Сыграй на мне

– Давай попробуем, хотя я не уверена, что трезвая.

Тем временем мы шли по лестнице на второй этаж. Интересно, что думали про нас остальные? Я была рада, что выполнила просьбу Аманды, но оставшись с Эриком наедине, почувствовала себя неловко. И вспомнила, что мало про него знаю. Как воспринимать его слова про напоить – как шутку или намек на опасность?

Но я так устала подозревать всех вокруг! Что если попробовать расслабиться на один вечер?

– Куда мы идем?

– Хочу показать тебе картины.

– Картины?

– Да, я коллекционер, хоть и несколько импульсивный.

– Это как?

Он отпил из своего бокала.

– Покупаю под настроение и не заморачиваюсь с аукционами.

– Угу.

– Тебе неинтересно?

– Ну, я ручки коллекционирую, и тоже делаю это импульсивно, когда хочется и нравится, а не в фирменных магазинах с самыми дорогими экземплярами.

Он остановился и серьезно посмотрел на меня. Я ответила на его взгляд. Зеленые глаза. Теперь я знаю их цвет. Сердце сильно стучит и голова кружится. Алкоголя точно больше не надо.

– Вот именно. Ты и правда меня понимаешь. И знаешь что? Я не буду говорить тебе цену картин, хорошо? Здесь есть коллекционные экземпляры, которые стоят миллионы, но есть и те, за которые я заплатил пару баксов на барахолке. Они все одинаково ценны для меня и это то, за что меня обычно называют чудаком.

– Ты бываешь на барахолке? – мне в это искренне не верилось.

У него загорелись глаза.

– Конечно! Там столько прекрасного. Кстати, собираюсь туда в воскресенье, хочешь со мной?

– Ни разу там не была.

Он снова остановился.

– Как можно жить в Лондоне и не бывать на барахолках?

– Как можно быть знаменитым и посещать барахолки?

– Тогда решено. Заеду за тобой в воскресенье в одиннадцать утра и сама все увидишь.

И он продолжил путь наверх, как ни в чем не бывало. Я тоже заставила себя сдвинуться с места. Что это только что было? Он пригласил меня на свидание? Или просто нашел единомышленника (смешно), или же ему скучно одному ходить по барахолке?

– Что бы ты не думала, я рад, что ты пришла.

– Я…

Откуда этот ком в горле?

– Мне у тебя очень нравится. Аманда и Питер прекрасны. Жаль только, что мы не обменялись контактами.

– Это не проблема, оставь мне свой телефон, я им передам.

– Очень смешно! Полагаю, что раз у тебя есть мой адрес, то и телефон тоже есть.

– У меня нет ни того, ни другого.

– Тогда как ты собирался заехать за мной в воскресенье?

Он серьезно посмотрел на меня.

– И все еще собираюсь. У меня было два варианта – приятный и не очень. Узнать у тебя напрямую или тормошить Бена.

– Я думала, что на такие вечеринки пускают только когда знают место проживания, телефон, группу крови и родословную всех гостей. Разве нет?

Что я несу?

– Раньше так и было, но времена изменились. Мы, сильные мира сего, учимся доверять.

– Ты звучишь как спикер тренинга по личностному росту.

Он остановился и расхохотался.

– Мне туда путь заказан. Моя история успеха слишком банальна. Я просто делаю, что люблю и делаю это постоянно. Но, боже, я только что представил как говорю это со сцены и это так смешно!

Я тоже мигом представила его у микрофона, но не поняла, что в этом смешного.

– А мне бы такая речь помогла. А то все наоборот уверены, что любимое дело ничего не стоит и нужно выживать любым способом.

Он так пронзительно посмотрел на меня, что внезапно захотелось расплакаться. Хотя мне этого на самом деле хочется весь вечер. Было бы легче, если бы я встретила заносчивых богачей, смотрящих на меня сверху. Но все были так милы и так… человечны. Простые люди со своими проблемами и своими радостями. И чем дольше я находилась среди них, тем больше хотелось продлить это.

Мы просто смотрели друг на друга некоторое время. Эрик будто хотел что-то сказать, но не решался, а я сдерживала слезы.

– Ты хотел показать картины?

