Страница 4 из 5
Можно рассмотреть это на более простой ситуации. Мне 3 года, и я ем суп. Я наелся, хочу отставить тарелку. Мама говорит: «Нужно доесть до конца». Ситуация житейская, но не настолько простая, как кажется на первый взгляд. Почему? Давайте разберемся, в какую ситуацию попал наш субъект. Он точно знает, что сыт, ведь чувство сытости заложено в нас природой. Социальная часть жизни – мама, папа – говорит ему: забей на то, что ты сыт, надо доесть, это социально ожидаемо. А теперь представим, как я начинаю метаться внутри. Я в любом случае что-то предаю, независимо от того, как поступаю. Если я не доедаю, то в свои 3–4 года попадаю в жесточайший конфликт с обществом в лице мамы-папы, бабушки-дедушки. Если я доел, в этот момент я предал себя и запутался окончательно, потому что я учусь (а ведь мы договорились, что я талантлив) тому, что чувства сытости нет. На таком простом примере мы увидели, как быстро человек в 3–4–5–6 лет может оказаться в ловушке.
Есть, конечно, и третий, и четвертый варианты, когда я продолжаю исследовать мир, а мама с папой и все окружающие позволяют себе быть людьми. Что это значит? Идти не за инстинктами, а за собственной человечностью, помня о том, что они, родители, тоже талантливые и любопытные.
Это же удивительная история, когда в семье появляется НОВЫЙ человек! Вдумайтесь: новый, неизвестный мне человек, со своим характером, своими привычками и сразу любимый. Это мужа-жену мы худо-бедно выбираем, а тут я не выбирал. И это одна из самых интересных штук на свете – что с нами, взрослыми, происходит, если мы сводим этот самый интерес и исследование к передаче некоего опыта, который мы часто сами сформулировать не можем. В случае, если мы любопытны и у нас есть те самые длинные носы, мы хотим вместе с ребенком попробовать мир на ощупь, лизнуть горку и так далее. Тогда любопытство и способность к учению сохранятся. К учению, а не к обучению – это важно. Учение как процесс, а не обучение как процесс навязанный.
Модель «разрешать-запрещать» – дорога в ад
– Значит, правы японцы, которые позволяют детям до 5 лет все?
– Снова скажу грустные слова. Сама постановка вопроса дикая – «разрешать, позволять». Любимым людям не разрешают и не позволяют. С любимыми людьми вместе живут. Но мы, ты, я действительно говорим именно так: «Я позволяю тебе…» Что в этом заложено? Расизм, шовинизм, дискриминация жесточайшая. Я, высшее существо, позволяю низшему существу… Структурирую его поведение, делаю его возможности шире или уже. Это вообще устроено не так на самом деле. Потому что, как только я вошел в систему координат «позволять-запрещать», в эту секунду, по большому счету, я уже проложил дорожку в ад.
Совсем не хочу пугать читателей, поэтому нужно это проанализировать. Действуя так, я в определенном смысле лишаю ребенка пусть в маленькой части, но человеческой способности решать самому, что и как делать. Самое страшное, что в такой ситуации представляют себе взрослые, и я слышал сотни раз их возмущенное «Они нам на голову сядут!». Полная, совершенная ерунда и чепуха.
– А для меня, когда рос мой сын, было важно, как он себя ведет в обществе. Может ли, к примеру, ребенок подойти к маме или папе, когда они разговаривают с другими взрослыми, и отвлечь? Я ведь ему нужна в этот момент. Но как тогда быть с принятыми нормами поведения, с тем, что взрослых перебивать нельзя? Мне кажется, тут сложно найти верный ответ.
– Давай разберем эту ситуацию. Как мы поступаем, чтобы, когда мы занимаемся сексом, к нам не врывались дети? Справляемся с этой задачей, правда же? Бывают, конечно, неожиданности. Но либо мы закрываем дверь в спальню, либо убеждаемся, что ребенок спит и шансы, что он проснется, невелики. Либо он уходит гулять… Что мы делаем в этот момент? Говорим: это моя интимная зона, и я ее оберегаю для себя.
