять деньги от постороннего мужчины, без согласия своего господина.
-Да бери уже, раз дают,- рявкнул тот,- чтоб тебе попасть на ужин к Нергалу!
Она поклонилась, взяла из рук Рашида монеты и упорхнула в лавку.
-Если ты помнишь, я пытался тебя удержать от необдуманного поступка,- сказал, воспользовавшись ее уходом Рашид,- но тебе захотелось ее выкупить. Видишь, что из этого получилось?
-Я только хотел купить ей свободу, -проворчал Конан.
-Свободу чего?- резко спросил Ращид.-Свободу умереть с голоду или быть изнасилованной всеми этими торговцами живым товаром и их подручными? Нет, уж теперь, коль ты взял на себя ответственность за нее, подари ей настоящую свободу. Хочет она в Туран- доставь ее туда и только тогда ты до конца исполнишь свой долг по отношению к ней, когда она получит настоящую свободу, а не ту, которую ты хотел ей дать сейчас.
-Кром! Зачем мне все это?- едва не застонал киммериец, но в это время его " собственность" вышла из лавки с увесистым тюком в руках. Взглянув на тюк и прикинув его вес, киммериец молча взял его у девушки и направился к воротам.
На постоялом дворе Рашид распорядился провести ее в их комнату, наполнить бочку горячей водой и предоставить ей в помощь служанку для того, чтобы она могла хорошо вымыться.
-Когда искупаешься и переоденешься,-сказал он "собственности" киммерийца,- спускайся вниз, пообедаешь с нами, думаю ты давно не пробовала настоящей еды.
Отданный хозяину золотой денарий, как обычно безупречно сыграл свою роль, девушку немедленно отвели наверх, а Конан и Рашид, заказав вареную баранину, жареное мясо, овощи и фрукты, уселись за столом, приступив до начала трапезы к утолению жажды холодным, игристым с кислинкой вином из местных виноградников.
Пили в молчании. Конан пребывал в мрачном расположении духа и, когда, искоса бросал взгляд на приятеля, глаза которого лучились смехом, желваки его начинали играть на скулах. Рашид принимал серьезный вид, но в очередной раз взглянув на киммерийца, едва не прыскал от смеха.
Так в молчании прошло около часа , а когда у второго объемистого кувшина показалось дно, Конан случайно бросил взгляд на лестницу и замер с кружкой в руках, которую так и не донес до рта. Рашид с недоумением взглянул на приятеля, а затем перевел взгляд к лестнице. Там стояла хрупкая девушка, даже еще не девушка, а подросток, но с очень развитой фигурой. Ее темно-рыжие волосы спадали крутыми локонами на плечи, большие зеленые глаза словно лучились каким-то мягким светом, черные почти прямые брови и резко очерченный подбородок на чуть скуластом и слегка удлиненном лице с лилейного цвета кожей и алыми чувственными губами выдавали в ней чистокровную персиянку. На девушке был одет полный мужской костюм: замшевая коричневая куртка, из-под под которой выглядывала шелковая рубашка, расстегнутая у ворота, и такие же брюки, заправленные в изящные красные сапожки мягкой телячьей кожи. Сейчас в этой юной красавице невозможно было узнать, ту замурзанную и измазанную грязью невольницу со спутанными почти черными волосами, которую Конан всего несколько часов назад выкупил у торговца рабами.
Через мгновение она подошла к их столику и уселась в свободное кресло.
Спустя час и три выпитых мужчинами кувшина вина, выяснилось, что ей восемнадцать лет, зовут ее Зарина*, она дочь богатого персидского купца, который жил одно время в Парсагаде, но уже несколько лет, как переехал в Султанапур. Сама она примерно три луны тому назад приехала в Парсагаду повидать родственников, но там ее украли давние враги отца и продали за бесценок попутному каравану.
-Вот так я и оказалась здесь на невольничьем рынке, где меня и купил мой господин,- она с очаровательной улыбкой указала на Конана.
-Запомни, женщина!- рявкнул слегка опьяневший киммериец, стукнув кружкой по столу.- Я тебе не господин, ты мне не рабыня, а совершенно свободный человек. Раз тебе нужно в Султанапур, мы тебя туда доставим, но, клянусь Кромом, если ты еще раз назовешь меня господином, то невзирая на его заступничество,- он кивнул в сторону Рашида,- я брошу тебя в самой жаркой пустыне в самый жаркий полуденный зной и пусть гули обглодают твой высохший труп.
-Хорошо, Конан,- очаровательно улыбнулась девушка,-разве я против?
Она пригубила свою чашу с одним из лучших вин на этой стороне Венда и их беседа постепенно приобрела такой легкий характер, что даже киммериец и тот, значительно подобрев, отпустил несколько шуток в свой адрес. Вскоре Зарина удалилась наверх, сославшись на усталость, а мужчины заказали еще кувшин вина. Хозяин постоялого двора сам принес его дорогим гостям и, подсев к их столу, осторожно поинтересовался :
-Вы, кажется, намерены отправиться в Туран?
Конан и Рашид, переглянувшись, кивнули головами.
-Пусть простят меня уважаемые господа,-понизил голос хозяин,- и не подумают, что я лезу не в свое дело, но я бы настоятельно не рекомендовал вам путешествовать до Парсагады в одиночку.