Он кивнул.

Мы преодолели последние ступеньки и оказались на втором этаже. Слева теперь был вид на первый этаж, а справа множество дверей, а на стене между ними – картины.

И я уже понимала, что мне будет нечего о них сказать.

– Так ты фанат современного искусства.

– Что, все слишком хаотично? – он снова улыбнулся.

– Есть такое. Я не сильна в понимании абстракции. И я действительно не угадаю, что из этого ты купил на аукционе, а что за гроши на барахолке, потому что… ммм…

– Потому что такое любой может нарисовать?

Спасибо, что сам это сказал!

– А разве нет?

Мы медленно шли вдоль стены. Я пыталась сосредоточиться на картинах, но меня поразило другое – двери. Не знаю, что скрывалось за ними, но они сами по себе были произведением искусства. С лепниной и чуть ли не с позолотой, а может именно и с ней. Я бы чувствовала себя во дворце, если бы рядом висели полотна с классикой прошлых веков, а не разноцветная размазня современных деятелей. Контраст был до того необычным, что у меня закружилась голова. Эрик никак не комментировал картины, а просто наблюдал за моей реакцией. И похоже изрядно веселился.

– Я должна дать оценку тому, что вижу?

– О, поверь, ты ее уже дала.

Я сжала его пиджак, но тут же отпустила, боясь помять. И немного отстранилась, рядом с ним становилось жарко.

– Все в порядке?

– Да, просто это слишком много для одного дня. Я лучше спущусь вниз, да и тебе пора уделить время другим гостям, нет?

Он пожал плечами.

– Я их всех знаю. Кроме твоей подруги, но не уверен, что мы с ней будем часто пересекаться.

Мне вдруг стало обидно за Ребекку и я хотела заступиться за нее, но он продолжил.

– Я обещал показать тебе библиотеку. Она внизу, так что пойдем.

Мы не развернулись обратно, а дошли до конца второго этажа, где оказался прозрачный лифт, на котором мы и поехали вниз.

– Я так и не знаю из какой ты группы. Но я мало слежу за музыкой, так что может и группу не знаю.

Лифт остановился.

– Не льсти себе, нас все знают. В Англии так точно.

Мы шли в сторону гостиной, но он остановился возле очередной двери с лепниной.

– Ты как-то грустно это сказал.

– Да нет, но я рад, что ты пока меня не вспомнила. Забавно общаться, когда от тебя ничего не ждут.

Я вспомнила, что Дориан и Бен от него чего-то хотели, приехали на вечеринку с определенной целью. Он поэтому и пошел показывать мне дом, чтобы сбежать от них и знал, что я от него ничего не потребую.

– Тогда может вместе скроемся в библиотеке? Не хочешь сбежать с собственной вечеринки?

Эрик покачал головой.

– Нет, это так не работает. Они никогда не уйдут сами.

Была ли это шутка или грустная правда, я так и не узнала, потому что в следующее мгновение Эрик открыл дверь и все мысли испарились из головы.

Я всегда любила библиотеки у других людей. Чаще всего это книги, доставшиеся по наследству и совсем немного современных. В наш век постоянных переездов очень тяжело вести с собой всю библиотеку и люди оставляют лишь самое ценное, поэтому просмотр полок никогда не занимал много времени.

В этой же библиотеке я опасалась исчезнуть на неделю. Четыре стены в человеческий рост, уставленные книгами, справа огромное окно в сад, две узкие лестницы, ведущие наверх и снова четыре стены с книгами.

– Можешь брать все, что захочешь. Только вон к тому дальнему стеллажу со старинными книгами нужны перчатки, они лежат на столе, хорошо? Располагайся, где хочешь, я рекомендую кресло, но как пожелаешь.

Я ничего не ответила, но кажется кивнула. Я уже была на середине комнаты и споткнулась о небольшой столик. Эрик мягко взял меня за талию, чтобы я не упала. Потом наклонился к левому уху и прошептал:

– Развлекайся.

После чего ушел, закрыв дверь. Музыка и легкий шум разговора теперь были почти не слышны. Я осталась одна среди океана книг, прижимая руку к тому месте на лице, которого коснулось дыхание хозяина дома.