Переведем эту ситуацию на пример разговора двух взрослых. Если разговор очень важен, то нужно создать условия, когда ребенок нам не помешает. И для этого есть разные способы: нанять няню, уйти в кафе – в общем, можно придумать много всего.
Мы, взрослые, понимаем, что каждый возраст имеет свои особенности. Это безусловно. Но особенность возраста не означает ограничений. Какова возрастная особенность человека, к примеру, в 5 лет? Очень высокая степень зависимости от нас. Почему он дергает маму во время ее общения с подругой? Потому что мама для него очень важна. Ребенок нашел жука и в ту же секунду приносит его маме. Это его возрастная особенность. Тут очень важно остановиться на 10 секунд и подумать: это же восхитительно, что мы для кого-то в мире настолько важны!
И тут возникает обычная развилка. Либо мы принимаем ситуацию и говорим: «Это возрастная особенность» (ведь если во время разговора тебя отвлечет не ребенок, а старик в инвалидной коляске, который попросит воды, это же не вызовет раздражения? А это то же самое – всего лишь возрастная особенность), либо скажем: «О’кей, ребенок учится, когда он нашел жука и пришел показать его маме, идет тот самый процесс учения». Поэтому, если нам так важно, чтобы ребенок нас не потревожил, нужно просто придумать, как это сделать. Есть еще один вариант – все же сказать ребенку «нет».
На языке педагогики и психологии это называется взаимодействием с отказом. Это довольно важный опыт для человека. «Дружище, я сейчас не могу, – скажем мы ему. – Это очень здорово и важно, что ты нашел жука, но я готова с тобой об этом поговорить чуть позже». И что? Ребенок поведет себя так же, как любой другой человек в момент отказа, – в соответствии с собственным опытом, темпераментом и так далее. Все просто.
– Точно?
– А чего ты боишься?
– Что в следующий раз он не придет ко мне со своим жуком.
– Нет, ну что ты! Когда ты отвлекаешься от разговора и обсуждаешь жука, ты взаимодействуешь с ребенком. И понятно, что в следующий раз он придет к тебе с еще большим удовольствием. Но и в ситуации, когда ты говоришь, что занята, но при этом тебе любопытно, и через час, когда закончишь, обязательно придешь и поинтересуешься, что там с жуком, у ребенка будет сумасшедший восторг.
Так же мы поступаем с близкими взрослыми. Мне может позвонить жена во время разговора и услышать, что я сейчас занят. Но, поскольку она мой близкий человек, я перезвоню ей, как только освобожусь. Так устроены взаимоотношения людей. Это человечность.
А вот если он пришел к вам с жуком, услышал, что сейчас не до него, а потом вы вообще забили, тут есть проблемка. Потому что в этот момент он начинает учиться тому, что его жизнь – это его личная история, что он никому не важен, не интересен и так далее.
Но я, взрослый, понимаю, что рядом со мной человек, который познает и исследует мир, равно как исследую его и я. Он пользуется своим опытом, я – своим. Мы обмениваемся опытом. А еще я быстро понимаю, что могу создавать ему тупики в раннем возрасте. На самом деле, только тогда, когда мы позволяем себе жить, а не метаться в этой ловушке «можно-нельзя», и начинается жизнь вместо подготовки к жизни. Если мы по серьезному зададим себе вопрос: «Что такое можно и что такое нельзя?», довольно быстро придем к абсурдности самого вопроса. Мы поймем, что можно все.
И есть довольно много примеров. Ноги можно промочить? Конечно, можно, если умеешь переодевать носки, сушить их… Можно не доедать еду до конца? Конечно. А доедать? Да! Это вопрос широты рамки.
«Можно ли кидаться едой?» – спросит меня испуганная мама. Едой кидаться не принято, и сообщить эту новость человеку, пользуясь своим опытом, мне кажется, довольно важно.
«Можно ли ему орать на меня?» – «В нашей семье это не принято, мама не орет на папу, папа – на маму».