Страница 7 из 37
Этот феномен основывался на целом ряде факторов. Во-первых, за годы Первой мировой и Гражданской войн жилищное хозяйство городов Российского государства пришло в сильное запустение. Ряд посёлков, деревень и селений на западе и на Кавказских рубежах Российской империи был стёрт с лица земли. Огромное количество мостов, туннелей, дорог, больниц и других объектов инфраструктуры было разрушено.[130]
Во-вторых, городские власти столкнулись с ощутимой нехваткой денежных средств. Форсированная милитаризация экономики 1914–1918-х годов и резкие сокращения в бюджете свели строительные расходы до минимума. При падении стоимости рубля и невозможности долгосрочных займов городским администрациям страны приходилось отсрочивать строительные работы по канализации, водопроводу и мощению улиц на неопределённый срок.[131]
Помимо этого с 1915 года цены на товары непрерывно росли. Квартирная плата, напротив, практически не менялась. Домовладельческое хозяйство, жившее за счет квартирной платы, напрямую от этого страдало. При снижении доходов домовладельцев домовладение становилось убыточным. Поскольку население было не в состоянии платить повышенную квартирную плату, а самодержавие было заинтересовано в продолжении войны, царскому правительству поневоле пришлось впервые встать на сторону жильцов, а не домовладельцев.[132],[133],[134]
В 1915 году был издан запрет на повышение цен на квартиры. В 1916-м – запрет на выселение жильцов. Домовладельцы ответили на „твёрдые цены“ сокращением расходов на ремонт. Дома разрушались, а жилищное хозяйство приходило в негодность.[135] Домовладельцы старались выжать максимальный доход из своей собственности. Как справедливо резюмировало одно советское исследование, домовладельцы начали жить за счёт разрушения жилищ.[136]
Историк М. М. Богословский заметил в своём дневнике, какое грустное впечатление производила Москва в августе 1916 года. По словам очевидца, летом ремонта домов не было: „Всё как-то потемнело, облезло, облупилось, обломалось, загрязнилось; всё стало какое-то драное. Неприятно.“[137]
Улицы городов Российской империи стали убирать всё реже.[138] Мостовые стали зарастать травой, а трубы домов не очищались годами.[139] Водопровод и канализация приходили в упадок. С начала Первой мировой до конца Гражданской войны новое жильё не строилось, а старое не ремонтировалось.[140]
По данным советской историографии, за годы империалистической войны и интервенции жилищный фонд республики сократился более чем на 350 000 домов.[141] Стихийные бедствия ухудшили положение отдельных городов и посёлков ещё больше. В ночь с 16 (29) на 17 (30) ноября 1917 года в Петрограде свирепствовала буря, которая подняла уровень воды в Неве, Фонтанке, Мойке и каналах. В результате наводнения многие жилые дома и подвальные этажи Петрограда были затоплены.[142]
Особенно пострадали жители районов и островов, расположенных в низменности. Многим пришлось оставить свои квартиры и переселиться в другое место. Ряд крыш сорвало, заборы были повалены, а деревья – вырваны.[143] Были и другие примеры, вроде небывалого наводнения в Якутии в июле 1918 года. Это наводнение особенно затронуло Верхоянский уезд.
Ещё больший вред городской инфраструктуре нанесли пожары. Январские взрывы и пожар 1917 года в порту Архангельска причинили городу огромный ущерб.[144],[145] 2 (15) мая 1917 года пожар в Барнауле стал одним из самых опустошительных пожаров в истории России. Барнаульский пожар уничтожил 60 кварталов города. Он оставил около 20 из 56 тысяч барнаульцев без жилья.[146]
В ходе большевистского переворота в октябре-ноябре 1917 года Москва пострадала от сильного артобстрела и нескольких пожаров. Позже, в Иркутске многодневные декабрьские бои 1917 года между большевиками и их противниками нанесли городу громадные повреждения. Масса домов Иркутска попала под обстрел артиллерии и сгорела в результате пожаров.
В конце мая 1918 года в Москве снова вспыхнул пожар. Больше месяца спустя, в начале июля 1918 года, в Москве разгорелся очередной пожар на станции Симоново.[147],[148] Февральский пожар 1919 года на Даниловской мануфактуре также нанёс столице сильный ущерб.[149]
В августе 1920 года в Вологде также произошёл сильнейший пожар. Он чуть не испепелил весь город дотла.[150] В результате пожара была уничтожена треть Вологды.[151] После революции пожары были также отмечены в Ораниенбауме, Иваново-Вознесенске и многих других населённых пунктах страны.[152],[153]
Были в России и города вроде Пскова, который дважды подвергся оккупации и разграблению – в 1918 и в 1919 году. Вдобавок к этому 31 июля 1920 года над Псковом пронёсся небывалый ураган, нанесший городу огромные повреждения.[154]
Таким образом, ещё при власти самодержавия, а позже Временного правительства и Совнаркома, городская инфраструктура неуклонно приходила в запустение. Как ответ на апатию власти в организациях Союза Городов родилась идея созыва Всероссийского Съезда по оздоровлению городов. Съезд по вопросам оздоровления городов России должен был стать спасительным явлением. Идея проведения съезда оформилась в ноябре 1915 года, на состоявшемся в Москве Совещании врачей и техников областных и губернских комитетов Союза Городов. Цель заключалась в подготовке организации технической и санитарно-технической помощи по возрождению разорённых городов.[155]
В 1916 году была утверждена программа и положение о Съезде. Был создан и организационный Комитет будущего Съезда.[156] Однако из-за чиновничьего бюрократизма самодержавия проведение Всероссийского Съезда по оздоровлению городов постоянно откладывалось. Не удалось созвать Съезд и после Февральской революции.
Между тем ситуация заметно ухудшалась. В Кронштадте анархо-синдикалисты призывали к расширению деятельности домовых комитетов и их объединению. Посредством создания подобной организации они стремились осуществить равенство в распределении жилищ. Слушатели собраний жаловались на разрушение домов и порчу водопроводов. Они рисовали картины того, как сквозь дырявые крышы в комнаты просачивается дождь. В подвальных квартирах царила постоянная сырость, отчего гибли дети, а хозяева не делали ремонта с довоенного времени. Анархо-синдикалисты требовали взяться за дело общими силами.[157]
130
Павлович М. П. Итоги мировой войны, Московский рабочий, Москва, 1924, стр. 15-16
131
Вопросы мировой войны: сборник статей / под редакцией профессора Туган-Барановского, Издание Юридического книжного склада „Право“, Петроград, 1915, стр. 455-457
132
Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р. К. и КР Д., Москва, 1920, стр. 331-332
133
Октябрьский переворот и диктатура пролетариата: Сборник статей, Госиздат, Москва, 1919, стр. 121
134
XX век: хроника московской жизни. 1911–1920 / Составители С. Г. Муранов и другие, Мосгорархив, Москва, 2002, стр. 347
135
Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р. К. и КР Д., Москва, 1920, стр. 331–332; XX век: хроника московской жизни. 1911–1920 / Составители С. Г. Муранов и другие, Мосгорархив, Москва, 2002, стр. 347
136
Октябрьский переворот и диктатура пролетариата: Сборник статей, Госиздат, Москва, 1919, стр. 121
137
Богословский М. М. Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея / Ответственный редактор С. О. Шмидт, Время, Москва, 2011, стр. 228
138
Голицын В. М. Дневник 1917–1918 годов, Захаров, Москва, 2008, стр. 273
139
Записки Ольги Ивановны Вендрых // Русское зарубежье и славянский мир. Сборник трудов, Составитель Петр Буняк, Славистическое общество Сербии, Белград, 2013, стр. 80, 82
140
Октябрьский переворот и диктатура пролетариата: Сборник статей, Госиздат, Москва, 1919, стр. 121; Окнинский А. Л. Два года среди крестьян, Русский путь, Москва, 1998, стр. 8
141
Вестник статистики: орган ЦСУ СССР. 1970. № 3. Москва. стр. 8
142
Петроградский листок. 1917, № 268 (18 нояб. (1 дек.)). стр. 4
143
Новая жизнь. 18 нояб. (1 дек.) 1917, № 184(178). стр. 3
144
Архангельск. 22 января 1917 г. № 18. стр. 3
145
Окунев Н. П. Дневник москвича 1917–1920, Т.1, Военное издательство, Москва, 1997, стр. 9
146
Гусельникова Маргарита, Барнаул. Путеводитель, Маматов, СПб., 2010, стр. 20-21
147
Драбкина Елизавета, Чёрные сухари, Советский писатель, Москва, 1976, стр. 178-179
148
Окунев Н. П. Дневник москвича 1917–1920, Т.1, Военное издательство, Москва, 1997, стр. 183
149
XX век: хроника московской жизни. 1911–1920 / Составители С. Г. Муранов и другие, Мосгорархив, Москва, 2002, стр. 484
150
Амфитеатров А. В. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10, Книга 2, Интелвак / РЛТВО, Москва, 2003, стр. 530
151
Шаламов В. Т. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела, Эксмо, Москва, 2004, стр. 20
152
Вечернее слово. 10 июня (28 мая) 1918, № 53. стр. 2
153
Окунев Н. П. Дневник москвича 1917–1920, Т.1, Военное издательство, Москва, 1997, стр. 64
154
Филимонов А. В. Псков в 1920–1930-е годы: очерки социально-культурной жизни, Псковская областная типография, Псков, 2005, стр. 169, 297
155
Всероссийский союз городов. Главный комитет. Доклад IV-му Съезду представителей Всероссийского союза городов о созыве при Главном комитете Всероссийского съезда по оздоровлению городов, Москва, 1916, стр. 5
156
Блюменфельд М. Л. О предстоящем Всероссийском Съезде по оздоровлению городов // Вестник Иркутского городского общественного управления. № 7–9. 1916. Иркутск. стр. 12-14
157
Ярчук Е. Кронштадт в русской революции, Издание Исполнительного Комитета Профессиональных Союзов, Нью-Йорк, 1923, стр. 23